Смерть заберет с собой осень - Эмма Рид Джонсон

неё небольшие кусочки, а другой листала ленту в телефоне.

Завидев спускающихся нас, она окинула нас пристальным взглядом:

– Как спалось?

Я был уверен, что в её вопросе был какой-то подвох, но распознать его не смог, в отличие от Юки-куна, который мигом ответил на её слова:

– Замечательно! У тебя просто волшебный диван, надо будет воспользоваться им ещё.

Она только скорчила гримасу и безмолвно передразнила его.

– Что ты будешь? – спросил Юки-кун, подтолкнув меня к столу. Пускай Кицуко-сан и приютила нас, но я был уверен, что мы доставляли ей массу неудобств. Как минимум, я уничтожил её и без того небольшие запасы сладкого, и теперь меня разрывало от чувства вины. – Эй, Акира-кун, ты ещё не проснулся?

– А-а-а, н-нет, всё нормально, – сглотнул я. – Без разницы.

Вообще-то, мне не стоило есть, потому что все таблетки остались дома. Несмотря на мой не самый удачный бунт, не пить их я и правда боялся – привычка, вдолбленная родителями. Многие лекарства было не страшно пропустить разок-другой, мир бы от этого не рухнул, но я чувствовал себя самым настоящим предателем, и от этого невольно вспотели ладони. Их я поспешил вытереть о собственные колени.

– А, А-тян, мы тут съели твоё мороженое, – спокойно проронил Юки-кун, залезая в холодильник. – Я куплю тебе новое.

Девушка оторвала свой взгляд от телефона и, смерив спину Юки-куна осуждающим взглядом, ответила:

– Три. Три новых коробки.

– Ладно. – В уголках его губ притаилась тень улыбки.

Он поставил передо мной запакованную магазинную якисобу-пан и стакан воды. Я облизнулся и, кивнув в знак благодарности, разорвал пластиковую упаковку и впился зубами в булочку.

– Кстати, нии-тян… – Кицуко-сан подтянула к себе ногу. – Ты пойдёшь на шабаш?

– Не знаю. – Он подпёр голову рукой.

– Что? Почему? – наигранно возмутилась она. – В этом году он ещё и костюмированный. Если не пойдёшь, упустишь такую возможность!

– Неужели? – В его голосе не было и грамма заинтересованности. Впрочем, Юки-куна, как я мог заметить, в принципе мало что интересовало. – А твой идиотский журавль туда придёт?

– Он не мой. – На лицо Кицуко-сан опустилась тень раздражения. – И я понятия не имею, придёт он или нет. Меня это не волнует, понимаешь?

– Охотно верю…

Обиженно выдохнув, она запустила в него скомканной салфеткой, но та так и не достигла цели. Совершенно не понимая, что происходит и о чём речь, я, взвесив все «за» и «против», набрался смелости спросить:

– А что такое «шабаш»?

– Вечеринка ёкаев и всех им подобных. – Кицуко-сан закусила нижнюю губу. – Люди там тоже будут, но им бы я не позавидовала. В общем, сборище всяких фриков.

– Как мило ты отзываешься о своих же собратьях! – прокомментировал Юки-кун.

– Слушай, ты специально нарываешься, что ли?

– Это не я кидаюсь в окружающих салфетками. – Он начал вяло отмахиваться, будто прогонял назойливую муху, а после, повернувшись ко мне, продолжил: – Акира-кун, что, хочешь сходить?

Его уставшее лицо не выражало никаких определённых эмоций, которые я мог бы прочитать и разгадать: всё же, как сказала Кицуко-сан, это место было не для людей, а потому несомненно таило в себе опасность. От этих мыслей мой желудок, казалось, сделал обратное сальто. Сотворить нечто безумное мне бы определённо хотелось, но липкий страх расползался по плечам, придавливая к земле. К тому же я не мог знать, хотел ли сам Юки-кун туда идти. Одного меня он точно бы не пустил, но и доставлять ему лишние хлопоты я не хотел.

Дать ответ на его вопрос оказалось невероятно сложно, а потому я просто сгорбился, поджимая губы.

– Нечего тут стесняться. – Он ткнул меня пальцем в щёку. – А-тян, достань нам тогда проходной.

В первую секунду я не поверил своим ушам и застыл на манер каменной статуи. Только глупо пялился, как Кицуко-сан с хитрой улыбкой начала что-то искать в своём телефоне:

– Но взамен я подберу вам костюмы, идёт?

– Что скажешь, Акира-кун?

– К-конечно! – Я потерял дар речи, начиная представлять вечеринку, на которой будет толпа ёкаев и прочей нечисти. От этого воображаемого зрелища поистине захватывало дух. – Спасибо.

Глава 7

Мы прошли пост с охранником. Тот при виде меня учтиво склонил голову, с интересом разглядывая шедшего рядом Юки-куна.

Прогонять его я не решался. Было даже интересно, до какого момента он будет меня терпеть и как скоро взвоет, пожелав сбежать. Ну и, разумеется, мне было страшновато оставаться один на один с родителями, которые наверняка ждали дома. Если в отце я сомневался, то в матери – нет. В груди от этого совестливо укололо, но каждый раз я давал себе мысленные оплеухи, всеми силами убеждая самого себя, что ей незачем так сильно меня опекать и что моей вины здесь не так много: двадцать лет я был послушным, пару раз можно и оступиться.

Я открыл было рот, чтобы заполнить тишину, но так и не смог придумать никакого умного или хотя бы интересного вопроса. Казалось, я был выжатым лимоном и лишь невольно усмехнулся, вслушиваясь в размеренный хруст снега под ногами.

Засунул руку в карман пальто и, нащупав ключ-карту от квартиры, вцепился ногтями в незатейливый брелок. Я нервничал, и с каждым шагом, с каждым подъёмом по ступеньке меня выворачивало наизнанку. Сколько бы я ни пытался себя образумить, но всё же не мог с собой ничего поделать.

– Я с тобой, не волнуйся. – Юки-кун утешительно погладил меня по спине, чем только больше заставил меня внутренне содрогнуться и мысленно завопить.

– Разве что при гостях она не будет учинять скандал, – как-то обречённо пожал плечами я. Мы уже поднялись на мой этаж, и я отчётливо видел дверь нашей квартиры. – Заранее извини, если вдруг она сболтнёт лишнего в твой адрес, ладно?

– Твоя мама настолько непредсказуемая?

– Вообще она спокойная… – Я призадумался, но, вспомнив целую тучу гневных сообщений и звонков, засомневался, что всё пройдёт мирно. Раньше у меня не было особых поводов заставлять её волноваться, поэтому предугадать реакцию я не мог. – Просто слишком печётся обо мне, а чрезмерная забота часто граничит с лёгким безумием.

Встав напротив двери, я бесцельно пялился на неё. В глубине души я надеялся, что весь мой страх высосан из пальца и на самом деле родители не стали бы отчитывать меня за такой пустяк, но по-настоящему в это не верил. Сделав глубокий вдох, который мигом обжёг мои лёгкие, с нарастающим головокружением я начал открывать дверь.

– Тадайма…

Не успел я переступить порог, как наткнулся на маму. Её глаза опухли и покраснели, а на лице застыли обида и злость,