Возвращение Мориарти - Джон Гарднер

— Деньги у меня. Чек и золото, — негромко сказал он, опуская руку к карману.

Полковник остановил его торопливым жестом.

— Не здесь. Садитесь, мой дорогой Джек, выпейте бренди, согрейтесь.

Дрюит, заметно нервничая, неохотно опустился на стул и быстро, в два или три глотка, как и предсказывал Мориарти, выпил бренди. Никто и не заметил, что по пути от стойки к столу полковник высыпал в стакан какой-то белый порошок.

— Где улики? — спросил Дрюит.

— Всему свое время, — ответил Моран и, похлопав по карману, добавил: — Здесь.

— На то была веская причина, — нервно произнес бывший барристер и сделал очередной глоток.

Полковник кивнул.

— Нисколько не сомневаюсь.

— Несчастные живут в ужасной грязи. Кто-то должен был привлечь к этому внимание. Может быть, теперь власти что-то сделают. — Он допил остатки бренди.

Спир и Пейджет поднялись и вышли из бара. Немного погодя Дрюит тряхнул головой и пробормотал, что ему жарко. Он выглядел так, словно вот-вот лишится чувств.

— Вам нужно освежиться. — Моран поднялся сам и помог подняться Дрюиту. — Пойдемте. Закончим наше дело.

Уже подходя к двери, учитель из Блэкхита покачнулся, а за порогом начал оседать. Спир подхватил его под руки.

Два крепких парня, бывших при Моране в качестве сычей на подхвате, перенесли Потрошителя через улицу и положили на землю. Пейджет уже приготовил кучку камней, которые тут же перекочевали в карманы Дрюита, после чего парни ловко подхватили его и, словно мешок, бросили в поднявшиеся воды Темзы. В меркнущем свете дня еще можно было разглядеть мелкие пузырьки, поднимавшиеся из глубины.

Тело Монтегю Джона Дрюита нашли в канун Нового года.

Больше Потрошитель никого не убивал, и Мориарти, вспоминая, как избавил Уайтчепел от сковавшего его ужаса, только укрепился в решимости избавиться так же и от Майкла Культяшки.

Он хорошо выспался. Сон вернул его в детство: зеленые луга и холмы Ирландии, животные и птицы… потом, вдруг, переезд в Ливерпуль… переполненный пароход, качка, тошнота, старший брат, насмехающийся над его слабостью, другой брат, пытающийся помочь и успокоить, мать, бледная, с покрасневшими глазами… весьма ощутимое отсутствие отца…

Сон не отпускал всю ночь. Картинки прошлого, ясные и четкие, сменяли друг друга: новый дом, намного меньше, чем ферма в Ирландии… странные звуки и еще более странные лица… школьный класс и учитель, пророчащий его брату, Джеймсу, большое будущее… чувство ненависти к этому гению, как будто занявшему в семье место отца. Там, в школе, какой-то мальчишка, да, Макгрей, научил его воровать по мелочам — платки, сладости и тому подобное. В голодные дни ходили воровать хлеб — опасное дело по тем временам.

В первые секунды после пробуждения Мориарти показалось, что он еще там, в 1888-м, на Стрэнде. Но мозг быстро перестроился на настоящее, вернув к многочисленным и непростым обязанностям: проблеме с оказавшимся в тюрьме полковником Мораном, освобождению из Стила братьев Джейкобс, изгнанию из Уайтчепела Майкла Культяшки и его банды и дюжине других, более насущных задач. День предстоял нелегкий: встреча с Элтоном, надзирателем в Стиле, деловое — но не без приятностей — свидание с Мэри Макнил.

Начиналась новая жизнь.

На завтрак миссис Райт приготовила Профессору жареный бекон, почки и колбасу — все куплено у «Уорвик Филд энд компани», Уоппинг, Хай-стрит. Стол накрыл Ли Чоу, сновавший туда-сюда с неизменной улыбкой на круглой, как луна, физиономии. Остальные «преторианцы» разошлись с первым светом, получив задания, после выполнения которых Мориарти мог с полным правом заявить о восстановлении полного контроля над столицей. Сделать это требовалось в ближайшие дни, чтобы его представители, прибывающие из крупнейших европейских городов, смогли убедиться в возможностях и силе их хозяина.

Перед тем как лечь спать, Мориарти избавил Эмбера от одного из поручений, переложив его на плечи Пейджета. Эмбера ждал трудный день: вместе с Паркером ему предстояло оценить масштабы и сферу деятельности Майкла Культяшки и Лорда Питера и, самое главное, выявить имена ближайших подручных Культяшки. Ему же Мориарти приказал изучить предложение по ограблению в Хэрроу. Последним и предстояло теперь заняться Пейджету. Поездка в Хэрроу требовала времени, и, отсылая его туда, Профессор преследовал и другую цель: выяснив местонахождение и условия содержания Себастьяна Морана, Спир должен был навести справки насчет юной подружки Пейджета, Фанни Джонс.

Когда Ли Чоу вернулся, чтобы убрать посуду, Мориарти указал ему на стул, стоявший напротив.

— Помнишь мистера и миссис Доуби? Приходили вчера поговорить насчет их дочери, Энн-Мэри?

— Энн-Мэли? Той, сто обозгли кислотой?

— Да. Так помнишь?

— У меня холосий слух. Я много слысу, но нисего не говолю, пока не спласивают.

— Ее родители сказали, что кислотой ей в лицо плеснул какой-то Таппит. Мне нужно, чтобы ты поговорил с кем надо и узнал, как все было.

Круглую физиономию расщепила широкая ухмылка.

— Все сделаю. Все узнаю. Быстло-быстло.

Мориарти посмотрел на него в упор.

— И чтобы никаких ошибок. Ли. Мне нужна правда. Если это сделал не Таппит, узнай, кто и почему. Понятно?

— Понятно. Если Таппит не виноват, давить Томми Лоллокс не надо.

Мориарти улыбнулся.

— Томми Роллокс,[36]Ли Чоу, — поправил он.

— Я и говолю — Лоллокс.

Профессор усмехнулся.

— Ладно, Ли Чоу. Пусть так. Ступай.

Китаец, ухмыляясь, удалился, а Мориарти подумал, что если Таппит виноват, то одним ударом по яйцам не обойтись. Человек, изуродовавший девчонке лицо, заслуживал наказания иного рода. У. С. Гилберт и сэр Артур Салливан[37]выразили это простой фразой: «наказание должно соответствовать преступлению». Кто бы ни изуродовал Энн-Мэри, он получит по заслугам. Наказание будет жестоким.

К одиннадцати часам Профессор тщательно проверил отчеты за последние три года по пяти своим ресторанам и паре мюзик-холлов. Человек прозорливый, он понимал, что на данном этапе карьеры легальные предприятия являются для него высшим приоритетом.

Удовлетворенный результатами проверки, Мориарти откинулся на спинку кресла. Судя по бухгалтерским книгам, заведения принесли немалую прибыль. Прибавка легального бизнеса к криминальному могла серьезно укрепить его положение, а осуществление планов, связанных с растущим анархистским движением в Европе, содействовало бы выполнению первой части грандиозного замысла: установлению абсолютного контроля над уголовным миром Европы.