📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыЯ не хочу остаться один - Дарья Аверад

Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 196
Перейти на страницу:

– Ну же, очнись, – шепчет Кен. – Ты ведь можешь. Ты сильный, Аято, ты сможешь. Прошу.

Безысходность врывается в душу Кена. Страх с каждой минутой всё возрастает, а мальчишку трясёт лишь от одной мысли, что его ждёт, если Аято не откроет глаза. Руки Кена заботливо убирают чёлку со лба блондина. Кен контуры лица оглаживает, большим пальцем проводит, очерчивает бледные скулы, тонкие губы и опускает ладонь на землю. Тяжело вздохнув, кареглазый поднимает голову к небу. Там, как и каждую ночь, сияли тысячи звёзд, но сегодня их свет был скрыт за грозовыми облаками, а величественная луна одиноко пробивалась сквозь черные тучи. Подо всем этим полотном сидели два маленьких человека, связанных невидимой нитью. Кен уже и о боли позабыл, и тошнота с головокружением отошли на последний план. Мальчишка просто брата к себе прижимает, голову на его плечо кладет и прислушивается к сердцебиению, боится пропустить хоть один удар.

– И всё будет хорошо, может не сейчас, но потом обязательно будет, ты только не смей сдаваться, слышишь? – продолжает нашептывать на ухо, в надежде, что Аято его слышит, слышит и понимает.

Кен ему ладони разминает, согревая руки. Он поочерёдно пальцы Аято перебирает, сгибая то один, то второй. Внезапно, Кен чувствует, как мизинец не поддался его действиям. Мальчик попытался согнуть его, но палец напрягся, и, внезапно, ладонь сжала руку кареглазого. Кен широко вылупил свои глаза и посмотрел на лицо Аято. А тот кривится от головной боли, глаза открыть пытается, жмурится.

– Боже, Аято! – воскликнул Кен и крепко зажал в своих объятьях брата.

Слёзы маленькими ручьями стекают по щекам. Тихо всхлипывая, Судзуки продолжает нескончаемо рыдать. Но одновременно с этим на его лице появляется улыбка, такая искренняя, отражающая непомерное счастье и облегчение.

– Ты остался там… – кое-как придя в себя, Аято попытался прокрутить последние воспоминания в голове. Светловолосый опустил взгляд на руки Кена и ужаснулся. Ладони были разодраны до крови, грязь засохла, а маленькие стеклышки впились под кожу, оставляя кровоточащие ранки.

– Ради тебя… – шепчет Кен, пытаясь спрятать ладони за спиной Аято. – Я думал, ты мёртв, думал, ты не проснёшься, думал, что потерял тебя, – истерично проговорил кареглазый, вновь начиная трястись и крепче прижимать к себе Аято.

Кен опускает голову на плечо блондина и зажимает черную толстовку в кулак. Аято растерянно смотрит на его макушку и говорит:

– Кен, ты идиот. Ты всерьёз полагал, что я оставлю тебя?

В ответ Судзуки лишь сильнее сжал его толстовку.

– Зачем ты пошел за мной? Почему не послушал? Это была не твоя забота. Не твои проблемы. И они тебя не касались, – причитал Аято младшему брату, а затем схватил его разодранные руки за своей спиной и приблизил к себе, вновь разглядывая многочисленные ссадины на коже Кена. – У тебя своя жизнь. Так не лезь в мою!

Кен всем телом напрягся, отстраняясь от Аято. Он карие глаза в сторону отвёл, устремляя свой взгляд на высокий склон, справа от них.

– Когда я пытался тебя привести в чувство, но ты всё никак не открывал глаза, я всерьёз подумывал над тем, чтобы спрыгнуть с этого обрыва, если ты не очнёшься, – тихим голосом проговорил Кен. – А ты так легко продолжаешь говорить про разные жизни, словно это должно что-то значить.

Кен посмотрел на Аято, заставляя того стыдливо опустить глаза вниз. Судзуки придвинулся ближе к блондину и положил руку тому на плечо.

– Порой мне кажется, будто ты многое пытаешься скрыть. Вечно зажимаешься, грубишь, при новых знакомствах холодный и предвзятый. Так нельзя, Аято. Если я делаю что-то не то, то так и скажи. Я приму от тебя всё что угодно, но только не ложь, – сказал Кен и взял ладонь Аято в свою. – Мы же клялись, помнишь?

– Да, прости, просто забудь всё, что сегодня видел, – ответил Аято, встречаясь со строгим взглядом напротив. – Ты многого не знаешь, чтобы судить о моих поступках, пойми, – сжав челюсть, пытался как можно спокойнее ответить блондин.

– В том-то и дело, что знаю. Я знаю всё о тебе, Аято, – уверенно настоял на своём Кен. – Я твой брат, и я понятия не имею, почему ты продолжаешь отделять свою жизнь от моей, почему врёшь и почему вечно ввязываешься в драки, заведомо зная, что тебя там могут убить! Я думал, что мы доверяем друг другу, верил, что ты позаботишься о себе, я волновался за тебя, волновался, понимаешь?! – напал на Аято Кен, продолжая безостановочно осыпать его упрёками.

– Хватит! – не выдержав, Аято моментально напрыгнул на мальчишку, припечатывая того к земле и крепко сжимая запястья над головой Кена, не давая младшему и шанса вырваться. – Ты, братишка, не знаешь ничего о том, что я пережил, через что мне пришлось пройти. Ты представить себе не можешь, каково мне было, и что я чувствовал!

– Аято, если ты о своей семье, то я помню, что они погибли, прости, мне жаль. Но неужели после стольких лет тебя всё ещё так сильно мучают мысли о той аварии?

– Аварии?! Люди из мафии убили их прямо у меня на глазах! Пристрелили, словно животных на бойне. Они лишили их жизни без единой эмоции на лицах, ты понимаешь?! – Аято ослабил хватку и убрал руки, слезая с Кена. Он медленно опустился на колени. – Лишь одного человека они не тронули, и я, чёрт возьми, понятия не имею, почему им оказался именно я! – крикнул Аято, срывая голос на последнем слове. – Как тебе такое, братишка? Не ожидал? Думал, моя семья погибла в аварии? Ты это думал, да!?

Кен замер в ступоре. Услышанное шокировало его настолько, что попросту казалось неудачной шуткой. Он и не поверил бы, но смотря в пугающие глаза блондина, с ужасом осознавал происходящее.

– Аято, ты… Но почему? Какое отношение мафия имела к твоей семье? За что? И почему ты молчал об этом все семь лет?

– А ты бы сам в такой ситуации много кому разболтал о случившемся? Наверное, первым бы делом пошёл рассказывать, – саркастично усмехнулся блондин. – Да тебя бы от одних воспоминаний страх настолько сковывал, что ты бы и рта открыть не смог, – сказал Аято, рисуя невидимые линии на земле. Мальчишка, не поднимая взгляда на Кена, продолжил. – Мой отец был далеко не самым примерным человеком. Я мало что помню с того времени, когда мы жили во Флориде. Но в нашей семье был тяжёлый период: постоянные ссоры, разборки.… А потом мы переехали в Японию. И отец стал часто пропадать в важных, как он говорил, командировках, – злобно оскалился Аято в пустоту, сжимая ладонь в кулак. – Только работал он, по всей видимости, не программистом. Я уж не знаю, чего он успел натворить, но долги перед мафией у него росли быстро. Я только недавно понял, что мать, кажется, всё знала о его делах. За это я её никогда не прощу. Она всегда защищала отца, в любой ситуации, якобы, хотела сохранить семью. Но почему она не подумала обо мне с сестрой? Она должна была думать о нас, обо мне! – Вздохнув, Аято продолжил. – Вначале они пристрелили отца, прямо в прихожей, я слышал звук, когда прятался под фортепиано. А после мать отвела меня в комнату и спрятала в шкафу. Когда они поднялись в спальню, то мама пыталась их остановить. Я видел, как они убили её, – по щеке Аято скатилась одна слеза. – Но ничего не мог сделать. Ничего. Я навсегда запомнил цвет простыни. Она мерещилась мне перед глазами не одну ночь, только из белой превратилась в кроваво-алую, – его руки слегка затряслись. – Мне было страшно, я плакал, и те ублюдки услышали меня. Вытащили из шкафа и приставили к горлу нож. Я никак не могу вспомнить их лица, но эти голоса до сих пор не выходят из головы. Меня передёргивает снова и снова, раз за разом, когда я слышу похожий голос, – Аято поднимает голову к небу, пытаясь скрыть блестящие капли в глазах. – Но потом случилось нечто, что не дает мне покоя по сей день. Они просто ушли. Секунду назад к моему горлу был приставлен нож, но мгновение, и эти люди просто уходят, оставляя меня в живых. Правда, они бросили дымовую шашку, я практически потерял сознание, но в последнюю минуту, когда перед глазами было темно, я нашел выход из дома. Знаешь, каково это, проходить мимо трупов своих родителей? Проходить и понимать, что ты уже ничего не можешь исправить! Они не откликнуться, как бы громко ты их не звал. Они не проснутся, ни сегодня, ни завтра, никогда больше глаз не откроют! Невозможно передать всего ужаса, который завладел мною в тот вечер, – голос Аято дрожал через каждое слово, мальчик уже не мог совладать с собой. – Всю ночь я просидел на улице, в холоде, совсем один, без вещей и с колотящимся сердцем. Помню, я оборачивался на каждый шорох, прятался под лавку, боясь, что за мной вернуться. Наутро меня нашла полиция, твой отец. Но я до сих пор помню… – Аято уже не мог, да и не хотел сдерживать слезы, одна за другой они стекали по лицу. – Я забыл многое из своего детства, забыл ту квартиру в Америке и почти уже не помню лиц родных, но я никогда не забуду этот пугающий шёпот, не забуду эти лужи крови на полу и этот животный страх, когда убивают близких тебе людей.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 196
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?