Овертайм - Ава Хоуп

Jonathan Roy — Keeping Me Alive

Эбигейл.

Палящее во всю силу солнце ослепляет меня своим ярким светом, стоит мне открыть глаза. Моя шея адски болит. Спина затекла. Какого черта я вообще уснула здесь, на террасе?

А, точно. Я увидела, каким счастливым Рид был на фотографии с Келли, будто держал в своих руках ценный приз, и пожалела свои глаза, закрыв их.

Так, получается, все эти громкие слова блондинчика вроде «Мне не нужны отношения» — чушь собачья?

Не в силах пошевелиться, продолжаю сидеть на месте, откинувшись назад. Вдруг замечаю, как по моей щеке течет горячая слеза. Что со мной творится? Да, я боготворю его на льду, но ведь я не влюблена в него, как в мужчину! Или все-таки влюблена?

Иисусе!

Ну, конечно, когда мне было лет пятнадцать, то я шипперила нас. Фотошопом я пользоваться не умела, поэтому просто вырезала его фотографии из журналов и клеила на плакате рядом со своими.

Риби форевер72.

И все-такое.

Но с тех пор ведь многое изменилось. Мне уже двадцать один год, в конце-то концов. Я умная, трезвомыслящая и рациональная. Именно так звучит моя мантра на ближайший год.

Поднимаю свою затекшую задницу с кресла и решаю пробежаться вдоль побережья. В последний раз я бегала в Лондоне, то есть более трех лет назад. Тогда утренняя пробежка была моим ритуалом. Она помогала мне абстрагироваться от всего происходящего и на эти недолгие мгновения бега обрести спокойствие, слившись с океаном в единое целое.

То, что нужно. Прямо сейчас.

Быстро умываюсь и чищу зубы, а затем надеваю свои старенькие асиксы и шорты с топом, собираю волосы в низкий пучок и направляюсь на пробежку.

Прямо с террасы по длинной лестнице, ведущей вниз, я спускаюсь к океану. Здесь у Рида огорожен свой пляж, на котором можно заниматься серфингом или загорать. Чертов мажор. Странно, что у него еще нет своего острова в Тихом океане. Хотя, может быть, нужно поискать на карте какой-нибудь Ридлэнд?

Под крики чаек подхожу ближе к океану, пытаясь надышаться им, но не могу вдохнуть полной грудью. Внутри меня словно гигантский ком, который не позволяет мне этого сделать. Мне хочется убежать. Как можно дальше. И я бегу по золотистому песку, смотря прямо перед собой. Легкий теплый ветерок уже успел слегка растрепать выбившиеся из пучка волосы, которые теперь лезут мне в глаза, но я не обращаю на это внимания и бегу, бегу, бегу..

Спустя семь километров и тридцать пять минут я с грацией черепахи вваливаюсь в дом через парадный вход. И угадайте, кто сидит передо мной на барной стойке с тарелкой хлопьев?

Сейчас восемь утра, а Рид выглядит так, словно сошел с обложки глянца. Из одежды на нем снова лишь одни спортивные шорты, сидящие так низко, что мне видны косые мышцы его рельефного торса. Светлые волосы кретина идеально зачесаны назад, легкая щетина добавляет его идеальному лицу брутальности, своими длинными идеальными пальцами он держит тарелку хлопьев и улыбается мне своими идеальными зубами. Ну почему он такой идеальный? Бесит!

— Блонди, ты где была? Бегала? Но футболка сухая и совсем не пахнет, — с выражением произносит Рид, когда я подхожу к холодильнику и достаю смузи.

Ничего не могу с собой поделать и начинаю громко над этим смеяться. Все же помнят эту рекламу Gillette Power Stripe73? До сих пор смешно.

Рид еще шире улыбается. Вот черт. Если он собирается приветствовать меня так каждое утро, то я сойду с ума. Еще вчера я бы сказала, что быть сумасшедшей не так уж и плохо, особенно если сексуальные кубики на прессе и v-образные мышцы Рида будут включены в реабилитационную программу, но сегодняшняя я скажет — ни черта подобного!

— Кстати, раз уж ты заговорил о футболках, что ты имеешь против них? — усмехаюсь я, делая глоток морковно-персикового смузи.

Вижу, как Рид начинает играть грудными мышцами, а затем понимаю, что смузи льется прям по моему топу.

Госпади!

Я видела много накаченных парней. Ну почему я веду себя, как школьница, и растекаюсь в лужицу именно сейчас?

— Крошка Эбс, даже смузи считает, что одежда — это лишнее, — протягивая мне салфетку, ухмыляется Рид.

— Ты же в курсе, что смузи не может думать, потому что это смузи?

— Серьезно? — театрально восклицает говнюк.

— Ага, не переживай, я сама недавно узнала.

Вытираю топ и бросаю салфетку в мусорное ведро, а затем туда отправляется и пустая бутылка. Когда я поднимаю свои глаза на Рида, то вижу, что он все еще откровенно пялится на меня, а затем спрашивает:

— Почему тебя смущает отсутствие на мне футболки?

— К чему вообще этот разговор? — раздраженно интересуюсь я. — Разве ты не можешь пользоваться даром телепатии и получать ответы на свои вопросы у себя в голове?

— Ха-ха. Просто признай, что тоже хочешь меня.

— О, конечно, милый, — закусив губу, провожу пальцами по его мускулам на животе, и противным голосом тигрицы продолжаю: — Я вся горю, возьми же меня, чего же ты ждешь?

— Ты опасна для моей самооценки, — мотает головой Рид.

— Рид, мы друзья, — убеждаю я скорее себя, чем его.

Говнюк играет бровями и с многозначительной интонацией произносит:

— А можем стать близкими друзьями с привилегиями.

— И многим своим друзьям ты предлагаешь такого рода привилегии?

Пристально смотрю в его лазурные глаза, пытаясь понять, шутит он или нет.

— Доброе утро! — прерывает нашу перепалку появившийся у холодильника Эштон.

Мы с говнюком одновременно желаем моему брату доброго утра и затем возвращаемся к взаимному прожиганию друг друга глазами.

— Эштон, как считаешь, вы с Чемпионом достаточно близки? — с неподдельным интересом решаю уточнить я.

Рид запрокидывает голову и смеется.

— Ты что, бегала? — проигнорировав мой вопрос, спрашивает брат.

— Почему ты спросил это таким тоном, будто хочешь узнать, варю ли я метамфетамин74?

— Потому что ты бегаешь только тогда, когда у тебя что-то хреново и ты пытаешься от этого убежать.

— Чушь, — прохожу мимо него, направляясь в свою комнату. — Пойду переоденусь.

— Ага, — бросает мне вслед Эштон.

Меня ничего не беспокоит. Я ни от чего не хочу убегать.