Сказки темного города. Фатум - Наталиса Ларий

– Ему и навязали? – усмехнулся король, поглядев на меня. – Ему невозможно что-то навязать, если он сам этого не захочет, – добавил он, едва уловимо подмигнув мне.

– Ваше величество, – сухо произнес Бран, давая понять, что эта тема табу пока среди двора.

– Хорошо, – махнул король в ответ. – Я никогда не лезу в эти дела своих придворных. Кстати, Торджер вернулся ко двору, – кивнул он в сторону подъехавшего всадника.

Услышав это, я прямо похолодела внутри, наблюдая за тем, как Диран направляется в нашу сторону. Король проследил за моим взглядом и, протянув мне руку, сказал, обращаясь к Брану:

– Можно я украду на пару минут это прекрасное создание?

Бран утвердительно кивнул в ответ, и король повел меня в направлении пустой территории поляны. Отойдя на приличное расстояние, он повернулся ко мне и спросил:

– Я отчетливо ощущаю страх, который исходит от тебя. Причем и в тот момент, когда ты подошла с Браном, и в тот, когда увидела Дирана. Можешь мне объяснить, что происходит? Ни один, ни другой не ответит мне. Поэтому хочу знать это от тебя.

– Не знаю, что вам сказать, – пожала я плечами, не понимая, какая ему разница, почему я, существо третьего сорта на этих землях, просто извелась вся от ужаса.

– Объясню тебе. Торджеры и Рэнгволды – давние враги. Правда, последние пару десятков лет мне удается держать в узде их нрав, и они прекрасно понимают, что лучше сохранять хотя бы видимость равнодушия по отношению друг к другу. Но то, что мира между ними нет – это мне и так понятно. И мне бы не хотелось, чтобы это равнодушие переросло вновь в открытое противостояние. А если в этом будет замешана женщина, то так оно и будет.

– Ваше величество, – я склонила голову, понимая, что все, что будет дозволено или не дозволено мне на этих землях, будет зависеть и от него тоже. – Не знаю, если честно, в какой мере могу быть причиной заново вспыхнувшей вражды, – сказала я и вкратце озвучила то, что произошло со мной за эти несколько дней.

– Хорошо. Теперь понятно. Благодарю за честность. Мне просто нужно быть в курсе всего того, что касается моих приближенных. Но я думаю, что переживать мне не стоит. Раз уж ты во владении Брана, то все хорошо, – ответил король и развернувшись хотел было уйти, но я ухватила его за руку.

– Ваше величество. Была бы я не я, если бы не попыталась спросить у вас. Вы ведь здесь среди всех главный. Вершите судьбы и прочее.

– Так и есть, – король сузил свои серые глаза, явно понимая, о чем пойдет речь.

– Мне все это чуждо. Я не приучена ко всему тому, что вижу здесь. Вы были правы, когда сказали, что девушки Торджера другие. Они знают все ваши обычаи и правила, они могут жить здесь и подчиняться. Я же нет. Я же то от ужаса не знаю куда себя деть, то едва сдерживаюсь, чтобы не отвесить ему пощечину за очередную бессовестную реплику, брошенную в мою сторону, – кивнула я в сторону наблюдающего за нами Брана. – Не смогу ведь жить здесь, понимаете меня?

Король пару минут молча смотрел на меня, затем строго сказал:

– Твое возвращение не обсуждается. Теперь ты принадлежишь Брану. Он мой лучший подданный. Я знаю его историю от и до. Знал прекрасно его жену, Шэризу. И когда пройдет время, ты скажешь спасибо, что попала именно к нему. Пусть это будет не сейчас, а позже, но ты будешь ему благодарна. Насчет страха – он пройдет. Мы не так уже и разительно отличаемся от людей, разве что своей двойственной сущностью. А насчет сдерживания проявления своего гнева, то мой совет, не сдерживай себя. Хочешь влепить ему пощечину – влепи. Ему не нужна покорная. Ему нужна женщина сродни Шэризы. Прекрасная, блистательная, с характером. А ты такая как раз и есть, я чую это. Только не дай страху и ему самому сломить тебя сейчас, на этапе твоего становления подле него. Иначе тогда да, ты проиграешь ему в этой битве и какова тогда будет ждать тебя судьба – уж не знаю. А он будет сейчас ломать тебя. Вижу по его глазам это. Он матери будет так мстить, хотя та не виновата ни в чем, она ведь придерживалась правил клана и не более тогда. Найди к нему подход, Кэтрин, и до конца дней у тебя будет лучший мужчина, который только может быть среди моих вервольфов. Просить совета, помощи в возникших между вами разногласиях или еще чем–то, ты можешь у меня. Но вопрос возвращения больше не поднимай. А теперь пойдем, пора начинать охоту, – он подал мне руку, и мы с ним вернулись назад к ожидающим начала чего–то такого, что мне явно не понравится.

Пока мужчины что-то обсуждали в стороне, ко мне подошла невысокого роста симпатичная молодая женщина, держа под уздцы белоснежного коня, который мирно жевал свои удила, то и дело потряхивая своей длинной гривой.

– Ну и как наш Бран, поддается дрессировке? – усмехнулась она, протягивая мне руку для пожатия, – София, графиня Ривергорн.

Я удивленно уставилась на женщину, вспомнив, что это о ней говорил тогда священник, и пожав в ответ ее руку ответила:

– По–моему это пока я поддаюсь дрессировке. С таким попробуй сладь, – кинула я беглый взгляд на смеющегося Брана, стоящего около короля.

– Да ладно, это по началу так. Пока не пооботрешься среди нас, будешь дрожать как лист осенний на ветру. Потом покажешь ему свои зубы. Эти этапы становления среди вервольфов все ваши проходят. Потом уже и не замечаете разницу. Вот, к примеру, посмотри на ту женщину подле короля, – кивнула она на ту красавицу, которая поддела меня сегодня, – это Рисана, его фаворитка. Они вместе уже лет пятнадцать. Между ней и королевой практически нет разницы сейчас. Что одна, что другая обладают невесть какой властью. После его величества, разумеется, – улыбнувшись уточнила София.

– Но она может вышла из заведения Торджера, поэтому для нее и не чуждо все это, – пожала я плечами.

– Кто из дома Торджера? Рисана? Да бог с тобой! – засмеялась женщина. – Ему клан Шэридана ее подарил. Ей тогда шестнадцать всего было. Ее только-только забрали с ваших земель. Что она здесь только не творила поначалу. И сбегала, и покончить пыталась с собой, и на его величество при всем дворе могла кинуться, кусаясь и царапаясь, когда он приучать начал ее к нашему обществу. Она все никак принять не могла свое положение и то, что ее разлучили с родителями. Ох и задиристая девчонка была. А потом понемногу остепенилась, учиться начала, правила этикета освоила, и ты посмотри на нее сейчас, скажешь по ней, что некогда она орала на его величество при всех в тронном зале: «Сдохни, тварь клыкастая!»

– Что, так и орала? – недоверчиво покосилась я на Софию.

– Так и орала, – усмехнулась та.

– И ее не убили за это?

– Да ну, ты что! Он знаешь как ее любил уже тогда, это не изменилось и до сих пор. Приручил со временем дикарку эту. Теперь вот души не чают друг в друге.

– Да уж. Но у меня, к сожалению, совершенно другая ситуация, – погладив коня Софии по шее сказала я.

– Да, другая. Но я думаю все наладится. Он ведь хорошим раньше был. Это горе его так сломило да обида на мать. Он с моим мужем дружит крепко, который один только и остался подле него, пройдя все те этапы злобы, обращенной в его сторону. Сейчас, правда, видимся очень редко. Бран больше с матерыми дружбу поддерживает.