📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПолитикаОбаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России - Андрей Гронский

Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России - Андрей Гронский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 98
Перейти на страницу:

Что касается отношения к людям. Я в прошлом году уже говорил, что после бесплодных словесных баталий, хочется плюнуть на все, перестать кого-то в чем-то убеждать и предоставить им спокойно жить так как они живут… Типа пусть делают что хотят — хоть героином ширяются, хоть с крыши прыгают… Но на деле конечно не так просто все… Не так то просто от своих ожиданий отделаться, и когда они обмануты, это болезненно однако…

Это можно сравнить с тем, что был у тебя друг-приятель, и тебе казалось, что мыслите вы одинаково, взгляды у вас похожие, и самое главное, если ты попадешь в трудную ситуацию, твой друг тебе помогать будет. И вот, когда эта трудная ситуация случилась, выясняется, что и взгляды у вас диаметрально противоположные, да и на тебя ему насрать… Можно конечно убеждать себя, что он имеет право быть таким какой он есть, а то что у тебя ожидания такие были, так ты сам виноват: ты же сам их себе придумал. Только помогает слабо…»

У большинства людей из этой группы наблюдалась схожая гамма эмоциональных состояний, которая менялась во времени. Сначала возникал психологический шок и надежда на то, что ситуация как-то нормализуется, затем возмущение, гнев и желание предпринимать активные действия, затем, когда становилось очевидным, что активные действия ни к чему не ведут, а поддержка от окружения минимальна или отсутствует, приходили чувства изоляции, озлобленности и бессилия. Даже если человек на рациональном уровне все понимал про массовидные явления, для него возникал вопрос, как ему находиться рядом с людьми, ценности которых ему не просто чужды, а вызывают очень сильные негативные эмоции, вплоть до омерзения. Впрочем, разумеется, и оппоненты «отщепенцев» ура-патриоты со своей стороны тоже испытывали отнюдь не теплые чувства, спектр которых мог варьировать от жалости к обманутым американской пропагандой, до патриотического негодования, праведного гнева и т. п. Так один из сторонников существующего режима неоднократно говорил мне, что испытывает отвращение, когда видит, что кто-либо в сети размещает пост, очерняющий личность В. В. Путина.

Выше уже говорилось о явлении медиаинфотоксикации. Безусловно, оно относилось не только к ура-патриотам, оно наблюдалось и у их оппонентов, которые были погружены в текущие новости, которые, конечно же, воспринимались ими негативно и вызывали серьезный эмоциональный дискомфорт. Многие говорили, что чувствовали подавленность, злость, тревогу, страдали от обострения соматических недугов. Обычно эти явления усиливались при интенсивном вовлечении в просмотр новостей и смягчались, если индивид в силу каких-либо причин оказывался оторванным от источников информации.

Многие респонденты с «синдромом отщепенца» говорили о том, что им приходилось по-новому перестраивать отношения с людьми, формировать дополнительную психологическую защиту. Например, одна молодая женщина говорила: «Я выработала какой-то иммунитет, я не так сильно реагирую на какие-то политические разногласия с хорошо знакомыми людьми. Мне могут не нравиться их взгляды, но я сильно эмоционально не реагирую… А когда убийство Немцова было, мне иммунитета не хватало иногдаНачинались вестись какие-то разговоры, троллинг начинался иногдаЭто не только меня касается. Еще нескольких человек, которые придерживаются таких же взглядов в нашей группе, их это тоже сильно задевало».

Еще один отрывок из интервью М.: «Для психологического самосохранения просто нужно занять позицию наблюдателя. Ты видишь, что поезд мчится к катастрофе, и ничего не можешь с этим сделать. Можешь только наблюдать. Чтобы как то абстрагироваться от этого, можно представить, что ты как будто бы ученый, например, сейсмолог, который изучает особенности землетрясений в какой-то местности Нередко возникает желание прекратить всякое общение. Но это часто невозможно, не нужно, есть и рабочие, и родственные связи. Поэтому стараешься абстрагироваться от этого, не затрагивать темы, связанные с Крымом, Путиным и т. д. Хотя не всегда получается. То есть появляется область, закрытая для обсуждения. Это конечно сказывается на отношениях. Кстати, с людьми необразованными проще. Им как будто простительно незнание и непонимание. Поэтому и на общении различия во взглядах меньше сказываются. А интеллектуала за такое заблуждение простить сложнее, поэтому и хочется держаться от него подальше, на дистанции…»

Один из респондентов указывал, что с его точки зрения эти события научили людей большей терпимости: «Мы учимся с этим жить. Этот кризис послужил катализатором того, что мы стали учиться жить, осознавая, что существуют разные позиции, которые могут отличаться радикально».

Прощание с вымышленной страной: стадии культурного шока

Думаю, вполне обоснованно можно сказать, что многие представители либерально мыслящей интеллигенции в последние годы пережили состояние культурного шока. Сначала в 2012—2013-м, а затем наиболее остро в 2014 году они неожиданно для себя осознали, что государство, в котором они живут, о котором у них было сложившееся представление, было плодом фантазии, а также придуманным был и тот народ, который их окружает. Это осознание было особенно болезненным, потому что произошло неожиданно. Как сказала белорусская писательница Светлана Алексиевич: «Ясно, что мы себе придумали народ, народ какой-то совершенно другой. Мы все говорили, что же он молчит? Но вот он заговорил. Когда он заговорил, то стало очень страшно. Так что это грустно, но мы все живем с чувством поражения»[51].

Социальные и политические изменения, произошедшие в последние годы в жизни страны, фактически стали психической травмой (хотя конечно и не идут в сравнение по силе воздействия с такими травмами как, например, война, сталинские репрессии или геноцид). Пожалуй, у всех сторонников демократического развития страны и мира с Украиной происходил более или менее болезненный процесс прощания с иллюзиями. Как известно, характер психической переработки имеет общие, универсальные черты. Я попытаюсь систематизировать стадии культурного шока, о котором идет речь. В представленном в предыдущем параграфе описании можно проследить определенную последовательность переживаний, и можно выделить стадии, сходные со стадиями переработки при других ситуациях потери объекта:

Шок, отрицание, нежелание верить в происходящее и надежда на изменение к лучшему.

Гнев и возмущение. Желание активно действовать, чтобы изменить ситуацию. Попытки искать единомышленников.

Разочарование.

Депрессия, апатия и озлобленность.

Принятие ситуации и внутренняя переориентация.

По рассказам респондентов первая типичная реакция на происходящие негативные события («фальсификации на выборах», «оккупация территорий», «военные действия») проявлялась в виде эмоционального потрясения, возмущения, негодования и надежды, что все как-нибудь образуется или что с этим можно справиться, если срочно начать действовать. Возникало желание что-то немедленно делать, «бороться со злом», искать единомышленников. Казалось, что если проявить активность, ситуацию можно изменить. У индивида обычно возникала идея, что он способен убедить близких в своей правоте и привлечь их на свою сторону, «открыть им глаза», однако на практике он обычно сталкивался с «эффектом Кассандры» — окружающие не хотели его слушать и не верили ему.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 98
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?