Мент, меч и муж - Валерия Малахова

Возвращается призрак. Сообщает, что Тельвис – очевидно, покойника звали так – брился сразу после ужина. И что вышел «до ветру» спустя примерно три часа. Точного времени никто не помнит. Я напрягаюсь: значит, давно стемнело…

– Его убили до полуночи. И труп перенесли.

Нет, все-таки умыкнувший меня тип – явно большая шишка! Вроде бы только взглянул, но язык сам развязывается.

– Я была в харчевне, куда зашел ваш Тельвис и с ним – два кехчи. Видела, как они ели.

– И они тебя видели, – нехорошо ухмыляется призрак.

Безразлично пожимаю плечами.

– От харчевни до той улицы, где нашли труп, – часа два ходу. Если бы убили на рассвете – щетина была бы значительно гуще, да и окоченеть тело вряд ли за такой срок успеет. Вышел он… ну, берем четыре часа после ужина. Вот как вышел, так и убили. Где ночью держали – не знаю, я не волшебница, но утром подкинули к тому дому.

– Почему утром? – заинтересовался красавчик.

– Место ярмарочное. Патрули ходят. А обнаружили только сейчас. Кстати, в качестве рабочей версии можно принять, что убивал или местный, или человек, в распоряжении которого имелся график патрулирования. Если он здесь, конечно, есть.

Мой похититель хмыкает.

– Есть.

– Ну вот. Не фонтан, признаю, но уже хоть что-то. Тельвис высокий, так что, судя по ране, убивал его или человек одного с ним роста, или очень длиннорукий. А дальше – извините: где его прятали, без спецсредств я вам не скажу. Следы давно затасканы.

Изучающий взгляд.

– Хорошо. Идем наверх, там поговорим.

Мотаться туда-сюда мне не нравится, но с этим типом не поспоришь. Возвращаемся в комнату на второй этаж. Там уже полно народа, но одно движение темной брови – и все выметаются, кроме двух кехчи. Грамотно выходят, без толкучки. Сработанная команда. Кехчи рассаживаются по углам, вроде бы на нас и внимания не обращают, но знаю я такую расслабленность. Шевельнуться не успеешь – уже скрутят.

– Теперь поговорим о тебе.

Мановение руки. Младенец превращается в меч, а Айсуо трепыхается в руках широкоплечего призрака. Одно движение – и шея мальчишки будет сломана.

Спокойно, Яна. Не заводись.

– К чему это? – смотрю на красавчика очень удивленно. – Я могу ответить на ваши вопросы добровольно, господин…

Собеседник улыбается.

– Роннен Крим. Крим, – в голосе едва заметная издевка, – это родовое имя.

У Айсуо на мордашке написано отчаяние. Я налетела на большого босса из Великого Патроната? Похоже, да.

– Господин Крим, хорошо. А мальчик здесь ни при чем. Зачем его мучить?

Дружелюбие из меня так и прет. Даже забавно. И немного противно. Я еще не знаю, что расскажу этому типу, сколько процентов правды будет в истории, если вообще будет. Я знаю лишь, что шантажировать детьми подло.

Хотя здешние парни вполне могут считать Айсуо взрослым.

Физиономия моего похитителя ничего не выражает.

– Видите ли, леди… Иана, я не могу утверждать, будто близко знал прежнего хозяина… этого мальчика. – Похоже, Роннен Крим забавляется. И злится. Причем одновременно. – Но я абсолютно уверен, что его хозяином был юноша из хорошей семьи. Мой дальний родственник по материнской линии. Вас же мне, увы, ранее встречать не доводилось. Тем не менее Илантир утверждает, будто вы в нарушение всех возможных законов являетесь полноправной хозяйкой… этого. С присягой на крови, как положено. Вы не видите в нарисованной картине противоречий, моя леди?

Ну вот, момент истины. Стрелять или рассказывать?

Два патрона на троих, без учета живого меча Илантира, который, похоже, замочит Айсуо и не поморщится. Стрельба отменяется.

Я вздохнула:

– Долгая история, лорд Крим…

Ну, вот и проверили, на самом ли деле говорить правду легко и приятно. Ни то, ни другое. И Айсуо жалко: на него все смотрели как на предателя. Им бы предложить живым лечь в могилу – пусть даже друга, пусть господина! Хотя эти могут…

– Никадос Ньекли. – Голос Роннена Крима абсолютно спокоен. От этого спокойствия хочется завыть и убежать куда-нибудь подальше. – Был здесь, значит. Интересно, далеко ли ушел?

Кехчи по углам комнаты синхронно встают.

– Ззачьем он ть’бе? – Мне кажется или голос действительно насмешлив? – Думь’ешш ззаработ’ать прощьнье?

В ответ – кривая ухмылка.

– Это вряд ли. Ты прав, Нен-Квек, мне нет дела до Никадоса Ньекли. И до его беготни в иную реальность, – с каждым словом выражение лица лорда Крима становилось все мрачнее. – Мне нет дела до того, зашили ли топтуны этот разрез на теле мира и сделали ли они работу хорошо. Но скажи мне… Айсуо, – мужчина резко повернулся к маленькому призраку: – Как ты сумел перенести сюда новую хозяйку?

– Я… испугался. – Мальчишеская фигурка просто излучала стыд. – Увидел, как закрывается проход, в который мы проникли с лордом Дейвином. Наверное, это был именно тот, лорда Ньекли. Там оставалась маленькая дырочка. Я подумал, что пока топтуны разберутся… Не знаю, как мы попали в Гертингу, заходили мы из замка лорда Бергимзи на Межевом Поясе.

– Колебания структуры, – буркнул Роннен. – Хорошо, что живыми остались… Значит, Бергимзи. И это тоже не мое дело.

– Нь’твойе, – кивнул Нен-Квек. – П’думай о Т’львесь’е, п’думай о сьбе.

– И о ньей, – добавил второй кехчи. – Она сп’сала мнь жизззнь.

– Делая это по привычке, – отмахнулся хозяин.

– И шшшто?

Короткий вздох.

– Действительно.

А мы похожи, благородный лорд, мелькнуло в голове. Мы оба делаем свою работу… по привычке. Ты контролируешь работу топтунов, ищешь преступников, защищаешь интересы семьи. Я ввязываюсь в дело с трупом, пытаюсь выяснить истину. По привычке, да. Это правда, не спорю.

Только не вся правда. А всю невозможно рассказать. Ее даже невозможно внятно выразить.

И мне почти жаль тебя, Роннен Крим. Ты вынужден идти против своей сущности – это всегда больно. Но иногда нужно.

– Что ж, женщина Иана Герасимова из иной реальности, – задумчиво посмотрел на меня мужчина, – я выслушал твой рассказ и не нахожу в случившемся твоей вины. Дейвин желал убить тебя, ты же просто увернулась. Если бы мы встретились на два сезона раньше, это мое решение послужило бы защитой от кровной мести, сейчас же… я изгнанник, за которым ведется охота.

Айсуо тихонько охнул. Надо будет попозже расспросить его о лорде Криме.

Изгнанник, значит. Это плохо. Я нарвалась на человека, которому нечего терять, кроме шкуры. Интересно, насколько лорду Роннену Криму дорога жизнь?

– Однако меч мой при мне, и верные люди меня не оставили. Ты же совсем одна в чужом мире. Ты не знатная леди, поэтому не можешь просить защиты по праву дамы. Но твоя… наука может пригодиться. В своем мире ты исполняла работу стражника – странные же в тех местах обычаи, но главное не это. Главное – что раз ты делами своими равна мужчине и свободна, я могу принять от тебя присягу и взять в отряд.