Мент, меч и муж - Валерия Малахова

Кехчи возбужденно зашипели. Я не поняла, одобряют они решение Крима или осуждают. Да и не до того было. Голова напряженно работала и, казалось, пухла от мыслей.

То, что Роннен Крим мне лично нравится – дело десятое. Видала я людей, на которых поглядишь и с места в карьер влюбишься. На всю жизнь, без права помилования. Твари были те еще. Доверять захватившему меня человеку оснований нет.

Опять же, изгнанник. Не за красивые же глаза его выслали! И, кстати, вряд ли конечным пунктом для опального лорда являлась Гертинга, судя по рассказам Айсуо о городе. Стоп, Яна, мало данных. Слишком мало для того, чтобы присягнуть!

С другой стороны, если откажусь, отправят меня к топтунам или к Великому Патрону. Неприятная перспектива. Куда ни кинь – всюду клин!

– Меч же твой… сейчас выясним. Илантир?

Заговорил призрак:

– Я, Илантир прозванием Янтарный Лед, выслушал рассказ женщины Ианы и теперь решаю судьбу меча Айсуо без роду и прозвания. Род мой знаменит, и дела мои известны. Меч Айсуо, признаешь ли мою власть решать о тебе?

Илантир слегка ослабил хватку, и мой мальчик сумел кивнуть. Даже прохрипел что-то вроде: «Признаю».

– Айсуо, было ли так, как говорит эта женщина?

– Было, Янтарный Лед.

– Похоронил ли ты тело прежнего хозяина с почестями?

– Я… обрушил на него скалу и прочел молитву.

Роннен Крим еле слышно фыркнул.

– Этого достаточно, – кивнул Илантир. – Теперь слушай свой приговор.

Кажется, все в комнате затаили дыхание.

– По убийству прежнего хозяина признаю тебя невиновным. Ты действовал по приказу, и не твоя вина, что приказ оказался… неверным. – Ага. Приказ был идиотским, и, по-моему, все присутствующие это понимали. Но Янтарный Лед пожалел Дейвина. О мертвых или хорошо, или ничего.

– По осквернению памяти прежнего хозяина… – Ничего себе! Похоже, именно это является главным пунктом обвинения. – Признаю тебя невиновным.

У Айсуо отвалилась челюсть. Крим холодно поинтересовался:

– Основания?

Янтарный Лед надменно вскинул голову. У них что, спрашивать причины решения считается оскорбительным?

– Меч Айсуо не был признан боевым. Он тренировочный, и таковым записан в Книге Статусов. Дейвин не имел права на боевой меч. На тренировочный же не распространяются правила воинских кодексов. И то, что Айсуо живой, не меняет фактов.

На физиономию мальчишки страшно смотреть. Радость от спасения мешается со жгучим стыдом. Неполноценный. Тренировочный. Оправдан по глупости и неспособности служить, как настоящие мечи. Надо будет потом утешить как-нибудь.

Роннен кивает. Решением Илантира он явно недоволен, но все же цедит сквозь зубы:

– Признаю.

Ответной усмешкой Янтарного Льда можно, наверное, хлеб резать.

– Выбор женщины в хозяйки считаю законным, так как господин мой, – короткий поклон в сторону лорда Крима, – назвал ее равной мужчинам и захотел присяги. В случае, если Иана Герасимова присягнет – ты оправдан, меч Айсуо. В будущем веди себя осторожней.

Обнять бы малыша, да не знаю как.

Хороша ловушка, однако же! Илантир ухмыляется, не скрываясь. Одновременно послужить хозяину и поставить зарвавшегося человека на место – это надо уметь. Хочется спросить, что будет, если я не присягну. Открываю рот – и тут же его закрываю, глотаю ругательство: Янтарный Лед все еще придерживает Айсуо. За горло. Как бы невзначай стискивает руку – глаза мальчишки на секунду становятся большими и круглыми, – кивает приветливо, ослабляет хватку. Все понятно.

– Итак, меч остается при тебе. – Крим быстро приходит в себя. – Присягнешь ли ты мне на верность, Иана? Пойдешь ли под защиту рук моих, согласна ли получать верность за верность, честь за служение и смерть за предательство?

А у меня, блин, есть выбор? Айсуо смотрит умоляюще, и поди разбери, о чем просит: то ли о жизни, то ли о правде. Извини, мальчик, если что не так. Но выбора нет. Ты просто еще маленький, не знаешь: за людей почти всегда решают другие. Или жизнь. Даже когда мы считаем, будто выбрали сами, на самом деле в дело вступают опыт, возраст, обстоятельства, настроение, наконец…

Хочу ли я давать обещание? Нет, конечно. Это закрывает пути назад – если таковые еще возможны. Это привязывает меня к сомнительному типу с неопределенным будущим. Привязывает надолго, возможно, навсегда.

Сдержу ли я слово?

Если не возникнут совсем уж невероятные обстоятельства – сдержу.

– Да, я присягну тебе.

– Над городом занималась кровавая заря…

Мой обычный зачин. Риан сидит на коленях у Ливиса, умильно глядит мне в рот и вообще ведет себя образцово-показательно. Будто не он вытребовал сказку чуть ли не шантажом.

Сегодня до полудня я дежурю в караулке. Сын торчит тут же. Потом его заберет Нен-Квек: на семейном совете решено не выпускать деятельного отпрыска из виду. А то ходят тут всякие с конфетами. Сегодня меч дают посмотреть, завтра с внутренностями мешка познакомят и унесут далеко-далеко. А маме с папой переживать, с ног сбиваться в поисках или ждать ультиматума, подкрепленного в качестве увесистого аргумента отрезанным детским мизинчиком? Нет уж, дудки!

А раз ребенок сплавлен на меня, значит, подавай ему сказку. Заодно мои побасенки слушает вся караулка и парочка арестованных. Сама виновата: нечего было языком ляпать!

Байки про кровавую зарю и Джека-Потрошителя мы сочиняли еще в школе, на спор. Здесь оставалось только вспомнить их и немного адаптировать к окружающему миру. Клустициус Шпикачка до сих пор подговаривает меня записать весь этот бред и издать. Я отмазываюсь: во-первых, лень, во-вторых, не хочется лишать приработка Нен-Квека. Он продает истории заезжим менестрелям. Вон как Нен-Реус с интересом прислушивается! Наверняка отцу перескажет.

– Три дня в городе слышался лязг и звон. Стоны, крики, дикие вопли достигали ушей Неба, и оно в страхе закутывалось в облака. Ставни домов не открывались ни днем ни ночью, однако ничто не могло спасти от душераздирающих звуков.

Выдержать значительную паузу.

– Это проходили состязания менестрелей.

Переждать смех и продолжить загробным голосом – тут главное не смеяться со всеми:

– Седьмицу заседал совет, состоящий из бургомистра, глав гильдий и Джека-Потрошителя, но так и не смог определить победителя. А менестрели все пуще распалялись…

Маленький Риан хохочет вместе со взрослыми. Он слабо понимает, о чем я рассказываю, но ему и не важно. Главное, мама делает, что велено. И все довольны.

– Когда совет уже совсем отчаялся, встал Джек-Потрошитель и сказал…