Майя Плисецкая. Пять дней с легендой. Документальная история - Вадим Эмильевич Верник

– Но утвердил-то вас в картину именно Эфрос, как иначе?

– Началось все с балета, с балетных сцен, которые сделал Валентин Елизарьев. А почему я стала сниматься? Вот вы знаете, забыла я это. Правда, не могу вспомнить, почему так произошло. А знаете, что может быть? Может быть, тот же Щедрин ему сказал, Эфросу, обо мне. Потому что мы в то время посещали спектакли Эфроса, нам очень нравилось, как он ставил. И может быть – я могу уже только догадываться или спросить у Родиона – он сказал Эфросу: «Попробуйте Майю». Конечно, интересно было играть со Смоктуновским, он два-три момента важных мне подсказал.

Фильм «Анна Каренина». Бетси. 1966 год. Фото Андрея Князева.

Иннокентий Смоктуновский был партнером Плисецкой и раньше, в фильме «Чайковский» режиссера Игоря Таланкина. Она там оперная дива Дезире Арто, которой восхищался Чайковский. Я спросил Майю Михайловну, хотелось бы ей сыграть драматическую роль еще?

Майя Плисецкая и режиссер Александр Зархи в перерыве между съемками. 1966 год.

– Да, хотелось бы. Только какую? Я играла Марию Стюарт в балете, это пластический балет, поставил Хосе Гронеро, специалист по фламенко, то есть он совсем «из другой оперы». Там была не очень удачная музыка, компьютерная. Немножко монотонно, целый час. Но хореография очень интересная. И все, что происходило с Марией, меня вдохновляло. Все эти ситуации, перипетии. Какие красивые там были платья! Но родилось это совсем от другого: я хотела сделать фильм, а не балет.

Фильм «Анна Каренина». Бетси.

1966 год. Фото В. Бондаревской.

Фильм «Анна Каренина».

Бетси. 1966 год.

– Фильм про Марию Стюарт?

– Да.

А дальше – пламенный монолог.

– Мария Стюарт меня очень увлекает. Я не думаю, что люди ее помнят только потому, что ей отрубили голову. Убеждена, что она что-то важное сделала для человечества. Я уверена, что она писала не только сонеты и письма, она писала пьесы. Мария Стюарт была очень образованной женщиной, знала несколько иностранных языков. Она жила 400 лет назад и вполне могла, хотя это мое предположение, читать по-итальянски новеллы Маттео Банделло, который жил 500 лет назад. Он замечательный новеллист. Ему принадлежат сюжеты и «Ромео и Джульетты», и «Двенадцатой ночи», и «Много шума из ничего». Мария Стюарт играла на разных инструментах, она участвовала и в драматических спектаклях, которые сама ставила. Мария была заключена в башню и провела в заточении почти двадцать лет. Известно, что она там писала сонеты. И была огромная шкатулка, куда она складывала свои сочинения и письма. А как только ее повели на казнь, шкатулка пропала. Пропала навсегда. Бесследно. Похитить ее могла, конечно, только королева Елизавета. И как-то странно, что шкатулка пропала, а вскоре появился молодой человек, провинциал, сын мясника, который не знал никаких языков, кроме английского, и вдруг написал все эти пьесы на сюжеты Банделло. Звали молодого человека Уильям Шекспир. Вот скажите, как можно написать о Ромео и Джульетте, никогда в жизни не побывав в Италии? Просто есть какие-то вещи, которые нереальны.

Фильм «Анна Каренина». Бетси. Вронский – Василий Лановой. 1966 год.

Фильм «Чайковский». Дезире Арто.

Чайковский – Иннокентий Смоктуновский. 1970 год.

Я не собираюсь спорить с историками, ради бога, 400 лет вы Шекспира чтите, а я все равно останусь при своем убеждении: «Ромео и Джульетту» написала Мария Стюарт.

– Вот это открытие!

– Есть факты, говорящие о том, что Шекспир присутствовал на казни Марии Стюарт, его Елизавета пригласила посмотреть на это зрелище. Ему было 23 года, совсем молодой. Все это очень странно. Не знаю, может быть, чудеса бывают.

– А вы в мистику верите.

– В мистику верю, в чудеса меньше. Это, в общем, не то же самое для меня.

– Видите, Майя Михайловна, как получается. В балете революцию вы совершили. Пора рассекать литературные просторы.

– Нет-нет (улыбается). Люди так привыкли к Шекспиру, что уже даже и не стоит переживать новые потрясения. Зачем?

Плисецкая столь пленительна в своих доказательствах, что я не стал приводить аргументы «в защиту» Шекспира. Единственное, мне захотелось поговорить на эту щекотливую тему с нашим главным шекспироведом Алексеем Вадимовичем Бартошевичем. Но это уже за скобками моей истории с Плисецкой.

Редактор Антонина Суровцева и Майя Плисецкая.

Миккели. 1996 год.

До вечернего спектакля еще много времени. И я предложил Майе Михайловне… совершить шопинг. Почему бы не включить такой эпизод в наш фильм, если это созвучно самой героине? Плисецкая согласилась легко. Через час мы встретились на служебном входе, с нами переводчик, – все-таки о съемке, да еще экспромтом, наверняка надо будет договариваться на месте. Я хотел снять в каком-нибудь бутике, но выяснилось, что бутиков в Миккели нет, и мы отправились в торговый центр. Там зашли в магазин United colors of Benetton. Владелица магазина была счастлива такой именитой гостье. А дальше Майя Михайловна устроила импровизированное дефиле. Она перемерила множество кофточек и свитеров.

«Раймонда». В заглавной партии. 1971 год. Фото Г. Соловьева.

С удовольствием позировала, прохаживаясь мимо торговых рядов, и ловила на себе наши восхищенные взгляды и улыбки случайных зрителей. В результате, Майя Михайловна купила пять кофт одного фасона, только разных цветов.

Галина Уланова и Майя Плисецкая в балетном классе.

Фото из архива Бориса Мессерера.

На кассе Плисецкая достала очки, чтобы увидеть сумму чека, но не стала их надевать, а лишь поднесла к лицу, – причем, украдкой. Возможно, очки для нее ассоциировались с возрастом… Одна из кофточек очень понравилась редактору Тоне Суровцевой, и Майя Михайловна купила ей такую же. У Тони сохранилась фотография, где они с Плисецкой позируют в одинаковых нарядах.

Галина Уланова и Майя Плисецкая в балетном классе.

1969 год. Фото Александра Макарова.

Когда мы уже собирались уходить, Майя Михайловна вдруг сказала:

– Вадим, я хочу, чтобы у вас тоже осталась память обо мне. Что вам подарить? Выбирайте.

Я не ожидал такого поворота событий и растерялся. В результате мы вместе выбрали для меня махровый халат! Я носил его дома долгое время, и это напоминало мне о щедрости и внимании Плисецкой. На выходе