Фронтовые записки немецкого танкиста - Вольфганг Фауст

– Scheisse! Снайпер! – чертыхнулся Курт.

Я услышал, как высунувшийся было наружу Хелман нырнул обратно в башню, с лязгом захлопнув за собой люк; башня с орудием развернулась, и весь корпус танка отдался эхом, когда Вильф открыл огонь из спаренного с орудием пулемета по деревьям, сбивая схваченные морозом сучья.

У экипажа горящего «Тигра», стоящего на лесной дороге, оставался выбор – либо сидеть в машине и поджариваться заживо, либо попробовать спастись. Откинув крышки люков, они рванули из танка как кролики, прыгая на землю и со всех ног спасаясь под прикрытие брони нашего танка. Фонтанчики грязи взлетали над дорогой, выбиваемые пулями снайпера, который старался достать их на этом пути к спасению. Ему удалось попасть в ногу одного из бегущих танкистов. Упав на землю, тот попытался было зажать рану в бедре руками, но получил вторую пулю в туловище и распластался на земле. Один из его товарищей попытался было прийти ему на помощь, но в свою очередь был сбит с ног пулей, которая попала ему в грудь и, выйдя наружу, срикошетировала от брони нашего танка. «Ханомаг» придвинулся, закрывшись нашей броней, его пулеметчик выпустил длинную очередь вдоль линии деревьев, выпускаемые им по двадцать пуль в секунду разносили стволы деревьев на щепы, перемешанные со льдом.

В ту секунду, когда «Ханомаг» миновал тела лежащих на дороге жертв снайпера, из леса снова ударила струя пламени.

– Да это огнеметчик, – пробормотал Курт, открывая огонь из своего пулемета в сферическом шарнире.

Со стороны лесной тропинки снова вырвалась струя пламени – буквально возникнув из густой тени, она захлестнула стоявший перед нами «Ханомаг», превратив его в клубок огня. Я увидел, как эта струя залила пулеметчика «Ханомага», припавшего к своему МГ, превратив всю его фигуру в пылающий факел, а затем пламя стекло в открытое сверху десантное отделение бронетранспортера. Кормовые двери «Ханомага» распахнулись, оттуда вырвались двое мотопехотинцев в горящей на них униформе, а затем еще несколько человек, полностью объятых пламенем. Все они бросились в снег и грязь дороги и принялись кататься по ней, стараясь сбить пламя.

Курт продолжал вести огонь из пулемета за горящий бронетранспортер, прочесывая очередями лесные заросли, но я никак не мог разглядеть его цель и видел только огонь трассеров, летящих в заросли леса. Мы оказались в незавидном положении – зажатые между деревьями, фронтом к лесу, полному теней, на узкой дороге, забитой стоящими и еле двигающимися машинами.

– Он около поваленного дерева, – крикнул Курт мне в ухо. – Я заметил его пламя. Он за поваленным деревом.

В самом деле, в темноте леса просматривалось поваленное дерево – сучковатый искривленный ствол, наполовину занесенный снегом. Я заметил, как около него поблескивает снег, отражая свет горящего небольшого газового фитиля, расположенного у дульного среза огнемета и воспламеняющего горючую жидкость в момент ее выброса. Подобравшись поближе к танку, огнеметчик мог за несколько секунд уничтожить 60-тонную (56-тонную. – Ред.) махину – направив горящую жидкость сквозь жалюзи моторного отсека, залив ее сквозь неплотно прилегающие крышки люков или ослепив механика-водителя, у которого нет стеклоблока в приборе наблюдения, который мог бы защитить его лицо…

Над моей головой рявкнуло 88-миллиметровое орудие, и разрыв осколочно-фугасного снаряда поднял и отбросил на несколько метров в сторону ствол упавшего дерева. Увы, без всякой пользы – струя горящей жидкости пронеслась над дорогой в нескольких метрах от нашего «Тигра» и накрыла и так уже горящие на земле тела танкистов, добавив к ним еще пламени. Теперь уже и «Ханомаг», и другой «Тигр» полыхали вовсю – «Ханомаг» вместе с мертвым пулеметчиком, все так же опирающимся на свой МГ, и «Тигр» с башенным стрелком, обвисшем в люке; теперь машина стояла уже в озерке разлившегося по дороге и полыхающего бензина. Запах горящей человеческой плоти проник и в наш танк сквозь отверстие выбитого стеклоблока прибора наблюдения: тошнотворный запах перебил даже вонь горящего бензина.

Курт продолжал стрелять из пулемета, но и огнеметчик не унимался: новая струя горящей огнесмеси залила наше ведущее колесо правой гусеницы и покрыла толстым слоем пламени свес брони над гусеницей. Еще один такой «подарочек» из леса, и мы заполыхаем, как наши товарищи. Я подал танк назад, но тут же наткнулся на какое-то препятствие позади нас. Хелман из башни крикнул мне, что это был другой «Тигр». Мы, стало быть, наткнулись на наших товарищей – в результате, как я понял, два наших столкнувшихся танка могут попасть под один выстрел этого огнеметчика из леса и заполыхать общим костром.

Я включил переднюю передачу двигателя и подал «Тигр» вперед так резко, что его передняя часть даже приподнялась над землей, а затем бросил машину в лес, свалив несколько деревьев. Курт продолжал работать пулеметом – и теперь даже я различил огнеметчика: высокого бойца, припавшего к своему напоминающему винтовку оружию, из дула которого еще падали на землю капли горящей жидкости, это оружие было соединено шлангом с двумя баллонами у него за спиной. Он пригнулся, ошеломленный, когда деревья начали падать рядом с ним. Но, увидев наш танк, он овладел собой, выпрямился и навел свое оружие на нас, но Курт опередил его очередью из своего МГ-34.

Трассирующие пули МГ прошили огнеметчика, пробили баллон с огнесмесью у него за спиной и разметали горючий состав трассера султаном огня, когда вонзились в деревья. Скрывавшийся на своей позиции неразличимый ранее в тени огнеметчик внезапно был охвачен пламенем – спиральный столб огня взвился метров на двадцать или тридцать в воздух над ним. Он упал на землю и скорчился в огне, а я сдал задним ходом танк и, прихватив с собой пару деревьев, застрявших среди катков, вернулся к покинутой было дороге.

Здесь предо мной предстал совершенный хаос.

«Тигр», на который мы натолкнулись, когда сдавали задним ходом, стоял поперек дороги, заблокировав ее, две горящие машины перед ним полыхали, объятые пламенем, тела погибших танкистов на земле горели столь же неистово, как и боевые машины, которые они только что покинули. В паре сотен метров впереди этой группы в охранении стоял другой «Тигр», медленно поворачивая башню и время от времени выпуская пулеметную очередь по лесу. Наш новый колесно-гусеничный бронетранспортер с зенитной установкой тоже был здесь, стволы счетверенной зенитной установки были развернуты горизонтально; ее расчет прочесывал прицелом линию деревьев, порой выпуская очередь 20-миллиметровых трассирующих снарядов, которые разносили в щепки стволы довольно крупных деревьев.

– «Ханомаг», – пробормотал Хелман. – Эта проклятая пленница. Давай обратно к «Ханомагу», Фауст.

Я повел танк прямо на деревья, валя их и пробивая себе дорогу в обход перекрывшего путь «Тигра». Стволы деревьев и их вырванные из земли корни мелькали перед нами, когда мы пробивали просеку в группе лип, но затем мы снова выбрались на дорогу и направились к группе бронетранспортеров.

Один из «Тигров», который оставался с бронетранспортерами, атаковала разъяренная толпа партизан, которые карабкались на его корпус, вооруженные бутылками и гранатами. Танк не мог двигаться, поскольку одна из его гусениц была перебита, но, хотя он и вел огонь из своих пулеметов, ничего не мог поделать с окружившими его нападающими. Другой «Тигр» сдал назад, предусмотрительно выдерживая дистанцию, и вел огонь из своих пулеметов по осаждаемому танку, очевидно пытаясь таким образом освободить своих товарищей. Мотопехотинцы высадились из своих бронетранспортеров и вступили в рукопашную схватку с другой группой русских, которые набросились на них, появившись из леса с винтовками, автоматами и ручными гранатами.