Долг чести - Том Клэнси

Кога заставил себя иронически улыбнуться, протянул руку и подлил чая в чашку гостя.

– То же самое можно сказать и обо мне, Кимура-сан. Но вы так и не ответили на мой вопрос. У меня сохранились многочисленные связи. Мне стало известно о мерах, предпринятых против американского флота на прошлой неделе – уже после того, как они произошли. Но я ничего не знал о ядерных ракетах. – От простого упоминания двух последних слов в комнате словно потянуло ледяным ветерком, и Кимура не понимал, как бывший премьер-министр может говорить об этом так спокойно.

– Наш посол в Вашингтоне сказал об этом американцам, а мой друг в Министерстве иностранных дел…

– У меня тоже есть друзья в МИДе, – прервал его Кога, поднося к губам чашку чая.

– Больше я ничего не могу сказать. Последовавший вопрос был произнесен удивительно мягким голосом:

– Вы говорили с американцами? Кимура отрицательно покачал головой.

– Нет.

* * *

День обычно начинался в шесть утра, но легче от этого не становилось, подумал Джек. Пол Роббертон собрал бумаги и включил кофеварку. Андрэ Прайс тоже принялась за работу, помогая Кэти с детьми. Райан испытывал недоумение, пока не увидел у дома еще один автомобиль. Значит, по мнению Секретной службы, война началась. Он тут же решил позвонить в офис, и мгновение спустя его факс STU-6 начал печатать утренние материалы. Первое сообщение не было секретным, зато являлось весьма важным. Европейские банки пытались сбыть имеющиеся у них облигации американского казначейства, но все еще не могли найти покупателей. Один такой день можно было считать случайным отклонением, но не два подряд. Базу Фидлеру и председателю правления Федеральной резервной системы снова придется потрудиться, и трейдер внутри Райана ощутил беспокойство. Ситуация напоминает голландского мальчика, пытающегося заткнуть пальцем течь в плотине. Что произойдет, если плотину прорвет еще в одном месте? Но даже если он сможет дотянуться до второго места, как быть с третьим?

С Тихого океана не поступило ничего нового, всего лишь подробности. «Джон Стеннис» скоро прибудет в Пирл-Харбор, но «Энтерпрайз» движется медленнее, чем предполагалось. Японцы не преследуют поврежденные авианосцы. Отлично. Поиски ракет с ядерными боеголовками начались, но пока безрезультатно. Что же, ничего удивительного. Райан никогда не бывал в Японии, о чем сожалел. Единственная информация об этой стране поступала к нему в виде спутниковых фотографий. Зимой, когда небо над островами было необычайно чистым. Национальное управление космической разведки пользовалось этой страной (и другими тоже) для калибровки фотокамер, установленных на спутниках. Райан вспомнил, какими элегантными выглядели сады в Японии. Остальные сведения об этой стране он почерпнул из книг по истории. Но насколько надежными являются сейчас эти сведения? История и экономика – странные компаньоны, правда?

Обычные поцелуи, и Кэти с детьми уехала. Вскоре и он отправился в своем лимузине в сторону Вашингтона. Единственным утешением было, что Белый дом ближе, чем Лэнгли, куда он ездил прежде.

– Вам следовало отдохнуть подольше, – заметил Роббертон. Он никогда не стал бы так говорить с чиновником, назначенным на государственную должность по политическим соображениям, но с Райаном почему-то чувствовал себя "спокойно. В нем не ощущалось высокомерия.

– Да, пожалуй. Но проблем от того меньше не станет.

– Уолл-стрит по-прежнему самая главная?

– Да. – Райан запер кейс с секретными документами и стал смотреть на проносящиеся мимо деревья. – Мне сейчас пришло в голову, – сказал он, – что финансовая катастрофа может охватить весь мир. Европейцы пытаются продать наши казначейские облигации, которые находятся у них. Никто их не покупает. Это грозит паникой на биржевом рынке. Ликвидность наших ценных бумаг стремительно падает, а с ними связана и ликвидность бумаг многих европейских банков.

– Ликвидность означает наличные? – Роббертон перестроился с одной полосы на другую и прибавил скорость. Полицейские по номеру автомобиля видели, что его лучше не трогать.

– Совершенно верно. Хорошо иметь наличные, когда наступают беспокойные времена. А вот когда наличных нет, люди начинают нервничать.

– Вы хорошо знакомы с крахом 1929 года, доктор Райан? Неужели сейчас такая же тяжелая ситуация? Джек посмотрел на телохранителя.

– Пожалуй. Если им не удастся разобраться с документацией в Нью-Йорке, то это все равно что драться со связанными руками, сидеть за карточным столом без денег – ты не можешь играть, способен только наблюдать за происходящим. Проклятие. – Райан покачал головой. – Такого никогда раньше не случалось, и трейдерам это не нравится тоже.

– Как произошло, что такие умные люди ударились в панику? – Что вы имеете в виду?

– Но ведь никто ничего не украл, правда? Никто не взорвал монетный двор – тогда проблему поручили бы нам! Райан заставил себя улыбнуться.

– Хотите прослушать лекцию?

Пол выразительно поднял локти, не отрывая рук от баранки.

– Я закончил колледж и получил степень по психологии, а не по экономике. – Ответ Райана удивил его.

– Тем лучше. Тогда будет легче понять происшедшее.

* * *

Европа была обеспокоена тем же самым. Незадолго до полудня селекторное совещание крупнейших банкиров Германии, Англии и Франции не привело ни к чему, кроме многоязычной путаницы. Прошедшие годы, когда все силы были брошены на реконструкцию Восточной Европы, до предела напрягли экономику стран Западной Европы. По сути дела Запад расплачивался сейчас за два поколения экономического хаоса на Востоке. В качестве хеджирования против возникшей слабости собственных валют они покупали доллары и американские казначейские облигации. Поразительные события, происходившие в Америке, вызвали несколько повышенную активность на европейских биржах, курс американских ценных бумаг опускался, но постепенно, без тревожных скачков. Все это изменилось, однако, после того как последний покупатель заключил сделку на покупку последнего пакета казначейских облигаций – есть люди, которые не могут удержаться от соблазна, когда цена столь привлекательна, – и расплатился деньгами от продажи акций. Покупатель уже понял, что совершил ошибку, и выругал себя за то, что в который раз следует за рыночной тенденцией, вместо того чтобы опережать ее. В половине одиннадцатого утра по местному времени на Парижской бирже началось резкое падение, и через час европейские экономические комментаторы уже говорили об «эффекте домино», поскольку аналогичные события происходили на всех биржах каждой финансовой столицы. Было отмечено также, что центральные банки пытаются прибегнуть к такому же маневру, как Федеральная резервная система США накануне. Нельзя – сказать, что сам маневр был неудачным, просто такие меры срабатывают лишь один раз, и европейские инвесторы отказались покупать. Они старались спастись сами. С облегчением было отмечено, что вдруг появился спрос на казначейские облигации, причем покупали их по абсурдно низким ценам и платили в иенах. Японская валюта снова продемонстрировала свою силу, и это явилось единственным светлым проблеском на международной финансовой арене.