Былины Печоры и Зимнего берега - Автор Неизвестен

В противоположность началу, подробно и художественно развернутому, эпизоды сватовства и увоза Ефросиньи переданы кратко и без изображения конфликта и военного столкновения. См. то же: Онч. 45; настоящее издание, записи 1942 г. из Усть-Цильмы и д. Хабариха (№ 26, 33). Но Печора знает редакцию и с конфликтом, см.: нижнепечорский вариант из д. Бедовая (Онч., 86), в котором изображено заключение Дуная Семеном Леховитским в темницу и последующее избиение богатырями «силы» Семена, а также прозаический досказ былины в записи 1929 г. (Аст., I, 85, стр. 473).

Необычным для «Дуная» является поездка сватов на корабле, см. то же в одном варианте 1929 г. (Аст., I, 85), на котором сказалось влияние былины о Соломане.

64. Старина́ «Молодец и горе». Вариант с Печоры: Онч., 82.

Текст представляет собой объединение сюжета о превращении свекровью снохи в дерево — березку и рябинку (Соб., I, 79—81; Сок.-Чич., 262, 268) с мотивами баллады о горе, преследующем доброго молодца (Соб., I, 438—442). Такое же объединение имеется и в варианте сборника Ончукова, к которому публикуемый текст и восходит не только по общему содержанию, но и по образам и по словесной ткани: многие стихи совпадают почти буквально. Отличие состоит в перестановке объединяемых частей и в их разном соотношении: в варианте Ончукова сюжет о превращении снохи в березку составляет первую часть, изображение преследований молодца горем — вторую, оно развернуто и заканчивается смертью молодца. Хотя обе части связаны темой «привязавшегося» к молодцу горя, но эта связь формальна, объединение обоих сюжетов не воспринимается как органическое.

Н. И. Суслов взял из 2-й части лишь несколько отдельных мотивов, говорящих о невозможности для молодца «горя избегнути» (всего 9 стихов вместо 60 текста Ончукова) и предпослал их сюжету о лихой свекрови. В таком виде эта часть потеряла самостоятельное значение и превратилась в художественную интродукцию к основному сюжету. Объединение оказалось художественно оправданным.

Это говорит о творческой самостоятельности исполнителя, которому текст сборника Ончукова был хорошо известен: в доме сборник имелся, и когда Суслов пел балладу на магнитофон, он держал перед собой эту книгу.

65. Старина́ [Василий Игнатьев]. Запись Н. П. Колпаковой 31 июля 1956 г. от Тимофея Семеновича Ижемцева, 67 л., Нарьян-Марский р-н. д. Лабожское.

Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 15.

Отрывок из былины о Василии Игнатьеве: запев о турах и описание наступления.

Нотное приложение XIX. Напев песенно-речитативного склада с устойчивым членением на музыкальные фразы. Цезура отсутствует, ее заменяет повторяющийся звук полукаданса со вставным слогом «да». Следует отметить редко встречающийся широкоинтервальный ход (по квартам) в середине напева.

На магнитофон записано 19 строф.

66. Старина [Илья и Сокольник]. Запись Н. П. Колпаковой 31 июля 1956 г. от Никандра Васильевича Тарбарейского, 63 л., Нарьян-Марский р-н, д. Лабожское.

Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 10.

Текст представляет собой смутное припоминание эпизода покушения Сокольника на жизнь спящего Ильи Муромца. Отрывочные припоминания из других былин («Дуная», «Ивана Годиновича», «Кострюка») помогли исполнителю придать некоторую завершенность своему тексту, получившему совсем иной смысл: «поединщик», которого ждет Илья Муромец, оказывается его сыном, не знающим отца, но сам Илья сразу почему-то узнает сына (переработка случайная и неудачная).

67—72. Записи Н. П. Колпаковой 9 августа 1956 г. от Андрея Федоровича Пономарева, 72 л., Нарьян-Мар, д. Калюши.

67. Про Сокольника. Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 10.

Начало публикуемого варианта близко к соответствующей части текста В. П. Тарбарейского с нижней Печоры (Леонт., 3), см. также в настоящем издании запись от Е. Г. Мяндиной из Среднего Бугаева (текст № 10). Как и в них, в данном варианте повествование открывается просьбой Сокольника к матери отпустить его в чистое поле и наставлением матери. Далее сюжет развивается необычно. Нет последовательного выезда в погоню за Сокольником других богатырей, сразу выезжает Илья Муромец. Изображены два боя Ильи с Сокольником. Первый сразу заканчивается победой Ильи и узнаванием сына, второй происходит уже после убийства Сокольником матери и заменяет собою традиционное покушение Сокольника на жизнь спящего Ильи. Композиционно текст слажен хорошо.

68. Добрыня и Змей. Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 38.

Публикуемый текст — единственная запись сюжета с нижней Печоры. По сюжетной схеме (без вводных эпизодов) текст близок к варианту № 45 настоящего издания, но не имеет его конца — освобождения девушки и женитьбы на ней. Своеобразной особенностью текста является развернутый наказ умирающего Микиты своей жене, касающийся сына, повторенный затем в наставлении матери; необычен в этом наказе мотив плетения самим Добрыней плетки из полынь-травы (по общерусской традиции чудесную плетку Добрыня получает из рук матери). Как и в некоторых других северовосточных вариантах, введен мотив обещания змеей выкупа (Григ., I, 87, 114; Онч., 59), но в противоположность им сохранена расправа со змеей, как исконная и закономерная развязка героического сюжета.

По словесной ткани текст не имеет точек соприкосновения с вариантами Усть-Цилемского района, это совершенно другая редакция.

Нотное приложение XX. Вариант печорского напева исторической песни о Кострюке. По своей интонационной и ритмической структуре заметно отличается от нижнепечорских былинных напевов. Следует отметить устойчивую подчеркнутую трехдольность и вопросно-ответное построение полустроф. Из всех нижнепечорских исполнителей, певших песню о Кострюке, только один А. Ф. Пономарев использует этот напев при исполнении былинных сюжетов. С этим напевом от А. Ф. Пономарева записана былина «Василий Касимирович» (№ 69).

На магнитофон записано 114 строф.

69. Василий Касимирович. Печорские варианты: Онч., 65; Леонт., 8.

Публикуемый текст — третий с Печоры вообще и второй с нижней Печоры. Все три текста объединяются одной общей особенностью: посланцы князя Владимира, Василий Казимиров с товарищами, не отказываются платить дани-пошлины, требуя платежа от татар (см. прионежский вариант — Гильф., II, 80; мезенские — Григ., III, 48 и 54; сибирский — Гуляев, 1952, 10), а, наоборот, троекратно предлагают принять их «без бою, без драки», царь же татарский, видимо, желая вызвать конфликт, отказывается принять их прежде, чем состоятся предлагаемые им состязания в шахматы, в стрельбе из лука, в борьбе. Выиграв состязание, посланцы убивают царя, побивают татар и привозят в Киев обратно не только пошлины, но и захваченные у татар ценности. Таким образом, вырисовывается своеобразная печорская редакция, следы которой заметны еще в не совсем ясном шенкурском варианте (Кир., II, стр. 83).

Текст Пономарева в особенности близок к другому нижнепечорскому (Леонт., 8): одинаково имя врага; так же Василия сопровождают по его просьбе Добрыня и Алеша Попович (одинакова и мотивировка выбора: нам двоим весело будет, нам троим весело будет); в обоих текстах посланцы прощаются с князем, княгиней и Ильей Муромцем; одинаково оставляется товарищам оружие (нож или копье), по состоянию которого они смогут узнать, если с Василием