Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

сказать пару слов и его дыхание опалило ухо Чу Ваньнина. Несмотря на дувший в лицо холодный ночной ветер, от специфического будоражащего запаха, исходящего от тела этого молодого мужчины, Чу Ваньнина бросило в жар.

— Этот меч слишком яростный и горячий[161.6], поэтому очень быстро летит. Учитель, держитесь крепче.

Оседлав ветер, двое стремительно мчались на мече к месту главных событий.

— Все, что только что произошло в главном зале, ты считаешь, что поступил правильно? — спросил Чу Ваньнин.

— Да. Скитаясь по горам и весям в последние годы, я был наслышан об этой Сун Цютун, — ответил Мо Жань, — хотя она довольно малодушна и своими руками не будет вершить великое зло, вырезая целые города, тем не менее, добить лежачего и закидать камнями упавшего в колодец вполне способна. Если бы она вышла замуж за Наньгунь Сы и стала женой будущего хозяина Духовной школы Жуфэн, пожалуй, этот орден стал бы еще отвратительнее.

Чу Ваньнин возразил:

— Хуже, чем сейчас, орден Жуфэн быть не может.

Как только он произнес это, то нахмурился и, взглянув на черный плащ Мо Жаня, почувствовал, как в сердце его зародились сомнения:

— …Кстати, а откуда ты узнал, что Е Ванси девушка?

Глава 162. Я буду сражаться вместе с Учителем

— Учитель, не буду скрывать, я понял это еще в Персиковом Источнике.

На самом деле Мо Жань узнал об этом в прошлой жизни, но не мог же он сказать это Чу Ваньнину, поэтому с улыбкой продолжил вдохновенно врать:

— Как-то я шел по тропинке и услышал, как Мэй Ханьсюэ говорил на эту тему со своими людьми из дворца Тасюэ. Тогда я подумал, что уж кто-кто, а Мэй Ханьсюэ не мог ошибиться в этом вопросе, поэтому решил присмотреться повнимательнее и в результате еще больше уверился в том, что Е Ванси — женщина, а не мужчина.

— Как?

— Учитель, вы никогда не замечали, что у всей одежды Е Ванси высокий ворот? Она всегда закрывает шею, что само по себе очень странно. Обычно у мужчины может быть один или два наряда такого фасона, а у нее вся одежда в одном стиле.

— ...Нет, не замечал.

Мо Жань поднял вторую руку и решил продемонстрировать слова наглядно прямо на Чу Ваньнине:

— Все воротники ее одежды закрывают шею до одного места. Вот примерно досюда.

В процессе демонстрации его пальцы нечаянно коснулись кадыка Чу Ваньнина. Эта небольшая выпуклость оказалась настолько незащищенной и притягательной, что он просто не смог найти в себе силы сразу убрать с него свои пальцы. Мо Жань не мог отделаться от мысли, что его строптивый и неукротимый Учитель полностью доверился ему и позволил прикоснуться к самой уязвимой точке на своем горле. Ощущение оказалось настолько возбуждающим, что на миг он забыл обо всем.

Мо Жань был настолько ошеломлен, что забыл о том, что нужно следить за дорогой. К тому же меч и правда оказался слишком резвым, поэтому, когда он услышал предостерегающий крик Чу Ваньнина: «Осторожнее!» — было уже поздно, и его меч на полной скорости врезался в верхушку огромного дерева.

Бам-м-м! — звук удара эхом разнесся по округе.

В полном смятении, Мо Жань еще крепче вцепился в руку Чу Ваньнина. Охваченный беспокойством, он вмиг забыл о приличиях и хрипло позвал:

— Ваньнин...

Но все произошло слишком быстро, и его слова были заглушены звуком ломающихся ветвей, поэтому Чу Ваньнин не расслышал, что именно он сказал.

У Чу Ваньнина от удара и возмущения закружилась голова: «Значит, полетели на мече! Полетели на мече?! Да кто так на мече летает?! Что плохого в том, чтобы скакать по крышам, зато на своих двоих и по твердой земле? Нужно было настоять на своем, а не вестись на это предложение Мо Жаня!»

Двое заклинателей вместе свалились вниз. Спина Мо Жаня первой коснулась щедро посыпанной мелкими камушками лесной подстилки и, хотя его падение не закончилось травмами, но оказалось по-настоящему болезненным. Он лежал на земле, сквозь ветви нависшего над ними дерева смотрел на звезды и нежданно ощущал себя просто до неприличия счастливым…

Ха-ха-ха! Как же хорошо, что первым упал он, а не Чу Ваньнин.

Он не мог удержаться от улыбки. Чу Ваньнин свалился ему прямо на грудь, но даже резкая боль в незаживших ребрах не могла сдержать рвущийся из его груди счастливый смех. Мо Жань поднял чуть прищуренные глаза и широко улыбнулся, отчего на щеках мужчины появились озорные и соблазнительные ямочки.

Чуть приподняв голову от его груди, Чу Ваньнин в тот же миг стал свидетелем его неуместного веселья и разъярился не на шутку:

— Над чем ты смеешься?! От удара о землю совсем сдурел[162.1]?

Воспользовавшись случаем, Мо Жань заключил его в объятия и прижал к себе. Пусть это было не к месту, пусть он все еще испытывал боль от падения, сейчас Мо Жань просто хотел поднять руку и коснуться волос Чу Ваньнина.

Его руки опередили мысли, и он тут же именно так и поступил.

Чу Ваньнин как всегда был прав, упав с небес на землю, он действительно потерял голову.

— Учитель…

Он просто гладил волосы Чу Ваньнина. Казалось, на этот раз сама ночь дала ему целый набор отмычек от шкатулки, в которой так долго были заперты его тайные страсти и желания. Он больше не мог контролировать свою жажду близости, и, вырвавшись на волю, она захлестнула его как девятый вал.

Слишком устав от постоянных препирательств и ссор, Чу Ваньнин не сразу решился разрушить эти мгновения нежности между ними и на какое-то время просто замер. Наконец, справившись с трепетом в своем сердце, он поспешил приподняться, после чего в самой суровой и высокомерной манере отчитал Мо Жаня:

— Что толку кричать на тебя? Управлять падением с меча тоже надо уметь, да?!

Мо Жань тихо вздохнул. В последний раз легко коснувшись его волос, он прочистил горло и с горькой улыбкой сказал:

— Учитель, вы имеете полное право упрекать меня. Не могли бы вы встать с меня, чтобы и я мог подняться?

Хотя в этот момент про себя он думал: «Учитель, прошу, полежите в моих объятьях еще немного».

Но такие слова, очевидно, нельзя было произнести вслух.

Потемнев лицом, Чу Ваньнин очень быстро поднялся, а потом помог встать и Мо Жаню.

— Как ты? —