Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

гарантировалось взятие огромного куша, но Хромос и Янс шли своей дорогой, даже не удостаивая зазывал и проституток ответами, пока не добрались до не самого дурного борделя, носившее гордое название «Лунные Бабочки».

Управляющим в нём оказался пухлый и немолодой евнух, смотревший на работавших под его началом женщин не столько с равнодушием, сколько с горечью и тоскливым сожалением. Оставив всё ещё закованного капитана в компании бездельничавших в отсутствии клиентов полураздетых девиц, Янс вступил в шепчущие переговоры со сводником, долго ему что-то растолковывая, после чего без торгов передал ему три золотые монеты, разумеется, краденные, и дал Хромосу знак следовать за ним.

Снятая комната располагалась на втором этаже, причём Янс нарочно выбрал ту, под окном которой была крыша пристройки, позволяющая в случае необходимости быстро и легко ретироваться на улицу. С этой целью убийца первым же делом приоткрыл ставни окна, чтобы позже не пришлось возиться с задвижкой, теряя драгоценные мгновения, а заодно достал из кармана мистический хрусталик и положил его на самое видное место стола, чтобы непрерывно следить за появлением противника, после чего отодвинул стул и наконец-то уселся на него в обратной позе. Хромос же, бегло осмотрев уютную комнату, присел на край широкой кровати. Толстый и мягкий матрас был набит новыми, ещё не растрепавшимися и не свалявшимися перьями, так что он утонул в нём, как в облаке. Немного подумав в нерешительности, капитан откинулся назад и расслабленно выдохнул. Хотя он и так провёл прошедшую половину суток лёжа, но силы его были истощены, так что его организм требовал дальнейшего покоя и пищи. Янс догадывался, что богомерзкие твари оказались не слишком гостеприимны и услужливы в отношении своего пленника, потому ещё до того, как Хромос осознал свои желания, он сделал заказ, и в комнату вошла девушка с подносом в руках, на котором лежали пара блюд с давно остывшими краюхой хлеба и ломтями печёной баранины. Кроме этого, куртизантка принесла большой графин, только вместо вина или пива в нём была тёплая вода. Расставив кушанье на столе, девушка достала из кармана толстый ключ, при помощи которого Янс незамедлительно снял браслеты с рук товарища. За эти маленькие услуги работница борделя получила от убийцы два серебряника, но не стала сразу уходить, а принялась активно и заигрывающее вилять задом и томно прикусывать губу, но Янс не поддался на её женские чары и холодным жестом приказал удалиться. Девушка обиженно фыркнула и побежала рассказывать подружкам о двух скрытных мужчинах, что поздней ночью пожелали остаться наедине без женщин.

Еда была приготовлена весьма недурно, но чувство сытости пришло буквально после нескольких проглоченных кусков, и Хромос вновь повалился на кровать, довольно раскинув освобождённые руки в стороны.

— Итак, — неторопливо начал Янс, точно выверял каждое слово, просчитывая разговор наперёд, — прогулка в Крепость всё же не задалась?

— А-га, — выдохнул капитан.

— Но ты всё-таки сумел встретиться и поговорить со своим другом или же всё пошло наперекосяк куда раньше?

— Нет, его там не оказалось, — после этого Хромос пересказал Янсу всё, что произошло за время их непродолжительной разлуки. Убийца слушал его рассказ почти не перебивая, лишь изредка переспрашивая, чтобы сперва составить себе общую картину произошедшего, и только потом завалить незадачливого капитана вопросами, дабы заполнить оставшиеся дыры и узнать те важные моменты, которые Хромос со своим весьма прямолинейным, непривыкшим к разведке и конспирации умом посчитал несущественными и недостойными упоминания. Впрочем, капитан вполне осознано не стал вдаваться в подробности воскресших воспоминаний, уделив больше внимания тем крупицам памяти Риррты, что по ошибке остались в его сознании из-за грубо и резко оборванного заклинания, во время которого из разумы частично переплелись.

— Вот оно как. Обычно травят одного человека, скрытно подсыпав яда в чашу с вином, или, точно зная из чего человек будет пить, заблаговременно обмазывают стенки его кубка, а тут прикончила за раз целую толпу. Чтобы провернуть подобное придётся отравить сразу весь бочонок, причём чем-то таким забористым, что убивает почти мгновенно. Подобный фокус очень трудно провернуть, оставшись при этом нераскрытым, ведь просто подсыпать отравы мало, нужно ещё проследить, чтобы никто не решил опробовать вино до праздника и сговориться с виночерпием, иначе весь план пойдёт коту под хвост. Не думаю, что я даже в мои лучшие годы смог бы провернуть нечто подобное.

— Но Риррта это как-то да сделала. Хотя… может это всё-таки была и не она вовсе. Её ведь тоже скрутило от боли, а это должно означать, что она не знала про яд в вине.

— Но ведь её перекорёжило не так как всех прочих гостей?

— Она держалась за живот, но её вроде бы не тошнило.

— А ты видел, как она пила вино?

— Точно не помню, но вроде бы нет, хотя может она его только пригубила, а потому и отделалась легче остальных. Я тогда смотрел на её мужа, но и её краем глаза видел. Она сидела тихо, особо не двигаясь.

— Сложный вопрос. Может она, конечно, уже тогда стала одержимой и яд просто не смог побороть её исцеление, хотя у этих тварей явно сильно притуплено чувство боли, так что она бы просто почувствовала легкую изжогу и на этом бы всё и кончилось. Тут должно быть нечто другое. Хотя… слишком уж много неточностей, оговорок и догадок. Да и вообще, может зря мы всё это обсуждаем, ведь это твоё видение могло быть всего лишь её фантазией.

— Нет, что ты. Оно было таким… настоящим… полноценным…

— Ну, могу поздравить тебя с почином, теперь и ты на своей шкуре ощутил реальность и чувственность тёмных искусств. Я от Цванфиттера натерпелся этого дерьма на три жизни вперёд, так что уж поверь мне — если чернокнижник мало-мальски обучен, то его иллюзии будут неотличимы от действительности. И ты поверишь во всё, пускай на твоих глазах розовая кошка начнёт рожать утят, распевая матерные молебны во славу сырного бога. Это станет для тебя непреложной истинной, в которой будет невозможно усомниться.

— Ладно-ладно, я всё понял, но если всё же предположить, что это были не фальшивые выдумки, а подлинные отголоски её прошлой жизни, то можно попытаться что-нибудь из них вычленить. Вспомнить хотя бы тот гримуар.

— Ну так ты его и вспоминай, я же его не видел.

— Думаю, что в нём может быть подсказка о том, с какими демонами мы имеем дело.

— Что-то я сомневаюсь, что в