Мемуары генерала барона де Марбо - Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо

Первым действием генерала Сен-Сира был приказ прекратить стрельбу, отданный участвовавшим в ней стрелкам. Сен-Сир был уверен, что усталый неприятель последует этому примеру, как только закончатся атаки. И в самом деле, огонь вскоре прекратился с обеих сторон. Войска могли объединиться и немного отдохнуть. Казалось, продолжение военных действий отложено на завтра.

Для создания возможности возобновить военные действия на следующий день, сохраняя шансы на успех, Сен-Сир воспользовался ночью для того, чтобы приготовиться дать врагу отпор и обеспечить себе отступление в случае неудачи. С этой целью он собрал всех командиров и откровенно рассказал им о сложной ситуации. Самая главная опасность состояла в том, что город был загроможден войсками и обозами. Особенно это относилось к окрестностям моста. Поэтому Сен-Сир приказал, чтобы полковники, сопровождаемые многочисленными офицерами и патрулями, проехали по улицам Полоцка и проследили, чтобы солдаты, способные к бою, направились бы на бивуаки своих полков, а все раненые, больные, запасные лошади и повозки были уведены от моста. Генерал Сен-Сир добавил, что на рассвете он посетит город и освободит от занимаемой должности любого командира, который в точности не выполнит его приказ! Во внимание не будут приниматься никакие отговорки. Поэтому все поспешили выполнить приказ. Раненых и больных на руках перенесли на левый берег, где собрали все, что не было необходимым для сражения, то есть все обозы и экипажи. Городские укрепления и улицы вскоре были полностью освобождены от того, что их загромождало. То же самое можно сказать про мост. Его укрепили. Это был тот самый мост, через который Сен-Сир переправил на правый берег кавалерию и артиллерию, построив его в пригороде, наиболее удаленном от противника. И, наконец, чтобы обеспечить себе более легкое отступление, осторожный генерал приказал построить еще один понтонный мост, используя пустые бочки, покрытые досками. Этот мост предназначался исключительно для пехоты. Все приготовления были закончены до рассвета, и армия с уверенностью ожидала противника. Но противник продолжал невозмутимо оставаться на своих бивуаках, разбросанных по равнине, а также на опушке большого леса, окружающего Полоцк и расположенного на противоположном берегу реки.

Генерал Сен-Сир, ожидавший, что его атакуют на рассвете, объяснял спокойствие, царившее в русской армии, громадными потерями, понесенными русскими накануне. Потери могли частично объяснять это спокойствие, однако главной причиной того состояния, в каком находились войска Витгенштейна, было то, что он ожидал к следующей ночи прибытия из Санкт-Петербурга большой пехотной дивизии и нескольких эскадронов. Поэтому он отложил свою атаку до прибытия этого мощного подкрепления, с тем чтобы разбить нас через день с меньшими усилиями.

Хотя польские аристократы, имевшие большие поместья в окрестностях Полоцка, и не осмеливались открыто перейти на сторону французов, боясь скомпрометировать себя перед русскими, они все же тайно служили нам и снабжали нас шпионами. Генерал Сен-Сир, обеспокоенный тем, что готовилось во вражеском лагере, поручил одному из окрестных помещиков послать в русский лагерь кого-нибудь из своих наиболее смышленых подчиненных. Поляк отправил к русскому бивуаку несколько повозок с сеном, и среди возчиков был его управляющий, переодетый крестьянином. Этот очень умный человек, беседуя с солдатами Витгенштейна, узнал, что они ждали многочисленные подкрепления. Он даже был свидетелем прибытия казачьего гвардейского полка и одного эскадрона кавалергардов и узнал, что еще несколько батальонов должны прийти в лагерь к полуночи. Собрав эти сведения, управляющий доложил их своему хозяину, а тот поспешил предупредить генерала французской армии.

Узнав эту новость, Сен-Сир решил разбить Витгенштейна до прибытия ожидаемых им подкреплений. Но, не желая, чтобы бой был слишком долгим, он предупредил генералов и командиров полков, чтобы они отдали приказ об атаке только в 6 часов вечера. Он хотел, чтобы, когда с приходом ночи бой бы закончился, у русских не оказалось достаточно времени, чтобы воспользоваться своим успехом в том случае, если бы удача повернулась к ним. Правда, если бы победителями оказались мы, мы не смогли бы преследовать неприятеля в темноте. Однако у Сен-Сира не было такого плана, и в тот момент он хотел ограничиться лишь тем, чтобы хорошенько проучить врагов и отогнать их от Полоцка. Французский генерал, желая захватить неприятеля врасплох, приказал сохранять полное спокойствие в городе и на всей линии передовых постов, что и было выполнено.

Но день показался нам слишком долгим. Каждый, и даже генерал, несмотря на свое хладнокровие, непрерывно смотрел на часы. Генерал Сен-Сир накануне заметил, что удаление французской кавалерии позволило русским отбросить наш левый фланг до Двины. Поэтому перед самой атакой Сен-Сир приказал в тишине привести все эскадроны и разместить их за большими амбарами, за которыми начинались луга. Именно на этой ровной земле должна была действовать кавалерия, атакующая правый фланг неприятеля. Ей предстояло прикрывать левый фланг нашей пехоты, две первые дивизии которой должны были бы атаковать русский лагерь, в то время как третья дивизия была предназначена для поддержки кавалерии, а две последние, образующие резерв, — для защиты города. Все было готово, когда наконец в 6 часов вечера сигнал к атаке был дан пушечным выстрелом, после чего начала стрелять вся французская артиллерия. Множество ядер устремилось в направлении русских передовых постов и даже вражеского лагеря.

В тот же момент наши две первые пехотные дивизии, перед которыми шел 26-й легкий полк, бросились на русские полки, расположенные в садах и огородах. Все солдаты, какие были у них на пути, были убиты или взяты в плен, остальные обращены в бегство. Наша пехота преследовала их до самого вражеского лагеря, где было взято множество пленных и захвачено большое количество пушек. Было еще светло. Враг оказался захваченным врасплох. Генерал Витгенштейн ужинал в маленьком замке по соседству с его лагерем, как вдруг ему сказали, что французские вольтижеры находятся во дворе замка. Витгенштейну пришлось выпрыгнуть в окно. Он нашел маленькую казачью лошадку, вскочил на нее и во весь дух бросился по направлению к своим основным войскам! Наши вольтижеры захватили прекрасных лошадей, штабные бумаги, повозки и вина, принадлежавшие русскому генералу, а также столовое серебро и ужин, который находился на столе. Добыча, захваченная в русском лагере другими отрядами французов, была громадна.

Ужас охватил противника, когда он услышал шум столь непредвиденной французской атаки. Неприятель бросился бежать, не думая даже о том, чтобы захватить с собой оружие! Хаос стоял полный, никто не отдавал команд. О приближении наших пехотных дивизий сообщили сильный ружейный огонь и барабанный бой, зовущий в атаку! Все предсказывало громадный успех французским войскам, во главе которых шел Сен-Сир, как всегда хладнокровный и невозмутимый. Но на войне какое-либо непредвиденное событие, нередко совсем не важное, иногда полностью меняет положение вещей!..

Множество вражеских солдат бежали по направлению к тылам своего лагеря. Именно там находился бивуак эскадрона кавалергардов, прибывшего на место всего лишь несколько часов назад. Эта часть состояла из отборных молодых кавалеристов, сыновей лучших дворянских семей. Ими командовал майор, отличавшийся необыкновенной храбростью, которая, как говорят, только что была еще больше увеличена неумеренным возлиянием спиртного. Узнав о том, что происходит, этот офицер быстро вскочил на лошадь и, сопровождаемый своими ста двадцатью солдатами, бросился на французов и почти тотчас же вступил с ними в соприкосновение. Первый из наших батальонов, который он атаковал, принадлежал к 26-му легкому полку. Он яростно сопротивлялся. Кавалергарды были отброшены и несли потери, пытаясь перестроиться, чтобы перейти ко второй атаке. В этот момент майор, увидев, что кавалеристам для того, чтобы вновь построиться в ряды, требуется очень много времени, вышел из терпения. Оставив в покое тот французский батальон, который ему не удалось опрокинуть сразу, он приказал своим кавалергардам следовать за собой и на полной скорости направил их через лагерь в разомкнутом строю, по-фуражирски! А лагерь был полон португальских, швейцарских и даже баварских пехотинцев — наших союзников. Часть из них, рассредоточенная в результате собственной удачной атаки, пыталась вновь собраться, а остальные продолжали заниматься добычей, брошенной русскими.