Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - Юрий Колесников

В изложении помощником Сёмина своих планов его начальник ухватился за предложение поиска «дополнительных деталей», охотно дал добро на его отправку выполнять задание.

Довольный решением начальника разведки, Котельников не исключал, что лёгкость, с какой тот отпустил его, продиктована главным образом желанием воспользоваться возникшей возможностью на время избавиться от его присутствия на базе. Когда военврач займется более важным делом с радисткой штаба армии…

Не будь подвернувшегося повода, чтобы отделаться от помощника, Сёмин, по всей вероятности, сам придумал бы для этого какую-нибудь причину.

В общем, и тот и другой были довольны сложившейся ситуацией. Но, как справедливо говорится, «человек предполагает, а Всевышний располагает».

В отправленной Сёминым Центру радиограмме говорилось, что «по агентурным данным заслуживающего доверия источника, немцы ввезли в Могилёв большое количество отравляющих химических веществ в виде объёмных ампул, выкрашенных в серо-зеленоватый цвет, на которые нанесена ярко-красная пометка “FVW” и цифры – на одних пяти, на других шестизначные».

По заданию Котельникова разведчица Людмила Николаевна Кулешова и её приятельница, бывшая учительница, отправились в оккупированный уже более года Могилёв, побывали по указанным в депеше адресам. Вначале находились, конечно, в некотором отдалении от них. Внимательно обследовали местность. Прежде всего отметили, что если бы на самом деле у немцев имелись там склады, тем более с хранившимися в них отравляющими химическими веществами, то вряд ли охрана допустила бы кого-либо из появившихся поблизости посторонних людей как минимум за пару кварталов от места нахождения хранилищ. Ничего подобного не было. Даже признаков того, что поблизости есть полицаи или ещё кто-либо из охранников, не наблюдалось. Вдобавок ряд зданий, в которых якобы находились склады, были разрушены.

Среди перечисленных в радиограмме складов с отравляющими веществами значились: «подвальное помещение в здании бывшей школы НКВД, где размещено около 12 тонн ОХВ; на бывшей шёлковой фабрике, также в подвале, складировано до 18 тонн ОХВ».

Перечень складов не ограничивался приведёнными адресами. В каждом отдельном случае описывалось здание, его внешний вид, число этажей, кирпичный или оштукатуренный снаружи, цвет и материал крыши, а также в какой части города расположен – северной или юго-западной. Обо всём говорилось подробно вплоть до ориентиров с воздуха в случае необходимости бомбардировки.

Описание не зря заняло восемьсот четыре группы зашифрованного текста. Очевидно, это было сделано для того, чтобы приведённые данные о концентрации противником отравляющих веществ не вызвали сомнений.

По возвращении в расположение бригады Котельников доложил начальнику разведки в присутствии комбрига Шмакова о том, что им было установлено на Гомельщине. Могилёв не упоминался. Доклад касался только подпольной организации, которая, как выяснилось, была создана бывшим третьим секретарем гомельского обкома партии Андреем Аверьяновичем Куцаком, сумевшим внедрить своих людей в контору по набору рабочей силы для отправки в Германию. За спиной этой конторы функционировала полувоенная организация, занимавшаяся исследованием грунтов. В докладе также отмечалось, что больше всего немцы уделяют внимание поиску некой породы под названием «уран».

– Что это такое, никто не знает, – отметил Котельников. – Наверное, речь идёт о каких-то минералах. Немцы ищут эту породу, можно сказать, днём с фонарём.

Понятия не имел об уране и генерал Сёмин. Только доктор Бронзов сказал, что есть в природе такая руда, но что она собой представляет и для чего может понадобиться, не знает.

Котельникова в данный момент это интересовало меньше всего. Его внимание было сосредоточено на данных о якобы свозимых и складируемых немцами в Могилёве отравляющих веществах. Иначе говоря, о данных, которые могли свидетельствовать о том, что германский вермахт готовится к химической войне.

Между тем начальник разведки ни словом не обмолвился о полученных им подобного рода сведениях и тем более об отправке в Центр пространного доклада.

– Значит, фашисты, говоришь, ищут такую породу днём с фонарём? – переспросил генерал. – Вот об этом набросай короткую болванку. И укажи там, что не зря, наверное, она так называется. Ещё укажи, что Гитлер грозится с помощью этой породы создать какое-то сверхмощное оружие. Понял? Давай строчи.

Выйдя из штабной землянки, Котельников услышал треньканье балалайки и слова частушки, которую напевал миномётчик Сенька-самоварник, имитируя женский голос:

– Усем давала, усем давала во саду на скамеечке, не подумайте, робята, из кармана семечки…

«М-да, – подумал про себя Котельников, – всё это действительно не семечки».

Изучив содержание радиограммы Сёмина в Центр, Котельников пришёл к твёрдому убеждению, что это от начала до конца чистейшая дезинформация, состряпанная с непонятной целью. Не доверять людям, которые доложили об отсутствии складов с отравляющими химическими веществами по указанным в радиограмме адресам, он не мог, ибо верил им как самому себе. Они выразили удивление, что кто-то вообще мог преподнести подобную небылицу.

Удивление разведчицы Кулешовой вызвало и то, что адреса, ориентиры, месторасположение зданий, их подробная характеристика указаны верно.

– Всё, кроме самих складов с ОХВ.

Котельников решил срочно предпринять ещё одну проверку на случай, если немцы вначале завезли туда отравляющие вещества, а затем вывезли их оттуда. Вполне возможно, на фронт. Либо обратно в Германию? Такое тоже можно было предположить.

И всё же для полной гарантии точности у терзавшегося в предположениях старшего лейтенанта возникла идея повторно послать бывшую учительницу для обследования местности.

– Дело серьёзное!

Расстроенная Кулешова на предложение вновь сходить в Могилёв и перепроверить, вдруг резко отреагировала:

– Для этого лучше всего мне сходить в немецкую комендатуру и там сказать, что советская разведка располагает данными о нахождении в Могилёве складов с отравляющими веществами, а мы их никак не можем найти!

– Это было бы смешно, если бы не было так грустно, – усмехнулся Котельников. – К сожалению, Людмила Николаевна, не с потолка я взял такие сведения.

Возникла догадка, которая сводилась к тому, что кто-то был прекрасно осведомлён о реально существующих адресах с точным описанием внешней стороны зданий и соседствующих с ними домов, а также об их местоположении.

По имевшимся у Котельникова неподтверждённым данным, начальник разведки никогда – ни до, ни во время войны – не бывал в Могилёве. Если даже и был там проездом, никак не мог настолько точно и детально представить приведённые в радиограмме объекты, вплоть до ориентиров с воздуха на случай бомбардировки. Ясно, что сделал это кто-то другой. Но кто?

Время не ждало. Каждый час был дорог. Мало ли какое решение могли принять в Москве после получения такого тревожного сигнала со столь точными подробностями!