Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки - Селвин Рааб

к неприятной смерти за то, что он торговал наркотиками и помог Джерри Паппе убить Шорти Сперо.

«Успокойся, — сказал Джиганте. — У тебя нет никаких проблем. Просто скажи нам правду».

Джиганте провел большую часть допроса. Прежде всего, он хотел знать, забрал ли исполняющий обязанности капо из команды Паппы все имущество покойного, в основном его ростовщические деньги. Когда Савино подтвердил это, его удивила реакция Чина. С отвращением сплюнув на пол, Джиганте риторически спросил: «Это что, новые правила? Мы берем деньги у вдов и сирот?»

Чин рассказал ему, что Паппу, как он и предполагал, казнили в отместку за убийство Коротышки Сперо. Мало того, что у него не было разрешения на убийство, так он еще и прикончил капо — мафиози, находящегося под защитой, — из другой семьи. Савино не стал рассказывать, что помог спрятать тело Сперо под бетонным навесом и получил вознаграждение от наркоторговцев за убийство Коротышки.

В присутствии Савино трое главарей — он не знал, как их зовут, — открыто обсуждали между собой, кто будет управлять им, раз уж Папы больше нет. «Я возьму его», — решил Джиганте. Первый заказ Чина для Савино был дорогим: он должен был выложить 1 миллион долларов Гаспайпу Кассо и Вику Амузо из семьи Луккезе. В то время оба будущих деспота Луккезе были всего лишь солдатами и дали Паппе 500 000 долларов в качестве «инвестиций» для расширения оконных компаний Савино. Они намеревались нажиться на рэкете Жилищного управления и других квазилегитимных оконных предприятиях Савино. Но Савино посчитал, что Гаспайпу и Вику не хватает делового чутья и они слишком назойливы в качестве партнеров, и они с Паппой расторгли соглашение. Гаспайп пожаловался Чину и потребовал от клана Дженовезе 1 миллион долларов, то есть прибыль в 500 тысяч долларов, потому что аванс был отдан Паппе, солдату этой боргаты. Согласно кодексу чести мафии, Дженовезе несли ответственность за обязательства Паппы даже после его смерти. Чин велел Савино заплатить 1 миллион долларов от имени семьи, и тот пообещал отдать деньги, даже если Паппа оставил 500 тысяч долларов себе. Будучи ничтожным членом семьи, рабом иерархии, Савино не имел права жаловаться или протестовать против ее решений.

Перед тем как уволить Савино, Джиганте велел ему держать Бенни Эггса Мангано в курсе всех его договоренностей по оконным контрактам и решений с другими семьями; Мангано должен был стать главным связным Пита с Чином по всем делам мафии. Пит был обязан являться к Мангано три-четыре раза в неделю в его клуб на Томпсон-стрит в Гринвич-Виллидж. Чин также разрешил ему посещать «Святая святых» — его собственный притон в Ассоциации гражданского благоустройства Треугольника.

Встреча в ресторане обошлась Савино в 1 миллион долларов, но он с облегчением вышел оттуда живым.

Клубы Чина и Мангано были открыты для Савино из практических соображений. Он хорошо зарабатывал, и, когда Папы не стало, Дженовезе нуждались в его опыте, чтобы продолжать наживаться на окнах. С самого начала Бенни Эггс дал Савино уроки протокола Дженовезе. Он никогда не должен был упоминать в разговоре имя Джиганте, а если ему приходилось ссылаться на него, Мангано предупреждал Савино: «Укажи на свой подбородок и скажи «этот парень»». Еще одним выражением, которое можно было использовать, было «моя тетя». Мангано и Лысый Дом Кантерино подчеркнули, что всякий раз, когда любопытные посторонние люди спрашивают его о психическом состоянии Джиганте, он должен отвечать: «Винсент сумасшедший».

В клубе «Треугольник» Савино видел, как Джиганте, иногда одетый в пижаму и халат, играл в карты и вел приватные разговоры шепотом, часто с Бенни Эггсом и Лысым Домом. Он наблюдал, как Джиганте медленно идет по улицам, бормоча про себя, и однажды видел, как он остановился на Салливан-стрит, чтобы помочиться на тротуар. Но Савино понимал, что поведение Джиганте — «фальшивка, постоянная шутка».

Постепенно Чин потеплел к Савино, но со свойственной ему осторожностью никогда не рассказывал о точных деталях оконного рэкета Жилищного управления. Савино находил его внятным, даже когда он был одет в пижаму. Однажды днем в «Треугольнике» Джиганте завел его в туалет, включил кран с водой и шепотом спросил, не давит ли на него кто-нибудь из членов семьи или профсоюзных боссов, требуя дополнительных выплат или вымогая бесплатную установку окон в их домах. Когда Савино заверил его, что никто на него не давит, Джиганте ответил: «Ладно, я просто хотел узнать, не использует ли вас кто-нибудь в своих интересах». Пригласив Савино следовать за ним к выходу из клуба, Джиганте, подмигнув, сказал: «Знаешь, ты можешь сказать своим друзьям, что я не в порядке». Савино кивнул, стараясь не рассмеяться и не показаться смущенным, понимая, что Джиганте оказывает ему честь, беря его под свою ответственность за его нестандартные трюки.

Джиганте демонстрировал свое растущее уважение к Савино, приглашая его на обеды в отдельную комнату в ресторане Ruggiero's. Однажды Джо Зито, владелец ресторана, начал пренебрежительно отзываться о внешнем виде Савино. «Ты одеваешься слишком небрежно, — сказал Зито. — Я собираюсь изменить твою манеру одеваться и сделать из тебя настоящего мужчину». Взяв зонтик с характерной утиной головой, вырезанной на ручке, Джиганте ударил Зито по лбу и сурово добавил: «Он одевается нормально для меня».

В период с 1980 по 1987 год Джиганте неоднократно встречался с Савино, представляя его жене и любовнице. Чин возражал против того, чтобы кто-то еще в боргате получал бесплатные услуги от Савино, но он поощрял его за замену окон в доме Джиганте в Олд-Таппане и в таунхаусе его любовницы в Ист-Сайде. Познакомившись с несколькими детьми Джиганте, Савино расспросил Лысого Дома о занятиях сыновей. «Винсент не хочет, чтобы его дети участвовали в делах», — сказал Кантерино, закончив разговор.

Савино был погружен в «дела», и это могло пугать. Однажды в три часа ночи его разбудил телефонный звонок от Лысого Дома. «Спускайся сюда, немедленно», — рявкнул Кантерино. «Я не вернусь», — подумал Савино. Не понимая, какую роковую ошибку он совершил, Савино оставил жене все свои карманные деньги и драгоценности. Для него это выглядело так, будто его подставляют для мафиозного «аттракциона». Никто не должен был видеть, как он уходит из дома, и он должен был встретиться с Кантерино в пустынном квартале Гринвич-Виллидж перед рассветом; свидетелей его исчезновения не должно было быть. На Салливан-стрит Кантерино бесшумно провел Савино в заднюю часть парикмахерской возле клуба «Треугольник». Там его ждал Джиганте, держа в руках каталог мужской одежды. Указав на костюмы для бега, Чин спросил Савино: «Можешь достать мне