Комната белого рояля - Mon Ten Man

class="p1">— Езжай домой, вечером поговорим, Себастьян! — я еле сдерживал себя, чтобы не ударить его во второй раз.

Я позвонил в скорую помощь, потом мой водитель начал беседовать с толпой собравших людей. А сам я пошел к директору школы.

— Рад видеть вас мистер Джонсон, прошу прощения, как себя чувствует Себастьян… — лицемерие этого человека поражало меня неоднократно.

— Откуда у учителя истории нож в кармане? — моя злость была явно видна, хоть и я не повышал голоса. Я был зол и на Себастьяна, но не переставал любить его, как сына и происшедшее причинило боль моему сердцу. А неискренние слова директора стали последней каплей моей ярости.

— Господин Джонсон, — дрожащим голосом начал директор, — Николаса я сам сегодня же исключил от занятий. Я понятия не имею, откуда у учителя нож. Мне жаль, что все так вышло. Приказ об отстранении он получит, будучи уже в палате, я даже не стану ждать его выздоровления, ибо нашлись девочки, которые рассказали, что тот домогался и до них. Такое поведение непростительно, но поймите меня тоже, я не могу допустить, чтобы в моей школе были драки, скандалы про педофилию, хоть и учитель совсем молод, но все же он учитель. — Я не верил своим ушам. Мне стало плохо. Услышанное поразило меня, я пришел в ужас от мысли, что может быть моей маленькой принцессе, тоже грозила опасность, оказаться на месте пострадавших девочек, в то же время я злился и на Себастьяна, но в глубине души приветствовал содеянное, потому что я поступил бы точно так же в его возрасте. Противоречивые эмоции душили меня, но я, будучи человеком стального самоконтроля, молча выслушивал директора. — Господин Джонсон, я не обратился в полицию, потому что вопреки вине Николаса, он пострадавший на данный момент, Себастьяна грозила опасность, а я…

— Я знаю, — я наизусть знал, что он скажет, — ты бы не хотел навредить Себастьяну. Я это ценю. И да я не приветствую шаги Себастьяна, но моя дочь утверждает, что он просто приехал за ней, чтобы забрать ее, а то, что в твоей школе учитель домогается к детям, этим я буду разбираться позже. И не важно, что моя Камилла не пострадала. А другие девочки? Или они не в счет? И какого черта, учитель вышел и сам заявил о собственных намереньях. Этот вопрос тебе не интересен?

— Вы правы, и мне нечего вам ответить. Низко поклоняюсь и еще раз прошу прощения. Господин Джонсон прошу, не забирайте Камиллу из-за этого происшествия. Понимаете, если она уйдет…

— Знаю, знаю!!! Моя семья спонсор вашей школы и вы благодарны, так? — самоуверенно и резко сказал я уставшим тоном, ибо слышал этот текст уже сотни раз.

— О да! Вы опередили меня.

— Ну, раз уж вы закончили, я пойду, у меня много дел.

— Спасибо что уделили время, поговорите с Себастьяном, пожалуйста, и будьте уверены, что я лично присмотрю за вашей дочерью, она сама мне как дочь, к тому же дружит с моими детьми.

— Поговорю.

От лица Камиллы

Я сидела в машине и молча слушала песню. Она была грустной, отец заметил мое настроение, и спросил:

— Дочь, расскажи пожалуйста, что произошло сегодня и почему Себастьян избил преподавателя?

— Из-за меня… — ответила я, тупо смотря из окна машины.

— Что? Этот придурок обидел тебя? — отец делал вид, будто директор не рассказывал подробности. Но меня не это волновало, и поведение Николаса тоже не волновало.

— Пока нет, но он говорил противоречивые вещи.

— А… — не успел папа задать свой следующий вопрос, как я уже ответила на него.

— Пап, Николас ублюдок, он всегда меня провоцировал, но я никогда не боялась его, ибо знала, что с твоей дочерью у него не хватит духу иметь серьезных проблем, меня огорчает другое — поведение Себастьяна! — Мне нужно было поделиться с отцом. Мои же мысли душили меня, я тонула в них. Отец, услышав эти слова, немножко удивился. В надежде понять что-то более конкретное, он спросил:

— Камилла, родная, а есть что-то, что заставляет Себастьяну нервничать или потерять самообладание?

— Да папа, есть. Он бесится, когда ему кажется, что что-то связанное со мной может пойти не так. Или… или когда я, например, общаюсь с кем либо. То же самое было тогда с Люка, просто он такой трусливый, он бы не смог доводить Себастьяна до драки. Ты бы видел лицо Себастьяна, в такие моменты боль, злость, призрение и ярость вмешиваются в его взгляде. В эти минуты он страшен. Я его иногда боюсь, но мне это нравится. Но я хочу, чтобы ты знал, папа, Николас действительно спровоцировал его и в сегодняшнем инциденте характер Себастьяна не при чем. Любой поступил бы точно так же. — После моих откровенных слов, папа задумался и остальную часть дороги, мы ехали в тишине.

Глава 12. Пять желаний

Человеческий разум ищет жалкие оправдания тому, что чувствует сердце.

Было 19:00 часов вечера. Семья собралась в столовой. Это была одна из самых больших комнат в доме, с белыми стенами и с классической мебелью цвета молока. Над большим стеклянным столом весела массивная, хрустальная люстра, которая сверкала как огромный бриллиант. Занавесы тоже были молочного цвета, а около двери стояли белые полки вина, создавая узки коридор в этой большой комнате.

"Ужин подан!!!" закричала прислуга. Члены семьи подошли к столу. Спустя 15 минут сквозь оглушающую тишину раздался голос Ричарда:

— Камилла, милая, где Себастьян, почему он не ужинает? — Камилла не успела придумать ответа, как раздался второй голос:

— Ох, простите за опоздание, я здесь. Как это не ужинаю? Ужинаю еще как, я голоден как монстр.

— Да ты и есть монстр, — с нежной улыбкой сказал Ричард.

В тот миг взгляды Дакоты и Камиллы поразились, в первые в их доме ситуация стала наколенной.

— Ричард, любой на моем месте поступил бы так же.

— Себастьян, — наорал Ричард, — я тебя не узнаю! Где тот образованный юноша поведение и этикет, которого поражали всех.

— Вот он Я, я не изменился, просто он меня довел. Я не позволю, чтобы Милу обижали, даже если это будет сам господь Бог.

— Кто ни будь, объяснит о чем идет речь? — раздраженно сказала Дакота.

— Конечно милая, Себастьян избил учителя истории, он в реанимации, — вытирая рот, спокойно сказал Ричард.

— Себастьян, это правда? — Дакота была в ужасе.

— Чистейшая. Я надеюсь, что он там и сдохнет. — Улыбнулся брюнет и взял порцию закуски.

— О Боже Себастьян, но зачем? — удивленно и разочарованно спросила Дакота. Она не знала