Последний отбор. Смотрины для строптивого принца  - Вера Чиркова

– Спасибо, – кротко улыбнулась я, поприветствовав коротким поклоном ее величество и еще не севших за стол соперниц. – Надеюсь, чай еще не успел остыть по моей вине?

– Ну что вы, леди, – процедила сквозь зубы королева. – У нас чай подогревается амулетом. Оттавия, приглашайте невест.

Старшая фрейлина приторно улыбнулась, сделала широкий жест, указывая на длинный стол, и стрельнула в меня злорадным взглядом. Значение его мне стало понятно через несколько мгновений, после того как выяснилось, что нас с бабушкой и леди Калианой посадили на самом дальнем конце, напротив восседавшей в высоком кресле королевы.

– Хорошее местечко, – хитро усмехнулась Манефа. – Видно все, что за окнами, и в спину не дует.

– Мне тоже нравится, – кивнула ей, заметив входящего в зал хмурого Райвенда.

Сидеть неподалеку от него не хотелось абсолютно. Успеем еще надоесть друг другу за предстоящий год. Я твердо верила в победу изобретенного Стаем плана и никому бы не посоветовала в нем усомниться.

Служаночки в кокетливых чепчиках, из-под которых не выбивался ни один завиток, быстро и ловко наливали чай, подавали пудинги, ягодные муссы и паштеты. И королевский набор омлетов семи сортов из перепелиных яиц.

Я с удовольствием попробовала все блюда, выбирая самые необычные, а на десерт взяла вазочку охлажденных взбитых сливок, присыпанных меленькими рассыпчатыми печеньицами и шоколадной стружкой. Утренние булочки давно превратились в воспоминание, а после пробежки у меня всегда хороший аппетит.

Попутно я обдумывала тонкости ночного боя и не сразу заметила неладное. Мои сотрапезницы как-то многозначительно притихли, и над столом повисла недобрая тишина.

Я окинула соперниц недоуменным взглядом, покосилась на умиленно наблюдающую за мной Манефу и вопросительно приподняла бровь:

– Бабушка, я что-то пропустила?

– Нет, красавица моя! Ты была тут самой живой, непосредственной и завтракала так красиво, что я глаз отвести не могла.

– Да, – приторно улыбнулась королева, – такой здоровый деревенский аппетит, я даже позавидовала.

– А мне он напомнил те счастливые дни, – подпела ее величеству леди Оттавия, – когда я ждала рождения моей милой Бенлетии.

– О да, припоминаю, – с мечтательной улыбкой подхватила Манефа. – Тогда все прятали от тебя пирожные и конфеты, ведь уже в кресло не умещалась!

– Леди Манефа! – нахмурилась ее величество. – Есть вещи, о которых в обществе упоминать не принято!

– Ах, прости уж меня, милочка, – с деланой печалью повинилась бабушка. – Совсем стара становлюсь! Ведь почти запамятовала это правило… а прежде, бывало, частенько о нем думала… как живая перед глазами вставала наша ненаглядная Ульсина…

Манефа приложила к сухим глазам платочек и громко вздохнула, а королева внезапно побледнела и стиснула губы.

– Завтрак окончен, – поспешила объявить леди Оттавия. – Все невесты приглашаются в парадную гостиную ее величества. Устроители объявят вам о первом конкурсе.

В большую и светлую гостиную я приплелась последней, оглядела приткнувшихся на краешках стульев соперниц и опустилась в первое попавшееся кресло. Никакого желания выполнять никому не нужные задания и ходить на задних лапках перед сидящими за длинным столом судьями в моем сердце не было и в помине. С гораздо большим удовольствием я расспросила бы сейчас Калиану про спасенных вчера магов или понянчила сынишку Альмиссы. Да даже потренироваться безошибочно захватывать щитом противника и то интереснее и полезнее! А еще меня ждут непрочитанные книги, последняя выставка картин, рассказы бабушки Манефы и несравненные пирожки Альми. Она выдает их от чистого сердца, никогда не считая, сколько я съела.

Так как знает, что у всех магов хороший аппетит. Особенно после ночных вылазок в поле, когда почти досуха истрачена не только магия, но также душевные и жизненные силы.

– Ну, все в сборе? – с едва заметной ехидцей поинтересовалась королева и обвела нас неспешным взором, в котором светилось непонятное торжество. – Тогда начинаем. Леди Оттавия, объявите задание.

– Прекрасные леди! – старательно не глядя в мою сторону, расцвела сладчайшей улыбкой старшая фрейлина. – Поскольку вы все боретесь за место рядом с его высочеством Райвендом Энтиусом Вадертом, то поясните судьям, какие именно достоинства принца заставили вас сделать этот выбор?

Я замерла, озадаченная последними словами фрейлины. Что значит «я выбрала»? Да никогда об этом и не помышляла! Ренд всегда был вежливо холоден и неприступен и разговаривал со мной ровно столько и такими словами, какие требовались для дела. Он даже имя мое называл крайне редко, чаще кричал «щит!»: «Щит шире – крысаки! Щит мощнее – оползень! Щит, огня, – ледянки!»

И я никогда не обижалась, искренне считая такой стиль командования самым правильным. Его краткость давала мне лишние секунды на осознание приближающейся опасности и установку дополнительной защиты. Но как сказать об этом во всеуслышание, если я пообещала Эстену победить? А королева настрого запретила ночные прогулки?

– У вас есть пять минут на обдумывание ответов, – меж тем продолжала пояснения леди Оттавия. – И первой из невест за смелость будет дана неприкосновенность. Даже если ее ответ судьи признают самым худшим, леди продолжит борьбу за свое счастье. Кстати, опоздавшим такого права не положено за неуважение к устроителям отбора.

Мне оставалось лишь сделать вид, будто я не поняла, в чей огород прилетел этот булыжник.

– Должен добавить, – воспользовавшись эффектной паузой, нарочно затянутой Оттавией, буднично сообщил Неверс, – что мы принесли артефакт истины. Цитадель желает помочь своему собрату избежать ошибки. Пока в этой комнате звучит правда, камень останется прозрачным. А если кто-то осмелится солгать или слукавить, все присутствующие сразу это увидят.

Претендентки, поднявшие было в надежде на награду за смелость руки, вмиг их опустили, и не всем хватило хитрости сделать вид, будто это всего лишь поправлялась прическа.

– Ну, кто первый? – За пять минут ее величество пришла в себя и явно что-то придумала.

– Я, – как-то жалко сжавшись, пролепетала Савилла Тюаре.

Ну почему я ничуть не удивилась? Чего-то в этом роде ждала и теперь ясно понимала, для кого изначально было придумано такое странное исключение из правил.

– Смелость дворцы берет, – одобрительно кивнула несчастной овечке королева и важно предложила: – Рассказывайте, леди Савилла.

– Мне нравится его высочество Райвенд за доброе сердце и за скромность, – обреченно начала перечислять девушка явно не ею придуманные добродетели, – за спокойный характер и любовь к животным.

«Особенно к тем, которых он сотнями расстреливает по ночам», – веселилась я про себя.

Камень слегка порозовел, и Савилла растерялась. Но тут же спохватилась и, добела сжав кулачок с нещадно скомканным платочком, зачастила: