Волк. Стая - Виктория Гетто

— Сержант Рорг. Ваша охрана.

— Рад знакомству.

Нагибаюсь с танцующей подо мной лошади, пожимаю его ладонь. Ответное рукопожатие так же крепко и уверенно, и мне это нравится. И вообще, внешний вид сержанта внушает доверие. Он какой то даже внешне надёжный. Лет под тридцать, с правильными чертами лица. Широкоплечий.

— Двинули.

Неспешно еду в голову колонны. Там уже застыл неподвижно десяток «спецов». Осматриваю их, ого! Эти ребята точно специалисты. По противопартизанской борьбе. Настоящие волкодавы. Уверен, что ни одна засада не скроется от их глаз. Они, в свою очередь, тоже рассматривают меня, вынося своё собственное мнение. Мне скрывать нечего.

— Сьере капитан! Можем выступать!

Набираю воздуха в грудь, выдыхаю — Боги на нашей стороне!

— Марш! Барабанщик — бой!

Грохает большой барабан, и вся колонна синхронно делает первый шаг. Ржут кони, ругаются возницы. Всё, как положено. Бум. Бум. Бум. Мы двигаемся к мосткам, которые давно ждут нас. По копытами коней звук меняется. Становится более гулким. И снова мерный топот. А вот и долина скелетов. Там лежат те, кто осмелился восстать против Империи. Уже превратившиеся в прах под тысячами ног и копыт. Втягиваемся в лес, точнее, что от него осталось. Неприятное зрелище. Разбросанные изуродованные тела мертвецов, острые щепки, торчащие из пней, расколотые стволы деревьев. Кое где тлеет огонь. Типичная картина для войны. Не в первый раз, и не в последний я вижу такое. В некоторых местах трупы набросаны грудами. А там, похоже, был лагерь. Потому что мертвецы лежат особенно густо. Наши пехотинцы уже хозяйничают там. Эх, похоронным командам тут работы не на один день. Навстречу попадаются рёсские повозки, это везут трофеи. На их облучках сидят наши. Улыбаются. Довольные удачей. И победой. Салютуют с растянутыми до ушей ртами. Улыбаюсь им в ответ, отвечаю. Гремит барабан, отбивая ритм. А вот и развилка. Нам — направо. «Невесту надёшь…» Бормочу я про себя, натягивая повод. Лошадь послушно сворачивает.

— Доклад по колонне.

Бросаю начальнику штаба. И слышу уносящиеся назад слова:

— Доклад по колонне… Доклад по колонне…

Вскоре мне сообщают: усиленный полк прорыва вышел без потерь, происшествий нет. Колонна на марше полностью… А это — дорого стоит. Что же, мои дорогие подчинённые, первую мою проверку на вшивость вы прошли. Посмотрим, что будет дальше. Но, почему то мне кажется, что отлично…

Вот и первая битва. Позади — четыре часа ускоренного марша по пустой местности. Пустой — не в смысле отсутствия местного населения, хотя его, по совести говоря, и не было. Попадались деревни, даже городок на пути, только пустые. Ни жителей, ни домой. Закопчёные печи, обугленные фундаменты. Да частоколы с черепами на них. Лорды уничтожали всех, кто хотя бы день побывал под рукой Империи. И ассоциации у меня приходили на ум очень знакомые, и не слишком приятные. Впрочем, картина разорённой войной страны и так не очень, солдаты смотрели на развалины и пепелища, стискивая зубы…

Разведка сработала отлично, обнаружив крупный отряд рёсцев, выдвигающийся нам навстречу. Судя по всему, Ымп решил отбросить все приличия, впрочем, какие тут могут быть проблемы, в дремучем то Средневековье? Поэтому в последнее время императорские войска шли в Фиори непрерывным потоком. Впрочем, насколько я знаю, Рёко — вариант местной Партократии, основанной выходцами с древнего Китая праматери-Земли, поэтому народа у них должно быть много. Чувствую, что попотеть нам придётся…

Быстро раскатываю первый лист карты на коленях. Примерно в лиге от нас достаточно большая долина, где можно встретить врага, и потому надо поспешить.

— Бегом — марш!

…Что ребята доберутся туда без проблем, сомнений нет. Стандартный утренний кросс имперской армии Фиори пять километров, или десять лиг. А тут всего две. Даже не запыхаются. Сигнал трубы, и солдаты устремляются вперёд. Раз-два! Раз-два! В спокойном ритме, без фанатизма. Здесь, хотя скорость и важна, они мне нужны свежими, чтобы могли стрелять, и руки не ходили ходуном. Следом устремляются, грохоча окованными колёсами по камням, изредка торчащим из земли, артиллеристы. И я, разумеется. После десяти минут бега вылетаем на холм. Вот и та самая долина.

— Первый батальон — к бою! Второй — левый фланг! Третий — правый фланг! Построение — каре. Четвёртый батальон с тыла! Орудия — в центр, обоз тоже!

Каре из пяти тысяч с лишним человек — внушительная сила. Особенно, когда внутри целый город из повозок, подпирающий плотные ряды ощетинившихся штыками солдат. Глядя на строй, начинаю прикидывать пару внезапно возникших мыслей. Но они к делу в данной ситуации не относятся…

— Полевые орудия — сосредоточить огонь по фронту.

Старг уносится к своим, и я ощущаю шевеление позади себя. Артиллеристы прокатывают орудия, естественно, лёгкие, между повозок. Позади меня маячит Рорг, командир моей личной охраны. Рискнуть? Можно, пожалуй…

— По две шеренги с флангов и тыла в первую линию!

Приказ мгновенно передаётся, и я слышу голоса командиров, отдающих распоряжения. Чётко, без суматохи и суеты, не ломая построения, передняя линия уплотняется. На дороге появляется пыль, из-за поворота бешеным аллюром выносится всадник. Судя по его виду — из спецов Льян. Он машет над головой своим палашем, и Рорг негромко произносит:

— Близко. Примерно две тысячи. Без конницы.

Ого! А я и не знал! У спецов, оказывается, свои секреты… Стоп! Всего две тысячи? Какого я… Да мы бы из раскатали с хода! Впрочем, нет. Пусть и маленькая битва, но надо проверить, чего стоит полк в бою. А то понадеешься, и выйдет большой пшик. Да солдатам нужна уверенность. Есть, правда, вариант, что рёсцы просто испугаются и сдадут назад. Но зная их характер, изучил за месяц обороны, вряд ли. Будут тупо переть в лоб, не обращая внимания ни на что. Так что всё сделано верно. Небольшая победа нужна, чтобы вселить в бойцов уверенность. Поэтому будем ждать, как положено…

Все ждут. И вот появляются первые ряды вражеской пехоты. При виде нас они начинают перестраиваться на ходу, выталкивая в первые ряды лучников. Какой то странный отряд. Очень странный. Но зевать не приходится.

— Огонь!

Гремит слитный залп стрелков, которые тут же отступают назад, давая встать вперёд следующей линии. Снова залп, выкашивающий пехоту противника, словно косой. Опять меняется шеренга.

— Бах! Бах! Бах!

Впереди у меня десять линий по двести человек. И этого хватает. Снайперы на крышах фургонов, которых ещё полторы сотни… Спусти тридцать минут перед нашим полком усеянное трупами в разных позах поле. Они не успели даже приблизиться на выстрел из лука, на удар меча. Мы без всякой жалости их расстреляли, словно мишень в тире. Две тысячи мертвецов. Только сейчас до моих солдат доходит, что произошло. Они переглядываются, недоумённо пожимают плечами, не в силах осознать увиденное… Древняя, словно сам мир, линейная тактика. Простая, как бревно. Всеми давно забытая и отброшенная. Выстроить стрелков в шеренгу, чтобы каждый мог выстрелить. Сменить шеренги, и снова дать залп. Если есть третья линия — пусть стреляет и она. Потом примкнуть штыки и добить уцелевших. Очень мало кто в старину мог выдержать хотя бы один залп по себе. Уникальным считалось — два. Когда вокруг тебя свистят пули, а твои товарищи валяться в крови на землю, выдержит не всякий. А потом удар, и вот ты с ужасом смотришь на расплывающееся по животу кровавое пятно. Или мгновенно погружаешься в темноту болевого шока, чтобы никогда из неё не вынырнуть. Бывает, что ещё успеваешь услышать треск костей собственного черепа. Но результат всегда один — смерть…