Волк. Стая - Виктория Гетто

Ткань раздёргивается, и в шатёр входит дама. Или доса, как говорят на Фиори. Видели бы вы меня со стороны! Я натурально уронил челюсть, потом её подобрал, потом хлопнул глазами раз, другой, третий… Наконец, придя немного в себя, вскочил и поклонился:

— Э… Доса… Слушаю вас?

Благородная, без всяких сомнений, женщина, одетая в бархат и шелка, да ещё усыпанная украшениями подобно новогодней ёлке, тем временем смотрела в одну точку и молчала, как партизан первые пять секунд на допросе в гестапо. Проследив за её взглядом, мои мозги со скрипом провернули шестерёнки мыслительного процесса и выдали информацию о том, что благородная доса не отрывает взгляд от моего котелка с ужином. При этом зрительные механизмы чётко зафиксировали: а — жадно трепещущие крылья ноздрей, втягивающие аромат каши и мяса. Б — судорожное движение белого, словно снег, горла женщины. Впрочем, очень молодой и красивой. Даже младше меня. Может, лет дак двадцати трёх, максимум — двадцати четырёх. Она в очередной раз судорожно сглотнула, потом надменно вскинула красивую голову под коричневым покрывалом вдовы, и перевела свои огромные глаза на меня:

— Вы — командующий этой армией, сьере…

— Барон дель Ниро, капитан армии Империи Фиори, доса…

— Маркиза дель Тирас, Ираи дель Спада, сьере.

Так… Судя по всему, ко мне в гости пожаловала хозяйка города. Придётся быть вежливым…

— Итак, доса дель Спада, чем могу служить?

Она снова сглотнула. Затем опустила голову. Ну, раз так…

— Дежурный, принесите в шатёр что-нибудь для дамы, и найдите достойного вина!

Дама удивлённо вскинула красиво изогнутые брови.

— Вы…

Я махнул рукой:

— Только не надо говорить о гордости и о том, что я поступаю не достойно аристократа. Давайте проще — я же вижу, что вы очень голодны. Поэтому предлагаю пока не говорить о делах и прочих неотложных вещах. Делаю вам предложение, без всяких задних мыслей, как дворянин — не желаете ли разделить со мною трапезу, доса Ираи дель Спада, маркиза дель Тирас?

Дама очаровательно заалела, на миг, буквально неуловимый взглядом, задумалась, но тут же согласно кивнула:

— Если приглашение от чистого сердца… То… Я его с удовольствием принимаю, сьере дель Ниро…

Я тут же склонил голову в поклоне, затем, выпрямившись, вышел из-за стола и достав второй походный стул, разложил его и поставив на землю, предложил:

— Присаживайтесь, доса дель Спада…

— Можно просто — Ираи…

Я улыбнулся:

— Тогда и вы зовите меня просто по имени — Серг.

Женщина плавным движением скользнула за стол, и как нельзя вовремя в шатёр вошли мои охранники. Только на этот раз не при мечах и винтовках, а при подносах и кастрюлях. Я с трудом удержал невозмутимое выражение лиц, когда мой котелок исчез, вместо раскладного стола появился настоящий дубовый, который тут же накрыли алой бархатной скатертью с кистями из шёлка золотистого цвета. Очень быстро они сервировали стол, затем удалились. Скромно, но со вкусом.

— Позвольте за вами поухаживать, Ираи…

Я снял крышку с супницы и аккуратно наполнил её тарелку.

— Не стесняйтесь, я тоже не успел поужинать…

Женщина вздохнула, потом тихим голосом спросила:

— Только сегодня? Но обедали?

Я улыбнулся:

— Разумеется. Как же иначе? В армии Императора с этим очень строго…

Она опустила глаза, вновь краснея:

— А мы уже третий день сидим без крошки — рёсские солдаты, проходя через город, выгребли все запасы продовольствия, и горожане не знают, как дожить до сбора урожая. Мало того, они ограбили и все прилегающие деревни! Словно не союзники, а…

Ираи осеклась, вспомнив, кто находится перед ней, но я делаю вид, что пропустил её оговорку мимо ушей, заинтересованный лежащим передо мной жарким из говядины. Что у нас в армии Фиори хорошо, так это то, что мясо всегда свежее, и своим ходом до котла идёт. Видимо, чтобы сгладить неловкое слово, Ираи торопливо налила из графинчика нечто прозрачное, затем залпом проглотила… Вначале у неё расширились глаза, хотя, казалось бы, это просто невозможно. Затем она покраснела, словно помидор, ну и напоследок — слёзы ручьём из глаз и дикий кашель. Ещё бы! Стакан водки махнуть… Вместо воды. Пришлось спасать — срочно запихивать ей в рот тот самый помидор, густо сдобрив его солью. Кто-то предпочитает закусывать лимоном, кто-то горячим, кто мясом. Я вот предпочитаю всему этому помидор. А потом чего-нибудь посолиднее. Вдогонку. Очень хорошо выходит. Так и тут, она с трудом прожевала сочную мякоть, но всё-таки даму отпустило, и она с утроенным рвением набросилась на еду. Кое-как зажевав спиртное, женщина замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Ну а спустя пару минут алкоголь начал действовать… Багровый румянец сменился ровным спокойным румянцем, глаза заблестели, а движения стали замедленными и сосредоточенными.

— Сьере капитан, а что это было?

На меня смотрят удивлённые глаза, ставшие уже обычными. Только вот зрачки сильно расширились.

— Водка. Национальный северный напиток.

И опять я не вру — Империя Русь без водки, это не Империя. Наш национальный напиток с незапамятных древних времён, рецепт которого восходит к эпохе появления человека, как вида. Другое дело, что пить её неумеренно русские не пьют. Каждый знает свою норму, и её не превышает, потому что принцип здесь один: пьянство есть добровольное сумасшествие. То есть, для веселья, или для аппетита, от усталости — грамм пятьдесят, сто. Но редко, очень редко, когда больше. Правда, кое-кто, особенно враги Империи, утверждают, что русский без водки, что партократец без риса, а демократ — без гамбургера. Но это клевета, возведённая в ранг штампа. Русские пьют. Но пьют именно в меру. Если человек употребляет спиртное без ограничения, то это повод проверить его на лояльность — русские имеют особый ген, который блокирует привыкание к водке. Следовательно, алкоголик не может быть русским…

— …Какая крепкая… Ох… Почему у вас в шатре так жарко, Серг? Позвольте мне чуть расслабиться, раз у нас тут без церемоний…

— Ради Высочайшего, доса, чувствуйте себя, как дома.

— Спасибо, Серг…

Женщина сдёргивает с головы покрывало, освобождая замысловатую причёску из светлых волос пшеничного цвета, затем начинает выдёргивать из них кучу шпилек, распуская укладку. Наконец встряхивает красивой головкой, распуская длинный веер удивительно густых волос по спине. Затем распускает шитый поясок, повязанный под грудью. Вздыхает с облегчением:

— Уф… Знали бы, как у меня от этих укладок болит голова…

Я спокойно киваю в знак согласия. Ираи подпирает подбородок обеими ладошками, смотрит на меня очень внимательно, потом вновь раскрывает ротик:

— Серг, вы только что сказали, что родом с Северных Островов. А как там у вас с женщинами?