Черное сердце - Тара Памми

Тело Зохры отказывалось слушаться, оно дрожало самой страшной дрожью. Руки Айана обхватили ее плечи. Но даже тепла этого объятия было недостаточно, чтобы согреть ее.

— Отец сделал то, что должен был, Зохра, — тихо сказал принц. — И если эта история повторится… если мы начнем жить так, как ты предлагаешь… ты родишь ребенка… и его похитят… я должен буду поступить так же. Скорее всего, я окончательно сойду с ума, потеряюсь в пучине безумия. Но я должен буду сделать это.

Его руки сжимали ее плечи. Тепло его тела сулило бы ей райское наслаждение, если бы не холод в глазах Айана и не злобная улыбка, искривившая его губы.

— Ты все еще желаешь принадлежать Дагару, принцесса? Все еще хочешь быть мне женой, чего бы это ни стоило?

* * *

Айан стоял у входа в заброшенные конюшни недалеко от лагеря. И смеялся поистине безумным смехом. Как только он ступил на эти пески, его обуяла дрожь. Делать вид, что ничего не было, притворяться, что нет причины, по которой холод пронизывает его до костей, было поистине глупо.

Принц даже не питал надежду заснуть этой ночью. Он вышел в пески и встретил Зохру возле ее палатки. Сколько разочарования и боли было в ее глазах! Это и понятно, ведь он обрисовал ей, какой может быть ее жизнь с ним.

Он хотел взять ее на руки, внести внутрь, сделать все возможное, чтобы отвлечь ее от этих мыслей. Как никто другой, Айан понимал одиночество в глазах принцессы. Он знал, как оно выжимает из разума последние проблески радости. Его собственный разум, вероятно, вновь играл с ним свои злые шутки. Принц не имел понятия, как оказался возле конюшен.

Переступив через порог, он оглядел высокий потолок в форме купола, делающий это место похожим на пещеру. Впереди простирался длинный прямоугольник с прямым обзором пустых конюшен.

Почти все лампы перегорели, а оставшихся только и хватало на то, чтобы все пространство не погрузилось в кромешную тьму. Айан провел ладонью по затылку и почувствовал, как холодный воздух проникает в его поры. По коже сразу побежали мурашки. Запах лошадей и сена, эхо негромкого ржания этих животных в ту же секунду вернулись из прошлого, настигнув его с ураганной силой. Волоски на теле принца встали дыбом, температура стремительно поползла вниз.

«Помни, что запускает механизм твоих кошмаров. Как почувствуешь их приближение, представь себя там, где ты никогда не чувствовал страх».

Слова психиатра отпечатались в голове.

Принц закрыл глаза. Страх вцеплялся в него когтями, выдавливая из мозга осознанные мысли.

Когда-то Айан любил лошадей и конюшни. Любовь к лошадям у него в крови. Бессчетное количество раз он прятался в конюшнях от Азиза, играя с ним в прятки. Где сейчас тот веселый мальчишка?

Ноги принца подкашивались, но все же он обошел периметр конюшни. Он знал, что будет дальше. И все же не мог уйти. Если он обречен страдать от приступов до конца своих дней, то уж лучше пусть они настигают его там, где он хочет.

Холод тревоги поднимался по спине, затягиваясь в узел возле шеи. Айан сжал кулаки, концентрируя внимание только на одном — на собственном дыхании. Тишина ночи была его главным кошмаром. Она обволакивала его сознание, выдавливая из него все разумное, все до последней частички здравого смысла.

А он — двадцатишестилетний мужчина, в совершенстве владеющий тремя видами боевых искусств. Принц мог сопротивляться телом, но не разумом. Разум его подпитывался кошмарами и ужасом пятилетней давности. Абсолютная тишина и запах конюшни обволакивали сознание, провоцируя в его мозге реакции, не имеющие отношения к действительности.

Крик отчаяния вырвался из горла принца. Он упал на колени, когда невидимая рука сдавила ему затылок. Вот оно, началось!

Собственный крик погрузил его тело в безумный, пронизывающий до костей холод. К горлу подступила тошнота. Принц закрыл глаза и погрузился во тьму.

Он сидел на твердом полу, ноги неестественно сложены. Тишину нарушал лишь вой ветров пустыни. Но вдруг еще один звук донесся до ушей принца. И сразу за ним — ощущение, будто его тело волочат по полу конюшни.

— Айан, ты слышишь меня?

Запах крови, смешанной с сеном, ударил ему в ноздри. Руки принца вцепились в худые плечи до боли в пальцах. Но даже боль не заставит его разжать хватку. Нет, он не даст им уйти. Ему лишь нужно прийти в себя. Плечо невыносимо болит, пуля пробивает левую часть головы. Кровь быстро вытекает из левого глаза.

Зрение затуманивается от слез и собственной крови. И снова ощущение, что твое тело тащат по полу. Это то самое ощущение, что вводило его в самую лютую ярость. Чужая холодная рука обхватила его бедро.

— Айан, ты должен выбраться!

— Нет! — взревел он.

Вот его берут под руки. Всем существом принц пытается сопротивляться. Он больше не даст им уйти. Однажды он уже сделал ошибку, когда не решился стрелять. Больше такого не повторится. Желчь злобы лилась из его рта. Он перевернулся на бок, вытер рот. Ему нужна всего минута. Как только зрение восстановится, он выберется… И вытащит ее отсюда. Снова этот звук, словно кого-то тащат по полу. И сбивчивое дыхание над ним.

— Айан, послушай меня! Мне и Амире уже не помочь… Но ты еще можешь спастись…

— Не-е-е-е-ет!

Он взревел до боли в горле. Взревел так, что тело его, казалось, разорвется на части. Все его существо словно обернулось болью в эту секунду. Только бы он мог шевельнуться; только бы он мог двигаться быстрее; только бы успеть заслонить своим телом выстрел.

Слишком много «только бы»…

С криком, которого не слышала земля, он приподнимается на колени… И обрушивает напавшего на пол конюшни. Адреналин сотрясает его нутро, ярость бушует в венах. В этот раз он не станет колебаться. Еще один шанс спасти их от смерти. Судьба уготовила ему еще один шанс. Но что это? Тело напавшего на удивление хрупкое. Секундное замешательство, и принц получает прямой удар по лодыжке.

Откуда здесь запах роз? Принц замер. Аромат слишком силен, он словно пробуждает разум. Здесь должна быть кровь, слезы и смрад его собственного страха. Здесь не должно быть… Айан открыл глаза и отпрянул так резко, что ударился головой о стену. Грудь так болела, что невозможно было дышать.

Одетая в темные брюки и белый кафтан, Зохра склонилась над ним. Длинные волосы с одного плеча падали ей на грудь.

Нечеловеческой волей принц подавил обжигающую горло желчь. Он приблизился к ней. Движения его неуверенные и слабые. Страх бил в крови, как племенной барабан, когда он прижал ее к себе. Она упала в его руки, а Айан думал, что это очередной бред. Большим пальцем он провел по ее шее, почувствовал ее пульс. И выдохнул в болезненном облегчении.

Красивые карие глаза раскрылись.

— Зохра, ты слышишь меня?

— Да, — прошептала она. — И теперь, когда ты знаешь, что я не опасна, мог бы ты меня отпустить?