Задание Империи - Олег Измеров

– А премия? Тебе-то она будет.

– Паять научись. Давно тебе говорю.

Виктор подошел поближе и громко кашлянул. Бежицкий Гарольд Ллойд поднял голову:

– Здравствуйте. Что-нибудь вам посоветовать?

– Посоветуйте, как заработать в Бежице много денег.

Девица хихикнула.

– А… разве у вас не хватает денег?

– Как раз и зашел узнать, на что не хватает. И наоборот. Вас, кажется, Григорий… простите, по батюшке?

– Нет. Гридлик Борисович.

– А меня – Антенна Валерьевна.

– Антенна – это сокращенно Аня или Тоня?

– И так, и так зовут. А вас?

– Виктор. Просто Виктор. Вы не порекомендуете мне что-нибудь из дальновидения?

Гарольд-Гридлик поправил очки на носу, вылез из-за прилавка и подошел к стеллажу.

– Ну… для начала рассмотрим тридцатистрочные аппараты, это вы, наверное, знаете, разложение на тысячу двести элементов. Этот класс сейчас у нас представлен только аппаратом системы Брейтбарта с диском Нипкова, изготавливается по лицензии местной артелью.

Аппарат системы Брейтбарта оказался ящичком размером немногим больше советского приемника «Океан», с тремя ручками внизу и линзой сантиметров шесть в диаметре.

– Цена шестнадцать рублей, штамповка. Если у вас никогда не было дальновизора, но есть приемник, то можно начать с этого. Ловит передачи Москвы, Петербурга, Киева на средних. Одна лампа всего.

– Действительно бюджетное решение… И действительно с одной лампой все ловит?

– Ну так вы же к приемнику его подключаете.

– А, так надо еще приемник иметь.

– Приемник для изображения и еще один – для звука. Для звука можно дешевый регенератор купить, а к хорошему лучше подключать дальновизор. Тогда можно ловить Рим, Берлин… Хотя они скоро тридцатистрочное прекращают.

– Так если прекращают, может, и брать не стоит?

– Ну у нас будут еще транслировать. Например, если далеко от города, что вы ловить будете? И, например, если лицо человека показывают, потом узнать можно.

– Понятно. А для города что есть?

– Вот это для города, аппарат ПДВ-3 производства московской фабрики Скобяго, сто двадцать строк с зеркальным винтом, линейная неоновая лампа. Пятьдесят девять рублей. Но здесь уже внутри все приемники есть.

ПДВ-3 был уже размером с тумбочку, и спереди торчала большая линза, увеличивающая экран, который в оригинале по размеру был этак с экран маленького DVD-плеера.

– Этот тоже Москву ловит?

– Нет, местную. На сто двадцать строк телестудии только в губцентрах. Можно включить, посмотреть.

Гридлик начал щелкать ручками, экранчик осветился оранжевым цветом, и минут через пять манипуляций на нем появилось изображение людей со шпагами, разговаривавших по-английски; сверху накладывался гнусавый голос переводчика.

– «Трех мушкетеров» крутят! – взвизгнула Антенна Валерьевна. – А ты не включаешь.

– Ага, тут угадай, они ставят в программу когда захотят.

– Кстати, это ведь американский фильм.

– Ну да. В кино вы его не посмотрите, только если купите дальновизор. А здесь англосаксонщину привозят на пленках шестнадцать миллиметров и крутят в бежицкой студии. Издержки покрываются доходами от продажи дальновизоров и клубного проката.

«Ясненько. Типа наших кассетных видеосалонов времен перестройки».

– Дикторов и представления в студии показывают не с пленки, а прямовидением. С помощью трубки Кубецкого. Многие считают эту систему сильным конкурентом зворыкинскому иконоскопу…

– Боря Путник переводит, – опять вступила Антенна.

– Нет, Свободин. Путник не так запинается…

– Это, конечно, интересно. Ну а что-нибудь с электронно-лучевой трубкой у вас тут просматривается?

– Катодное? Только в конце года и на заказ. В Питере будут выпускаться «телефункены» с трубками семнадцать и двадцать два сантиметра, с возможностью приема на сто двадцать строк, высокой четкости на триста строк и с возможностью перестройки на будущий стандарт в шестьсот строк. Консольный аппарат на двадцать два сантиметра будет стоить безумно дорого, потому что масса немецких деталей, настольный на семнадцать со временем надеются удешевить до примерно ста двадцати рублей. Но все это будет иметь смысл только тогда, когда у Свенского монастыря построят антенну с передатчиком на триста строк, а из Москвы проложат кабель или радиорелейную линию. То есть лет через десять, если войны не будет, а там перейдут на стандарт шестьсот строк. Так что сейчас можете смело брать от фабрики Скобяго.

– Я еще подумаю. А из радио что есть простенького и со вкусом? Например, вот это? – Виктор указал на стоящий на одном из стеллажей «фольксэмпфенгер», только в пластмассовом корпусе.

– Ну это последний из партии, и он не работает.

– А чего не работает?

– Антенна отпаялась, – подсказала Антенна.

– Ну да… а вызвать мастера подпаять – это в пять рублей обойдется. А кто оплатит? Если бы еще в три было…

То, что Гридлик не умеет паять, Виктора не слишком удивило. Он уже успел насмотреться на юзеров, которые не знали, для чего в менеджере файлов клавиша F5.

– То есть на три рубля вы согласны?

– А вы знаете мастера, который за три придет?

– Три рубля, ваш паяльник, припой, канифоль, ремонт сейчас, в вашем присутствии, оплата сразу по окончании, не афишировать. Согласны?

– Ань! Паяльник с витрины…

Через пять минут Виктор вышел из лавочки, провожаемый звуками блюза в исполнении оркестра Фланагана из отремонтированного «фольксэмпфенгера», дополнительно обремененный тремя рублями ассигнацией и думая, что жить хорошо, несмотря на, или, по крайней мере, в данный момент. Ему даже подумалось, что здесь везет даже подозрительно слишком, но тут же вспомнил, что к его успеху в данной реальности приложило руку и советское государство, начиная от бесплатной школы и вуза и кончая радиокружком, где он, собственно, и научился паять.

«А конструкторы, наверное, здесь с заводов в радисты сбежали. И дерут с обывателей за то, что те позволили расточить запасы российского интеллекта».

У самого выхода его потянуло в книжную лавку – посмотреть чего-нибудь для просвещения в новой (в обоих смыслах) истории или хотя бы для глубокого уяснения текущего курса государя императора.

– Политики-с не держим, – огорошила его ответом продавщица, высокая сухая дама в очках, – а, собственно, зачем она вам?

«О, черт, опять попал. Видимо, здесь простой обыватель должен жить простыми запросами и в высшие сферы не лезть…»