Хроники Сен-Жермена - Челси Куинн Ярбро

— Монталье почти соседствует со Швейцарией. Через Женеву и Цюрих идет золото. Если наладить здесь радиоперехват, можно многое вызнать. — Сен-Жермен дернул плечом. — Возможно, я шарахаюсь от теней, но мне неспокойно.

— Если им нужен радиошпионаж, почему бы не поместить станцию прямо в Швейцарии? — спросил Джеймс.

— Швейцарцы весьма ревностно блюдут свой нейтралитет. Конечно, у немцев есть станции и в Австрии, и в Баварии, но от них далеко до Женевы с Лозанной. Прованс удобен. Силы сопротивления уже отлавливали тут немецких шпионов. В прошлом году сюда заехал натуралист, наблюдавший за редкими видами птиц. Он обосновался в монастыре, откуда предпринимал экскурсы в горы. Все шло хорошо, пока так называемый орнитолог не столкнул ногой со скалы мешавшее ему птичье гнездо, что было замечено горным дозорным. Возможно, мадам Кунст — обычная беженка, но мне нужна абсолютная уверенность в том.

— А вы-то тут при чем? — усмехнулся Джеймс.

— Ни при чем. И хочу ни при чем оставаться в дальнейшем, — последовал быстрый ответ. Сен-Жермен покачал головой. — Вы явно не сознаете шаткости нашего положения. Мы с вами — иностранцы в стране, ведущей войну. Если нас бросят в узилище, что очень может случиться, нам будет трудненько удовлетворять наши… гм… специфические потребности. — Он с отвращением припомнил свои отсидки в тюрьмах разных времен. — Вам в заключении не понравится, мистер Три.

— Мне бы там в любом случае не понравилось, — без раздумий откликнулся Джеймс. — Сейчас с журналистами не очень-то церемонятся. Одного из моих коллег расстреляли испанцы. Только за то, что он попытался переслать в свою редакцию не проверенный их цензурой материал.

Сен-Жермен поднял голову и прислушался.

— Ага. Это, похоже, Мирель. Мистер Три, нам придется прерваться.

— Что? — вскрикнул растерянно Джеймс, разом припомнив все свои страхи. Теперь и он слышал шум подъезжающего авто.

— Вам это необходимо, мистер Три, — мягко, но с некоторым нажимом сказал Сен-Жермен. — Более, чем вы себе представляете.

Джеймс вскочил с дивана и замер как столб.

— Это чудовищно… невозможно… нелепо. Я отчасти согласен вам ввериться, но должны же существовать какие-то рамки!

— Может, вы, прежде чем упрекать меня, испробуете предложенное лекарство? — возразил с суховатым смешком Сен-Жермен. — Мирель настроена хорошо провести этот вечер. Не разочаровывайте ее.

— Перестаньте, — запротестовал журналист.

Сен-Жермен сочувственно улыбнулся.

— Мистер Три, вам нужно как можно скорее понять, что затяжки и проволочки для нас роскошь. Мирель согласна лишить вас… невинности, так не становитесь же в позу. Из нас редко кому так везет… на первых порах. Все происходит гораздо грубее. Вы избавите себя от множества неприятных эмоций, спрятав в карман свой гонор и разделив с ней постель. Поверьте, я знаю.

— Но… — заикнулся Джеймс и умолк. От приступа голода ему чуть было не сделалось дурно. Вне сомнений, именно этот голод и обострил все его чувства, позволив уловить биение пульса в мадам Кунст. — Хорошо, я попробую, раз уж ничего другого не остается, — прибавил он, тщетно пытаясь изобразить веселость. — Постараюсь хотя бы получить какое-то удовольствие.

Сен-Жермен поднял брови.

— Главное, постарайтесь, чтобы удовольствие получила она, иначе вам перепадет очень мало. Таковы… гм… наши свойства. — Он собирался сказать что-то еще, но тут в коридоре раздались чьи-то быстрые энергичные шаги и дверь распахнулась.

Мирель Бек в свои тридцать четыре имела крепкое тело, окруженное почти осязаемой аурой чувственности. Она не вошла, а ворвалась в гостиную с избыточной возбуждающей живостью. Простую одежду и отсутствие какой-либо косметики с лихвой компенсировала ее неприкрытая сексуальность. Волосы гостьи как темное облако окружали полное миловидное личико, на котором играла дразнящая жизнерадостная улыбка.

— Граф! — воскликнула гостья и кинулась к Сен-Жермену. — Вы так давно не показывались, что я должна бы на вас рассердиться, но — увы! — не могу!

Сен-Жермен, улыбнувшись, поцеловал ее в щеку.

— Я тоже скучал, Мирель.

Легко вывернувшись из объятий, она указала на Джеймса:

— Вот этот мальчик? Граф, гадкий, вы не сказали, что он так красив. — К замешательству Джеймса, его весьма внимательно оглядели. — Ну, вид многообещающий, — заявила, подходя к журналисту, Мирель. — И это серебро в волосах. Импозантно, не правда ли? — Джеймс попытался отодвинуться, но его, рассмеявшись, схватили за руку. — Он застенчив? Какая прелесть! — Полуобернувшись к Сен-Жермену, гостья прибавила: — С вашей стороны большая любезность устроить мне эту встречу. Я жду очень многого от нее.

— Но, мадам, мы ведь… — смущенно произнес Джеймс, не зная, куда спрятать глаза.

— Не представлены, вы хотите сказать? Пусть вас это не беспокоит. Я — Мирель, а вы, полагаю, Джеймс. Теперь мы знакомы. Вам остается лишь показать, какая из комнат ваша.

Женщин американец на своем веку повидал, но от этой просто опешил. И все же его потянуло к ней, как магнитом, ибо голод, подоплеку которого он никак не хотел признавать, опять обострился.

— Мадам…

— Нет-нет. Мирель. А вы — Джеймс. Я — Мирель. Так много лучше, правда? — Она потянула его за руку. — По дороге в вашу уютную спаленку вы мне расскажете, как вас сюда занесло.

— Я не уверен, что… — Джеймс с немым призывом воззрился на графа, но тот отвел взгляд.

— А я уверена. Идемте же, Джеймс! — Мирель помахала графу и быстро пошла к двери, таща за собой терзающегося сомнениями американца.

— Прости, — пробормотал он некоторое время спустя. Они уже лежали в постели, успев ее изрядно разворошить. — Дай мне время. Похоже, я еще слаб.

Мирель сочувственно хохотнула.

— Это не слабость, Джеймс. Просто теперь ты таков. — Ее легкие пальчики прошлись по его груди. — Разве тебе об этом не говорили?

— Последние два дня чего мне только не говорили, — вздохнул он.

— Но это совсем другое, — горячо заявила Мирель. — Для мужчины нет вещи важнее, разве не так? — Она шевельнулась и прильнула к нему всем телом. — Но когда человек меняется, меняются и его свойства. В чем-то он даже выигрывает.

— За счет этого? Я никогда не страдал импотенцией, — потерянно сказал Джеймс.

— Это не импотенция, — возразила Мирель. — Ты ведь хочешь меня? А я — тебя. Так что это другое.

— Ты же не знаешь, что… что я чуть было не сделал. — Внезапно он ощутил себя глубоко несчастным. Стук ее сердца тяжелым грохотом отдавался в его ушах.

Мирель рассмеялась.

— Конечно, знаю. Ты такой же, как граф. Ты хочешь прокусить мне кожу на горле и…

— Ради Бога, Мирель! — вскинулся Джеймс, но горячие ручки его удержали.