Темный ангел одиночества - Инна Бачинская

Я остановилась перед дверью с золотыми цифрами «один» и «ноль» и нажала на кнопку звонка. Звонок издал жалобный звук, похожий на мяуканье котенка – раз, другой. Я замерла, прислушиваясь. На площадке горел неяркий свет, ниоткуда не доносилось ни звука. Забранная решеткой кабина лифта сбоку застыла черной дырой, и я старалась не выпускать ее из виду. Тишина здесь стояла гробовая. Я поежилась, испытывая непонятную тревогу. Ощутив на лице легкий вздох сквознячка, я тронула дверь. Она оказалась незапертой и подалась с негромким скрипом, который тем не менее показался мне оглушительным. Внутри было темно, тихо и пахло нежитью. Меня обдало горячей волной страха и перехватило дыхание. Стоя на пороге, вглядываясь в темноту, готовая рвануть прочь при малейшем движении там, я произнесла хрипло:

– Простите, пожалуйста, здесь есть кто-нибудь? Мне нужна Марта!

Отголосок моих слов прошелестел где-то в глубинах и замер. Неяркий свет падал с лестничной площадки в прихожую, тьма превратилась в полумрак, и я вдруг увидела на полу сначала собственную тень – черную, ломаную, уродливо вытянутую, – а затем… мне показалось, там лежит человек! Я почувствовала слабость в коленках и уперлась плечом в косяк. Через минуту поняла, что это был не человек, а всего лишь белая норковая шубка, небрежно сброшенная на пол. Она была испачкана засохшей черной кровью. То есть я подумала, что это была кровь.

– Марта! – закричала я, лихорадочно раздумывая, что делать: вызывать «Скорую», стучать к соседям или звонить Евгению. Рука моя нашарила выключатель, и яркий свет ударил по глазам. Черные пятна на белом мехе выглядели страшно и безысходно…

Из прихожей внутрь квартиры вели три двери, две из них были закрыты. Осторожно обойдя шубу, я шагнула к той, что была открыта, и стала на пороге. Это была, видимо, гостиная. В призрачном зеленоватом свете уличной рекламы слабо блестело стекло в серванте, большой телевизионный экран на стене напоминал кривое зеркало; тонко и нежно позванивали в струйке воздуха подвески на хрустальной люстре. Я все время сглатывала – в горле у меня пересохло, – в ушах тонко и противно звенело, а вдоль хребта словно бежали чьи-то холодные щекочущие лапки.

Кажется, я вскрикнула, увидев, что в кресле у журнального столика кто-то сидит…

…Хрустальная люстра вспыхнула, как взорвалась. Глаза мои были прикованы к человеку в кресле. Это была Марта – я узнала ее. Она сидела очень прямо, странно неподвижная, напоминая манекен. В голубом платье с разорванным воротом и встрепанными рыжими волосами. На светлом ковре у ее ног валялись черные перчатки с камешками, сверкнувшими в огне люстры. Она не повернула головы в мою сторону, смотрела мимо, куда-то в пространство. Она улыбалась – на щеке обозначилась знакомая ямочка. Улыбка ее была бессмысленной – она, похоже, не заметила, что зажегся свет. То, что я испытывала, был уже не страх, а самый настоящий ужас – мне показалось, она мертва.

Я заставила себя подойти к ней. Она по-прежнему никак не реагировала на мое присутствие. Я тронула ее за плечо и негромко позвала:

– Марта!

Взгляд ее, скользнув по комнате, уперся в меня. Она была жива, но… что-то было не так. Все было не так! Мне казалось, что она меня не видит.

– Марта, – повторила я, беря ее за руку.

Ее рука была холодна как лед и безжизненна.

– Марта, что с вами? Вы меня слышите? – повторила я громче. – С вами все в порядке? Мы очень беспокоились, и Евгений, и Леша Добродеев. Марта, вы меня слышите?

Она по-прежнему улыбалась бессмысленной улыбкой и молчала. Глаза ее с расширенными зрачками смотрели на меня в упор и… не видели. Шок? Одурманена наркотиками?

– Марта, вы меня слышите? – закричала я в отчаянии. – Что с вами?

Я опустилась на диван, снова достала мобильник. Евгений отозвался сразу, словно ожидал звонка.

– Катя, да! Что? – В голосе его были страх и надежда.

– Евгений, Марта дома… у себя. Я пришла, а она здесь… в своей квартире. – Мой голос мне не повиновался.

– Как?! Вы нашли ее? – вскрикнул он. – Она у себя? Но как же так, ведь я был там! Я сейчас приеду!

…Я сидела на диване, не сводя глаз с Марты и одновременно чутко прислушиваясь к звукам в квартире. Мне пришло в голову, что здесь может быть кто-то еще. Тот, кто привел ее сюда, – вряд ли она сумела добраться самостоятельно. Мысль эта заставила меня поежиться и перевести взгляд на дверь. В квартире не было света – почему? Почему Марта сидела в темноте?

«Она пришла, когда было светло! – осенило меня. – Уселась в кресло и… просидела, не шевелясь… до сих пор? Не заметила, что стемнело? Видит в темноте? Или наоборот – не видит? Ничего не видит?»

Сколько же она так сидит? В субботу, во второй половине дня, Евгений был здесь, и Марты не было. Значит, получается, она здесь… с вечера субботы? Хотя, возможно, он был здесь еще не раз. Он метался по городу в поисках Марты. В пятницу ее сбила машина, «Скорая» привезла ее в травмопункт, она лежала на носилках в своей белой шубке, испачканной кровью…. Она ли? У меня перед глазами стояла белая шубка с засохшими черными пятнами, валяющаяся в прихожей. А потом Марта исчезла, и никто ничего не заметил. То ли сама ушла, то ли… не сама. А что было дальше? Ее привезли домой – потом, а где она была в ночь с пятницы на субботу? Как она попала сюда? Где она была все это время?

Я вздрогнула от звука хлопнувшей двери. Раздались торопливые шаги, и в комнату ворвался Евгений. Меня он, казалось, не заметил вовсе.

– Марта! – Он бросился к женщине в кресле, упал на колени. – Марточка! Родная моя! Слава богу, ты жива! – Он прижался лицом к ее рукам, лежащим безвольно на коленях. – Как ты меня испугала! И потом еще эта дурацкая передача… Позвонила тетка, говорит: твоя Марта попала в аварию, я сразу же бросился к тебе, а тебя нет… Я чуть с ума не сошел! – Он говорил очень быстро, глотая слова. – Бросился к Гоше, он сидит на новостях, выпросил запись… Смотрел раз десять и ничего не понял… Марточка, что случилось? – Он поднял голову, заглянул ей в лицо, начиная осознавать странность ее молчания. – Марта, что с тобой?

Я сидела молча. Евгений повернулся ко мне, он был растерян.

– Катя… она что-нибудь сказала?

Я покачала головой. Долгий миг мы смотрели друг на друга.

– Что случилось? – спросил он безнадежно. – Марта, ты меня слышишь? – Он потряс ее за плечи. Голова Марты мотнулась как у тряпичной куклы. Она не перестала улыбаться слабой бессмысленной улыбкой, в которой сквозило безумие, и на щеке ее обозначилась ямочка.

– Кто вам открыл? – Он повернулся ко мне.

– Дверь была не заперта. Она… Марта сидела в темноте. Я включила свет…

– В темноте? – Из того, что я сказала, он выхватил одну фразу. – Но почему?

Я пожала плечами.

– Марта! Ты меня узнаешь? – Он все еще надеялся. – Может, воды? Катя, что случилось?