Принцесса Востока - Оливия Уэдсли

Гамид посмотрел на нее, и в его глазах отразилось чувство, наполнявшее его душу.

Было уже поздно, когда они вернулись в отель.

Каро отправилась в свою комнату, но по дороге ей навстречу поднялся Джон, сидевший в одном из удобных кресел большого вестибюля. Она подождала, чтобы он подошел к ней, и ей было странно встретиться с ним здесь как с чужим.

Он приблизился к ней, какой-то смущенный, и в голосе его звучала неловкость, когда он сказал:

– Послушай, Каро, я хотел сказать тебе… Надеюсь, ты не обидишься и правильно поймешь меня, но дело вот в чем. Ты не должна так часто встречаться с этим египтянином. Ходят слухи, которые я не могу передать тебе, но ты должна верить мне; я думал, что ты сама поймешь…

– Что? – спросила Каро с легкой улыбкой.

Джон покраснел:

– Ты знаешь, что я хочу сказать. Женщине, занимающей известное положение в обществе, не подобает так часто встречаться с египтянином, будь он даже принцем.

Под маской насмешливого безразличия Каро скрывала резкое раздражение и гнев.

– Твоя забота обо мне очень трогательна, но совершенно лишняя, – медленно произнесла она.

Джон сердито усмехнулся:

– Я мог предвидеть, какой ответ получу от тебя! Я хотел… О, я не знаю… Мне все равно. Я уезжаю завтра. Прощай!

Несмотря на гнев и раздражение, в сердце Каро слово «прощай» отозвалось болью. Прощаться с ним здесь, в отеле, таким образом, после всего, что было в прошлом!

– Прощай, – сказала она машинально.

Джон взял ее руку и смущенно произнес:

– Каро, я не хотел тебя обидеть, я хотел лишь предупредить тебя…

Он ушел и исчез в темноте звездной ночи, словно оставив позади себя все прошедшие годы и готовясь начать новую жизнь.

Каро увидела его стройную фигуру из окна своей комнаты и на короткое мгновение была готова позвать его, согласиться на примирение. Свет фонаря проехавшего мимо автомобиля упал на его лицо, и она знала, что он улыбается.

Ужасное чувство одиночества охватило ее.

Сфорцо обедал со своим братом в прохладном зале ресторана, переполненного изысканной публикой. На столике стояли красные цветы и лампочка под красным абажуром. Посетители ресторана поглядывали на них и тихим шепотом передавали друг другу, что высокий, стройный, темноволосый человек за изящным столиком был знаменитый Эссекс.

Роберт откинулся на спинку стула:

– Я лишь вчера вернулся из моего путешествия по пустыне, где я нашел новый оазис. Скажи, Джиованни, ты знаешь принца Гамида эль-Алима?

– Да.

– Говорят, он ухаживает за прекрасной миссис Клэвленд, которая разводится со своим мужем.

Сфорцо прервал его движением руки.

– Ты хорошо обо всем осведомлен, – холодно заметил он.

Роберт рассмеялся веселым, мальчишеским смехом:

– Я хорошо осведомлен обо всем, что творится здесь.

Бросив внимательный взгляд в залу ресторана, он быстро спросил:

– Кто эта красивая женщина, которая вошла одна?

Сфорцо знал, не оборачиваясь, что это была Каро. Он оглянулся машинально. Конечно, это вошла она.

– Боже мой, какая красавица! – продолжал Роберт. – Такая молодая и прелестная, как весна, как распустившийся цветок. Ты знаком с ней, Джиованни?

– Это миссис Клэвленд, – спокойно ответил Сфорцо.

У Роберта вырвалось восклицание удивления:

– Миссис Клэвленд, за которой ухаживает Гамид эль-Алим?

– Да, – медленно подтвердил Сфорцо.

Его сердце так сильно билось, что у него захватило дыхание.

– Говорят, что он безумно влюблен в нее. Они каждый день уезжают верхом в пустыню. Я думаю, что он хотел бы жениться на ней, но это невозможно, – продолжал младший брат, не замечая волнения старшего.

Сфорцо принудил себя к спокойствию.

– Почему? – спросил он.

Роберт посмотрел на него и рассмеялся:

– Мне кажется невозможным, чтобы такая женщина, чуткая и утонченная, могла выйти замуж за араба. Ты, кажется, знаком с ней, Джиованни?

– Да, – повторил Джиованни. – Познакомить тебя с ней?

Они подошли к столику Каро, которая посмотрела на них, улыбаясь.

«Она хорошо относится к старине Джиованни», – решил Роберт, и его предубеждение, испытываемое им по отношению к ней, сразу исчезло.

Сфорцо представил Роберта, и они решили выпить кофе вместе.

– Я очень рад видеть вас, миссис Клэвленд, – сказал Роберт любезно. – Джиованни и я начали скучать в обществе друг друга.

– Мы так часто встречаемся, – заметил Сфорцо серьезно.

Он чувствовал огромную радость при виде ее, радость, смешанную с острым страданием. Он никогда не думал о том, что Каро может стать свободной, а теперь известие о ее разводе не радовало его. Если Роберт сказал правду и она действительно была увлечена Гамидом эль-Алимом?

Под маской холодного равнодушия он испытывал такое чувство, словно палящее пламя коснулось его сердца. Оно вызывало в нем бешенство, несвойственное его натуре. При мысли о Гамиде в нем с такой силой проснулась жажда убийства, что у него пересохло в горле и сжимались руки. Огромным усилием воли он овладел собой.

Каро рассказывала о пустыне. Звук ее голоса успокаивал его, как тихое журчание серебристого ручейка. Он посмотрел на нее, любуясь ее тонкими руками. У нее были такие красивые, белые руки, такая изящная шея. Сфорцо подумал, что не видел еще ни одной женщины с такой ослепительно белой кожей, выглядевшей еще белее от черных кружев платья.

Когда он смотрел на ее нежную шею, он невольно вспомнил слова из какой-то японской поэмы: «Солнечный луч, упавший на лепестки цветка, – это словно поцелуй возлюбленного, коснувшийся уст любимой женщины».

Шея Каро была белая и нежная, как цветок. Чьи поцелуи касались ее? Ее мужа? Этого легкомысленного, самодовольного мальчишки? Или… Он не мог дальше думать об этом. Образ ненавистного лица Гамида встал перед ним, лишая его спокойствия и самообладания.

Вскоре он и Роберт проводили ее к лифту и остановились внизу в вестибюле. Каро посмотрела сквозь стеклянные двери, ведущие наружу.

– Какая дивная ночь, – сказала она, и неясная нотка тоски прозвучала в ее голосе.

Роберт быстро предложил:

– Не хотите ли отправиться с нами на прогулку? Пешком или вы предпочитаете проехаться в автомобиле?

Каро согласилась и послала слугу к Сариа, чтобы она принесла ей манто.

Сариа явилась, неся манто из светло-синего шелка, опушенного темным мехом.