Рыжая Соня и кладовые тьмы - Джордж Бейли

— Кстати,— прервала затянувшееся молчание колдунья,— я свою работу закончила, так что можем отправляться.

— Вот это хорошо,— кивнул Вожак.— Задержались мы на одном месте. А с дверью что ты намерена делать? — спросил он у Халимы, которая уже собиралась уходить.

— Пусть остается открытой,— ответила она и едва заметно нахмурилась: лицо Севера не выражало и тени удивления. Похоже, он просто обратил ее внимание так, на всякий случай.— Ты, наверное, уже заметил, что крысы даже приближаться к двери опасались?

— Как и все созданные с помощью магии твари, они остро чувствуют ее присутствие и стараются держаться подальше,— пояснил он.

Север в последний раз посмотрел на восседавшего на троне монстра — тускло мерцавший под рогом глаз чудовища неприятно манил к себе — и направился вслед за Пифией. Соня мгновенно перехватила этот взгляд и тоже взглянула на изваяние — поблескивавший сквозь слой пыли камень во лбу монстра и впрямь выглядел инородным телом. Ей подумалось, что это неспроста…

— Я останусь ненадолго! — крикнула она вслед уходящим.— Я ведь толком не видела здесь ничего.

— Смотри, не задерживайся,— обернувшись, предупредил Север.

Оставшись одна, девушка быстро окинула комнату внимательным взглядом опытного вора, но ничто не привлекло ее особого внимания — справа сундуки с драгоценностями, слева бочки с вином. Единственной интересной вещью и в самом деле оказалась статуя. И выбитый на стене текст. Затейливые руны покрывали всю поверхность, и большая часть их оставалась недоступной взгляду, скрытая штабелями сундуков и рядами бочек. «Значит, их здесь и впрямь не должно было быть»,— подумала девушка и, обернувшись к изваянию, посмотрела на доступную часть текста. Она немного знала гиперборейский и сразу поняла, что текст составлен на нем, но знакомые руны складывали в совершенно незнакомые слова.

Значит, ахеронский с гиперборейским все-таки родственные языки, но не настолько, чтобы один мог заменить другой.

Придя к такому выводу, она потеряла к надписям интерес и обернулась к статуе. Быстро взобравшись ей на колени, Соня потрогала рог и тут же уловила, что он двигается. Подвижность была столь ничтожной, что почувствовать ее могли только руки опытного профессионала. «Все верно»,— подумала она, даже не удивившись. Скорее, странным могла показаться монолитность изваяния.

Девушка принялась осторожно наклонять рог в разных направлениях, поворачивать его, надавливать и тянуть на себя. Понимая, что ее ждут, она торопилась, но проклятый рог не желал поддаваться. Ей казалось, что она возится непозволительно долго, что ее давно хватились и вот сейчас кто-нибудь войдет и застукает ее. Конечно, ничего страшного, но камень в этом случае утаить не удастся, а Соня не хотела делиться им с Пифией. Наконец она, потянув рог на себя, сумела развернуть его на пол-оборота вниз. С тихим шорохом слегка прикрытое веко рептилии распахнулось, словно изваяние попыталось пристальнее рассмотреть девушку. И тут же круглый камень неожиданно вывалился из глазницы. Соня едва успела подставить левую ладонь и подхватить добычу. Даже не разглядывая его, она спрятала камень в поясной сумке и, довольная собой, мягко спрыгнула на пол.

Когда мгновение спустя один из воинов явился за ней, он с удивлением увидел Телохранителя Вожака, наполнявшую вином флягу, при этом мурлыкавшую под нос что-то совершенно легкомысленное. Ее настроения не испортило даже то, что Север и Халима мирно беседовали, что в иных условиях ей самой показалось бы совершенно немыслимым.

— Зачем тебе понадобилось тратить столько времени на переписывание этих закорючек? — недоумевал он.— Этим можно было бы заняться и позднее.

— Именно,— согласилась она.— Но я хочу в следующий раз иметь возможность читать надписи, а не смотреть на них, не понимая смысла.

Вожак кивнул, принимая ее объяснения, а увидев Соню, улыбнулся ей и тут же скомандовал выступать — дожидались только ее.

Девушка вскинула на плечо изрядно похудевший мешок. Половину припасов они уничтожили, а теплую одежду она попросту выбросила и теперь, как и остальные, щеголяла в кольчуге, надетой на полуголое тело.

Она вспомнила рассказы о ледяном холоде, якобы царившем в подземелье. Никто не сомневался, что внизу их поджидает лютая стужа, но оказалось, что все ошиблись. Наоборот. Чем дальше они шли и ниже опускались, тем теплее становилось вокруг. И только Халима все никак не желала расставаться со своим плащом, скрывавшим ее с головы до пят, и Соню это почему-то сильно раздражало.

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Теперь знали, чего опасаться, а потому шагали, ни на что не отвлекаясь, по самой середине зала.

К двери подошли, сохраняя полное молчание. Север прижался ухом к прохладной золотой поверхности и некоторое время напряженно прислушивался, но с той стороны металлической плиты не донеслось ни единого звука.

Тогда он осторожно вытащил факел из массивных скоб дверных рукоятей и налег на нее плечом. Медленно-медленно тяжелая плита начала поворачиваться в петлях и раздавшийся вдруг скрип заставил всех невольно вздрогнуть.

Людям показалось, что они выдали себя, неосторожно заявив о возвращении, и сейчас на них нахлынет орда остервеневших пожирателей плоти. Соня видела, как все невольно напряглись, как это случается перед боем, но время шло, а ничего не происходило. Вдруг Прыгун вскрикнул, и люди начали озираться, уверенные, что он увидел противника и драка, которой все ждали, вот-вот готова разразиться. И снова никого не увидели… Север чувствовал, что Каруго уже готов взорваться, но жестом остановил его и указал взглядом на то место, куда обезумевшими глазами таращился парень.

Там, на последней ступени лестницы, где остался лежать скелет их товарища, они увидели еще девять, так же аккуратно «очищенных» от мяса и с полным набором добытых в подземелье драгоценностей. Они лежали рядком при оружии и в кольчугах, словно враги предупреждали пришельцев: никакое оружие и никакие доспехи не защитят их.

— Зачем пришли, с тем и остались,— заметил Север.— Сперва нам дали понять, чтобы не переступали черты, а увидев, что предостережение не сработало, сообщают, что не намерены выпускать обратно.

— Мы все тут передохнем…— клацая от страха зубами, простонал Прыгун.

— Прекрати скулить, выродок шакалий! — гаркнул на него Кучулуг.— А не то я доберусь до тебя раньше наших зубастых приятелей! — Он сграбастал парня за шкирку, приподнял над землей и легонько встряхнул, так что голова у бедняги безвольно мотнулась, едва не оторвавшись от тонкой шеи.— Еще звук услышу и повешу сушиться на шип! — пригрозил гирканец, отпуская несчастного.

Тот судорожно кивнул и отскочил за спины товарищей, не выказавших ему, впрочем, ни малейшего сочувствия.

— У нас остается всего одна возможность,— заметил Север, когда паникер заткнулся и скрылся с глаз.— Найти того, кто направляет эти действия, и заставить его — если понадобится, силой — оставить нас в покое.

— Силой…— донеслось из-за спин воинов приглушенное всхлипывание Прыгуна.— Да откуда она у нас?