Санара. Новая руна - Вероника Мелан

Не хотелось бы, чтобы этот вечер завершился на трагичной ноте.

– Все не совсем так. Умирать, я надеюсь, не придется.

Аид на мгновенье отвернулся, не хотел, чтобы я сейчас видела его глаза.

«Да что в них такое?»

– Как тогда быть? Ты ведь сам сказал, что Магов тюрьма не выпускает. Только власть, только Судей…

– Судей. – Он так и не повернулся. – И их родственников.

Я поперхнулась мозгом, почему-то путалась в простых цифрах и не умела сложить дважды два.

– Ну дочкой я тебе стать не могу… Сестрой тоже.

Когда Санара посмотрел на меня вновь, взгляд его был глубоким, как колодец.

А ответ превратил пространство внутри моей головы в вакуум.

– Ты можешь стать моей женой.

Аид.

«Ты ж не будешь жениться на зэке, так? Иначе тебе придется драть его в зад…»

Вот над чем хохотал, как ненормальный, старый Судья, и смех его отражался от стен, пока Аид покидал замок. Почему-то Кравад не подумал о том, что заключенным может оказаться девушка. Старый извращенец.

«А без секса тюрьма брак не засчитает…»

Да, он насмехался, но сказал главное, поведал о ключе к выходу.

Теперь Санара, однако, думал не о старике и его грязных шутках.

Пока Нова молчала, Аид качал головой. Леа… Та самая Леа… Удивительно светлая, увлеченная делом и окрыленная мечтой девчонка, которую, как он думал, он сгубил. Конечно, только она, стоя на пороге смерти (да что там, уже одной ногой в могиле) могла пожелать узнать главное – а кто же такие все-таки эти Элео? Не попросила о собственном здоровье или проклятье для врага, коим он в тот день для нее являлся, но пожелала приблизиться к заветной разгадке. И Куб пошел навстречу. Отмерил ей новый жизненный отрезок, смешал с расой, которую она желала познать, вернул на Аддар. И вот рядом уже совсем другая женщина – более зрелая внутренне, куда более раскованная, но все такая же светлая и совершенно безбашенная. Умеющая веселиться на полную, своровавшая корону, прыгнувшая на его глазах в обрыв. Конечно, она не стала по первому требованию рассказывать ему о прошлом, правомерно опасалась повторения истории, когда родственники – слабое звено даже для сильного духом человека.

А теперь ей и родственники не родственники. Он не стал бы давить на них в любом случае – сама мысль об этом была ему противна.

Куб, как выяснилось, дал второй шанс им обоим – Санара ощущал совершенно неподходящее моменту облегчение. Такое сильное, что оно, наверное, отражалось на его лице.

– Значит, нам нужно поиграть в свадьбу?

Послышалось тогда, когда Нова в очередной раз решила, что любой сценарий – прекрасный повод пройти через новый, в чем-то забавный опыт.

– Считай, что так.

– И ты… на это согласен?

– Да.

Он нисколько не лгал. Вообще не думал, что ему когда-нибудь выпадет шанс обрести жену. Фальшивую или настоящую. Пусть даже на день.

– А почему? Что подталкивает тебя помогать мне?

«Мог бы бросить».

Мог бы. Но не хотел, потому что тоже желал этого – свадьбу. Даже если для нее она «игрушечная». Не стал признаваться, что уже тогда, когда обрек Леа на случайную гибель под колесами машины, задолжал ей добрый поступок. На всякий случай выдал ответ, уводящий в сторону.

– Я вытащу тебя из тюрьмы, ты мне объяснишь, как разобраться с Мостом Времени.

– Тем самым, холостым?

– Да. Ведь объяснишь?

Санара знал, что этот день ему запомнится всем. Останется в памяти чем-то чрезвычайно ценным.

– Хорошо.

– Значит, переходим к церемонии?

Теперь улыбался он. Нова, кажется, волновалась.

– Дай мне пять минут. Подышать. Свадьба как-никак…

Пока она бродила по периметру, Аид убрал грязную посуду в пакет, сложил ножи и вилки, подумал о том, что стоит принести из коптера одеяло – пригодится.

Вернувшаяся к нему невеста выглядела озорной и беззаботной.

– Реквизит-то у нас есть?

Санара потер подбородок.

– Собираясь на пикник, я забыл кольца.

Теперь ему тоже было смешно. Не получалось абсурдную ситуацию воспринимать всерьез. Он давно заметил, что, когда по лицу Новы растекается улыбка, его собственная, как вагон, прицепленный к мощному тягачу, возникает следом.

Задумался. Скрутить проволоку? Вырезать из баночной жести?

– Имеется у тебя какой-нибудь металл? – поинтересовались тем временем.

Пришлось похлопать себя по карманам. Пусто. Только мятая страница из атласа. На груди рабочий амулет в виде Колеса Судеб – его нельзя, а рядом…

– Есть серебряный крестик.

Еще мать надела. Давно.

– Не пойдет, маленький.

– Браслет из палладия, – показал запястье. – Могу сходить до коптера, проверить багажный отсек.

– Браслет подойдет. Не жалко?

Подарок на выпускной из школы Судей – широкая витая полоса, искусно выгравированные символы чести, власти и правосудия. Не жалко.

– Держи.

Нова зажала чужую вещь между ладонями, держала долго, на несколько секунд закрыла глаза, а когда открыла, разжала ладони. Показала ему светло-серебристые кольца – от браслета не осталось и следа.

– Я просто фабрика по переработке металлов, да?

Она смеялась, Аид же думал о том, что женится на женщине, превосходящей его силой. И факт этот отнюдь не вызывает в нем ни раздражения, ни иного негативного чувства. Это просто Нова. И он ее… любит. Понял это легко и просто, когда осознал, что никакой другой женщине он попросту не предложил бы себя в качестве мужа, несмотря на безвыходную ситуацию. А рядом с ней хотел быть.

– Размеры тоже подходящие?

– Сомневаешься?

С ней было легко. Удивительно просто. Если бы он когда-то выделил время на то, чтобы продумать образ возможной невесты, то обязательно (теперь знал это наверняка) хотел бы видеть в глазах избранницы безоблачное синее небо над колышущимся пшеничным полем, желал бы чувствовать его в ее взгляде. И, конечно, такую женщину никогда бы не нашел. Нова не человек, ее жизненный период ограничен, но ему плевать.

– Начнем? – Он взял с ладони кольцо меньше и тоньше, мужское оставил ей. Долго смотрел в ее смеющиеся глаза и не мог насмотреться – для нее просто игра. Ему сойдет и так. О его серьезности ей знать не обязательно. – Согласна ли ты, Леа-Нова, взять меня, Аида Санару, в свои законные мужья? Обещаешь ли…

И вдруг осекся. Понял, что не имеет права просить ни о послушании, ни об уважении. Что там обычно говорят дальше? Лучше пропустить.