Кошмары станции «Мартышкино» - Валерий Роньшин

Больше всего в рассказе Тимыча Гвоздя заинтересовал унитаз.

— Вот тут поподробнее, парень, — велел майор.

— А что подробнее? — пожал плечами Тимыч. — Я сидел на дне унитаза, а бабушка спустила воду.

— А где этот унитаз находился?

— Как где? В туалете.

— Это понятно. А туалет был в квартире твоих родителей или в квартире профессора Федякина?

— Кажется, в квартире родителей. Я точно не помню.

— Постарайся вспомнить. Это очень важно.

— Тимыч постарался… И вспомнил.

— Туалет был дядифедин, — сказал он, — а вся остальная квартира — родительская.

— Я-а-а-сненько, — протянул Гвоздь.

— А что вам ясненько, Петр Трофимыч? — встряла в разговор Крутая.

— Возможно, дело здесь в унитазе, — ответил майор, задумчиво пощипывая усы.

— А может, в бабушке? — влез в разговор и Димыч.

— А может, и в бабушке, — не спорил Гвоздь. — Короче, орлы — дело ясное, что дело темное.

— Но на мистическую атаку не похоже, — вставила Любка.

— Да, мистикой тут не пахнет, — согласился Гвоздь. — Эта история должна иметь вполне реалистическое объяснение… При условии, разумеется, если у тебя, парень, крыша не уехала, — обращаясь к Тимычу, добавил майор.

Крыша не уехала, — ответила за Тимыча Крутая. — Я проверяла.

Тогда надо выяснить, что за всем этим кроется, — объявил майор Гвоздь.

А вдруг ничего не кроется? — сказал Димыч. — Вдруг это все — просто так?

Ничего просто так не бывает, — поучительно изрек Гвоздь. — Верно, Жора?

Так точно! — козырнул Кипятков. — Просто так и муха на варенье не сядет!

Майор Гвоздь сунул в зубы сигарету и щелкнул зажигалкой.

— Ну что ж, орлы, начнем расследование.

Перво-наперво давайте-ка разложим все по полочкам… Итак, — вновь обратился он к Тимычу, — ; все началось с того, что ты превратился в таракана…

Ага, — кивнул Тимыч, — а вслед за этим пришла Ля и сорвалась на велике с крыши…

А потом ты нашел свидетельство о своей смерти, — попыхивал сигареткой майор. — И посетил собственную могилку на Мартышкином кладбище.

А после мы с Тимой съездили на Тот Свет, — добавила Крутая, наяривая жвачку.

А затем я столкнул Тимыча в могилу, — прибавил Димыч. — А Аннапална его застрелила.

А я ему нож в сердце воткнула, — подхватила Любка.

А в последнем глюке дядя Федя меня отключил, — закончил Тимыч.

На самом же деле ничего этого не было и в помине, — констатировал майор Гвоздь. — Верно, Тимофей?

Верно. Родичи мои дома, дядя Федя на Канарах, Аннапална в школе… Вот только с Ля не понятно.

— А чего тут непонятного? — Гвоздь стряхнул пепел с сигареты. — В принципе,

она могла в послезавтра угодить.

У Тимыча лицо запылало от волнения.

— Вы хотите сказать, что такое возможно?!

Вполне. Со мной произошла похожая история, когда мы с Жорой распутывали дело банды «Белые перчатки». Помнишь, старина?

Так точно! — козырнул Кипятков.

Да-а, запутанное было дельце, — пустился в воспоминания майор Гвоздь. — Банда грабила банки и бесследно исчезала, оставляя на месте преступления белую перчатку.

А зачем? — спросил Димыч.

Как у вас, молодых, говорится: понты кидала. Дескать, вот мы какие крутые. Я и так голову ломал, и этак — куда они деваются? Черт знает. И вот однажды сижу я дома, ем себе спокойненько котлету с гречневой кашей, а меня вдруг — фьють! — переносит на месяц вперед. Прихожу я, значит, на работу, а дело «Белых перчаток» уже в архив сдано. Оказывается, я его в Будущем раскрыл.

А как вы потом обратно в наше время вернулись? — поинтересовалась Любка.

Хочешь — верь, Любаша, хочешь — не верь, но я еще раз попал в завихрение времени и меня кинуло назад, прямо к моей недоеденной котлете.

И что?

И ничего. Доел котлету и пошел опять же в ФСБ продолжать расследование. Ну здесь уж мне легко было расследовать, зная все наперед. Короче, взяли мы с Жорой банду за мягкое место и посадили на твердую скамью подсудимых. Верно, дружище?

— Так точно! — козырнул Кипятков и похвастался: — Нам тогда за оперативное расследование директор питерского ФСБ благодарность объявил.

Клево! — сказала Крутая.

Суперклево! — добавил Димыч.

А Тимыч внутренне ликовал. Ура-а-а! Ля в любой момент может вернуться из послезавтра!..

Несмотря на все свои заморочки, Тимыч ни на минуту не забывал о Ля. Казалось бы, сдалась ему эта Ля, когда рядом с ним Любка Крутая — «Жемчужина Петербурга», «Мисс Нева», «Российская Русалочка»… Но Тимыч был влюблен только в Ля. А к Любке относился как… ну как, например, к Димычу. Она была для него своим парнем и не больше.

И тут Тимыч кое-что вспомнил. И радость его мгновенно растаяла.

— Я же звонил матери Ля, и она сказала, что у нее нет никакой дочки, — убито произнес Тимыч и добавил еще убитее: — Значит, Ля не существует.

Майора Гвоздя сообщение Тимыча не смутило.

Думаю, и у этой загадки есть своя отгадка.

А какая, какая?! — загорелся Тимыч.

— Не все сразу, парень, — остудил его Гвоздь. — Отгадаем со временем. А пока что нам надо разгадать более насущные загадочки. Как ты считаешь, что объединяет все твои воспоминания?

Не знаю, — пожал плечами Тимыч. Майор перевел взгляд с Тимыча на Димыча.

А ты, парень, как думаешь?

Никак не думаю, — честно признался Димыч.

Ну что, так никто и не ответит, что объединяет все эти воспоминания? — обвел майор взглядом присутствующих.

Петр Трофимыч, — с хитрой улыбкой сказала Любка Крутая, — вы же сами отлично знаете, а нас спрашиваете.

Знаю, — кивнул бравый майор. — Их объединяет — смерть!.. Смотрите, какая получается цепочка: смерть таракана — свидетельство о смерти — могила на Мартышкином кладбище — убийство родителей — поездка на Тот Свет — живой труп нашего юного друга, — указал майор дымящейся сигареткой на Димыча, — далее, Аннапална с пистолетом — Любаша с ножом — и, в конце концов, нашего героя отключают. — Гвоздь прищурился сквозь сигаретный дым. — О чем это говорит, орлы?

А о чем? — переспросили орлы, надеясь, что и на сей раз майор сам ответит на свой вопрос.

Вот это нам как раз и предстоит выяснить, — сказал Гвоздь, ловким щелчком послав окурок в пепельницу. — Для начала займемся унитазом и могилой. Ты, Жора, с Любашей и Дмитрием поезжай на Мартышкино кладбище… Где ты там похоронен? — обратился майор к Тимычу.