Тоби Лолнесс. Книга 2. Глаза Элизы - Тимоте де Фомбель

Чем дальше, тем больше Сим проникался интересом и симпатией к племени, которое всякий раз спасало ему жизнь.

В тот вечер в котловину привезли девятерых пленников и среди них мальчика лет десяти.

Лунный Диск смотрел на сидевшего перед ним человека. Он нисколько не походил на охотников, с которыми мальчик имел дело, попав на Дерево. Этот человек был совсем другим. На голове у него было что-то вроде блинчика, а на глазах прозрачные кружки. За прозрачными кружками светились ясные добрые глаза.

Все восемь пленников прошли мимо человека с кружками на глазах. Охранник повторял одну и ту же фразу:

— Смотрите внимательнее, парни! Смотрите внимательнее! Одно слово, и вы отправитесь домой!

Джалам, как и все остальные, не узнал профессора.

Настала очередь Лунного Диска.

Охранник с фальшивой лаской похлопал мальчика по плечу:

— Твой последний шанс, паренек. Оставлю вас на минутку, смотри внимательнее. Скажи, что узнал. А иначе тебя запрут в глубокую яму, и ты выйдешь из нее лет через пятьдесят, спотыкаясь о свою седую бороду.

Но Лунный Диск не был знаком с человеком, который сидел напротив и смотрел на него с любопытством. В его взгляде Лунный Диск видел не только любопытство, но и доброту. А еще ум.

Внезапно прозрачные кружки затуманились. Человек снял очки, и Лунный Диск увидел в его глазах слезы. Убедившись, что охранник его не услышит, человек прошептал:

— Где ты нашел эту вещь, малыш?

Лунный Диск не понял, о чем это он. Человек спросил еще раз тихо-тихо:

— Скажи, откуда у тебя этот медальон на шее?

Мальчик потрогал кусочек дерева, который вырезал для него Ветка. Это что? Новая ловушка? Должен ли он отвечать? Но человек, задавший вопрос, в отличие от всех остальных, внушал ему доверие.

Однако ответить он не успел. Вернулся охранник и задал свой вопрос:

— Ну! Что скажешь?

— Нет, не знаю, — поспешно произнес Лунный Диск.

И его грубо толкнули к остальным.

Сим Лолнесс остался один. Он не верил в случайности, он верил в жизнь. Каким образом знак семьи Лолнесс мог оказаться на шее мальчика из племени Облезлых?

Сим вернулся в камеру к товарищам.

— Алле-оп! — сказал он.

Он всегда говорил «алле-оп», совершив какое-нибудь тяжкое усилие. Например, после трех изнурительных часов в котловине: он хотел, чтобы все видели, что работа далась ему легко.

Сим не стал рассказывать Майе о знаке, который увидел на шее мальчика-пленника. Но ощутил, что в душе поселилась надежда. Едва заметная, крошечная, но она стала освещать его изнутри.

— Все в порядке, Сим?

— В порядке, Майя.

— Ты о чем-то думаешь?

Этот вопрос она задавала всегда с улыбкой, потому что за все тридцать лет, что они провели вместе, не было минуты, когда бы Сим не думал.

— Может, и так, Майя, может, и так.

— А о чем ты думаешь?

Истощенные, изможденные, съежившиеся от холода узники с израненными руками пытались заснуть на досках, которые служили им кроватями. Но когда в темноте шептались Сим и Майя, казалось, что у них медовый месяц.

Лу Танн, старичок сапожник, спавший на нарах над Лолнессами, всегда ими восхищался.

Слушая их, он вспоминал о собственной семье.

Когда для людей, входивших в Совет Дерева, настали плохие времена, Лу у себя в мастерской прятал советника Ролдена. Несколько дней тот прожил в маленькой кладовке для кож.

Но спустя неделю к ним заявился патруль.

— У тебя в мастерской завалялась старая галоша! — заявил ему начальник патруля. — Мы заберем ее с собой!

Лу Танн посмотрел на жену, и та опустила глаза. Лу все понял.

— Ты? — все-таки спросил он.

А солдаты тем временем уже вытащили из кладовки Ролдена, сняли с него башмаки и надели ему на руки. Им хотелось позабавиться.

Жена и трое его сыновей донесли на Лу. В тот же день Лу и Ролден отправились на котловину.

— О чем ты думаешь? — снова спросила в темноте Майя у Сима.

— Я увидел лучик света, Майя.

Она подумала, что Сим говорит о лунном блике, что белеет на потолке камеры. Но Сим имел в виду лучик света в своей душе. Тоби был неведомо где. Но он был жив!

В небольшом домишке, который угнездился на высоком пне старого лишайника, Нильс Амен, удобно устроившись за столом, рассматривал лежавшую перед ним огромную карту.

С каждым днем карта становилась все зеленее.

Что ни вечер, Нильсу приходилось закрашивать зеленым новую часть Дерева, отмечая, как разрослись лишайники. Чтобы справиться с ними, не хватало уже и тысячи дровосеков. Топоров нужно было все больше и больше.

Нильс посмотрел в окно на покрытые снегом лишайники и вспомнил, что сегодня праздник Зимы. А там и Новый год не за горами! Нильс провел рукой по лицу и улыбнулся.

Ему повезло в жизни. За несколько лет он достиг больших успехов. Добился доверия отца, расположения дровосеков, независимости для этого края.

Удача сопутствовала ему. Лишайник оплел сначала основной ствол, а потом стал заполонять ветви. И теперь жители Дерева надеялись только на дровосеков, во главе которых стоял Нильс Амен.

Нильс хорошо платил своим людям. Строил для них поселки, где они жили с семьями. Не было на Дереве людей благополучнее лесорубов. Теперь жители Дерева говорили: «счастливый, как лесоруб», «смеяться до упаду лишайника», «толще малыша дровосека».

Все знали, что Нильс Амен может постоять за своих, и для него не указ ни Гнездо Лео Блю на Вершине, ни Джо Мич со своей котловиной. Да, Нильс Амен ни от кого не зависел, зато от него зависели многие.

Нильс преуспел. И, как часто бывает с успешными людьми, на праздник остался в одиночестве.

— Я могу идти домой? — спросил точильщик, который заточил топор Нильса.

— Конечно, — отозвался Нильс.

Он совсем забыл, что тот еще не ушел.

— К вам опять заходил тот самый парнишка, дровосек 505.