Десять бойцов - Лев Пучков

– Ну хоть «капусты» подбрось, – попросил я. – У меня вообще ни гроша – целый месяц на твоем иждивении…

– А вот это можно! – моментально повеселел мой кореш и даже облегченно вздохнул. – Много не дам – с собой только три «лимона» деревянными. Но на харчи и такси должно хватить…

Вот таким макаром я оказался в оперативно-информационном вакууме. Получалось, что единственно приемлемый путь для оправдания внезапно возникшей суммы – сгонять в соседнюю губернию и вернуться обратно, поскольку обо всем, что творилось внутри области, Белый мог узнать по своим каналам чуть ли не мгновенно. А за указанный срок обернуться туда-обратно не получалось – ну о-о-очень большая область! Вот такие пироги с гвоздями…

Часа три я валялся у себя в комнате на кровати, предаваясь пространным размышлениям по поводу предстоящего «отмывания» своего «черного нала». Вот уж никогда не думал, что это настолько серьезная проблема! Интересно, как это нашим «новым» удается со столь высокой степенью достоверности и небывалой легкостью отмывать миллионы баксов? Тут из-за каких-то паршивых тридцати штук башку сломаешь, а уж миллионы… Наверно, это целая наука, постичь которую мне никогда не дано – я предназначен для другого рода деятельности…

Мои размышления прервал долгожданный телефонный звонок. Долгожданный потому, что я был уверен: звонит Вовка, вусмерть задерганный муками совести, чтобы наконец предложить мне эти несчастные тридцать штук взаймы или подкинуть какой-нибудь стоящий вариант их добычи. Быстро прошлепав в прихожую, я схватил трубку и небрежно этак бросил в нее:

– Ну-ну. Я весь внимание!

– О! Уже лучше! Здорово, Сыч… Как делишки?

Тьфу, зараза! Это опять был тот самый «член-корреспондент», который периодически доставал меня с тех пор, как я поселился у Жанны Христофоровны. Сильно рассердившись, я обложил его трехэтажным матом и хотел было бросить трубку, но меня внезапно насторожил один маленький нюанс: «член» звонил не в свое время… До этого он беспокоил меня от 22.00 до двух часов ночи. В настоящий же момент стрелки на допотопных часах в прихожей показывали 13.21…

Сделав длинный выдох, я осторожно поинтересовался:

– Слушай, «член», ты что, за мной следишь? Ты как узнал, что я дома?

– Какой ты грубый, Сыч, – укоризненно прогундел «член». – Я же просто с тобой пообщаться желаю, о делишках интересуюсь – а ты матом… И так все время. Нехорошо. Когда-нибудь я тебе за это дело в пятачину заеду. Ох и заеду!

– Во! Дельная мысль! – обрадовался я. – Приезжай ко мне прям щас – я тут со скуки помираю – и заедь в пятачину. Буду несказанно счастлив. А?

– Не, – отказался «член». – Не хочу прям щас. Ты, звереныш, дерешься больно здорово. Вот я дождусь момента, когда ты будешь в наручниках, да к батарее прикован – тогда и заеду. Так что ты учти…

– Ага, учту, – беспечно пообещал я и спросил: – Ты мне вот что скажи, «член»: ты случайно не на чеченцев работаешь, а?

– Да я вообще не работаю, – гордо сообщил «член», – не работал и работать не собираюсь – от работы кони дохнут. Ну ты и тупица, Сыч: если б я работал на «чехов», ты давненько бы уже разлагался. Согласен?

– Ну, это еще как сказать, – возразил я, – случайная смерть в мои планы не входит.

– Рад за тебя, рад, – бодреньким голосом пропел «член» и огорошил: – Так какие проблемы тебя в данный момент грызут? Давай – колись, не пожалеешь!

– С чего ты взял, что у меня проблемы? – насторожился я. – Ты все-таки следишь за мной? Подсматриваешь-подслушиваешь?

– Совсем деградировал, – с сожалением констатировал «член». – На мои последние десять звонков ты реагировал однообразно: весело посылал куда хотел, обзывался и бросал трубку. А сейчас общаешься нормальным языком – и в голосе твоем я улавливаю озабоченность. Ну так что?

– Так вот ты какой, пятнистый олень… Аналитик фуев, – грустно пошутил я и вдруг, неожиданно для себя, признался: – Ну, есть кой-какая проблемка. Должок надо вертануть бригадиру – тридцать штук баксов. Срок – двое суток… Хотя нет – уже меньше – уже сорок пять часов. Где взять – ума не приложу. Ограбил бы кого, да не знаю кого. Может, наколочку подбросишь, аналитик? Мне бы какого-никакого старичка с мешком бабок, чтоб без решеток да без охраны… А?

– Вон что? – удивился «член». – Ну ты даешь! Так-так… Так… – собеседник мой на несколько секунд впал в раздумье. – Ну-ну… Ну, есть вариантец. Есть – будто специально для тебя. Вот – Луначарского, 70. Запомни. Там в новом домике живет один пожилой дядечка – коммерческий директор сомнительного АОЗТ «Зеленая радуга». Охраняют его только два злющих кобеля. Ежели его связать да маленько попытать, он, пожалуй, и расколется, где казну прячет. А казна у него неслабая.

– «Крыша» у него имеется? – деловито поинтересовался я.

– Ну да, конечно – «крыша» в этом городе у каждого есть, – ответил «член». – «Крыша» у него – Соленый. Только тут есть одна закавыка – он, этот старый хрен, в последнее время приловчился в казино чуть ли не каждый вечер просаживать «лимонов» по десять кряду – непруха напала. Как бы тебе не влететь.

– В смысле? – озаботился я. – Насчет чего влететь?

– Ну, возьмешь ты у него тридцать штук, а он на тебя еще стольник спишет. Это же очень удобный случай. А вдруг тебя вычислят? Придется мочить деда, а то по жизни не расплатишься.

– Ну, это уже детали, – сухо заметил я и ощутил острое недовольство ситуацией. Слишком уж все в строчку приходится. Слишком! В момент, когда я уже отчаялся придумать что-либо стоящее, звонит этот «член» и предлагает тот самый единственно приемлемый вариант… Одно из двух: либо бешеное везение, либо… либо даже не знаю, что. Тотальная слежка с прослушиванием всех разговоров, подсматриванием, фиксацией факта поездки в Константинов… Если не «чехи», то кто? И зачем? Тьфу, зараза!

– Слушай, «член», ты кто, а?! – с неподдельным отчаянием воскликнул я. – Ну, я тебя в жопу поцелую при встрече – скажи, а?!

– Жизнь человека скучна и неинтересна без тайны, – с издевательским торжеством заявил «член». – Пусть и в твоей жизни будет маленькая тайна. Ты же сказал, что скучаешь? Сказал. Ну вот и не скучай – потерзайся маленько, – и положил трубку…

Усадьба № 70 по улице Луначарского, что в Заводском районе, располагалась в очень неудобном для наблюдения месте. Ухоженные дома частного сектора, ровными рядами стоящие по обеим сторонам улицы, были как назло обитаемы, что исключало возможность забраться куда-нибудь повыше и осуществить визуальный контроль за объектом.

Пройдя четыре двора, я свернул в проулок и прошвырнулся мимо усадьбы с тыла, по параллельной улице. Увы – та же картина; ровные заборы ухоженных усадеб, цветочки-штакетник и так далее. Забираться на бетонное ограждение двора было бы крайне неосмотрительно: во-первых, имел место яркий солнечный денек; во-вторых, «член» упомянул про двух злющих кобелей – им наверняка бы не понравилось мое пребывание на заборе, пусть даже весьма кратковременное. Таким образом, обычный способ наблюдения отпадал.