Принцесса Монако - Джеффри Робинсон

Князь широко улыбнулся.

— Забавно наблюдать за тем, как мимо проезжают на машинах люди. Я почти слышу, как жена говорит мужу: «Видишь вон там верблюдов?» А тот ей отвечает: «Не понял, какие верблюды?» Затем он тормозит, машина останавливается, вызывая затор на дороге. В самом деле, не часто увидишь верблюдов во французской глубинке.

Кроме животных, Ренье обожает автомобили.

— У меня есть машины, но я не стал бы называть себя истинным коллекционером. Если в продаже появляется какая-то особая модель, которая мне нравится, я могу ее купить. Я люблю автомобили, но не испытываю к ним страсти. Хотя у меня есть самые разные: от «диона» 1903 года выпуска до восьмицилиндрового «паккарда» образца 1938 года.

К тому времени, когда у князя накопилось сорок пять автомобилей, в дворцовом гараже уже не осталось свободного места. Вместо того чтобы продать хотя бы несколько из них и немного разгрузить тесное пространство, он попросил у государства место для создания музея.

— Все машины в рабочем состоянии. Но я бы не советовал кататься на них. «Паккард», например, очень массивный автомобиль, но без усилителя рулевого управления. Должно быть, в 1938 году люди были гораздо сильнее. Я как-то раз полдня катался на нем, а потом три дня провалялся в постели, набираясь сил.

Расположенный на скале Ле-Роше дворец, окна которого выходят в порт Монако, состоит из 225 комнат, которые включают небольшие личные апартаменты и большие парадные залы для официальных приемов. Дворец этот служил официальной резиденцией Ренье, Грейс и их троих детей. Но именно Рок-Ажель был тем местом, где мистер и миссис Гримальди и их дети провели самые счастливые дни своей жизни.

Сам дом — типичный образчик сельской идиллии. Уютная гостиная, где каждая вещь говорит о том, что в доме живут люди. В нем достаточно спален для детей, есть и запасные, для внуков. Кухня современная, бо́льшая часть оборудования была доставлена из Америки после того, как Грейс пожаловалась, что не видит ничего романтичного в приготовлении пищи в типично европейской кухне, тесной и скудно оснащенной.

— Грейс была мастерица по части барбекю, — говорил Ренье. — И еще она часто готовила завтрак для всей семьи.

Хотя и в Рок-Ажель, и во дворце в Монако, и в Марше всегда имелся полный штат домашней прислуги, Ренье иногда появлялся в кухне и что-нибудь готовил сам.

— Всего лишь для забавы. Не смею считать себя великим поваром, хотя в состоянии испечь недурные сладкие блинчики. Я имел обыкновение по утрам готовить их для детей. С кленовым сиропом. Особенно хороши они с «Тетушкой Джемаймой».

И для него, и для Грейс Рок-Ажель был своего рода убежищем. Здесь можно отдохнуть от телефонных звонков и официальных приемов, без помех послушать музыку.

— Грейс любила классическую музыку, — вспоминал Ренье. — Особенно Баха, но также обожала оперу и конечно же балет. Вагнер, правда, ей не очень нравился. Она любила джаз, так же как и я. Музыка всегда играла важную роль в жизни нашей семьи и всегда звучала в нашем доме. Грейс ставила музыкальные записи, когда рисовала или занималась изготовлением гербариев. Она даже делала под музыку гимнастику. Между прочим, задолго до того, как Джейн Фонда прославилась своей аэробикой.

А вот что он говорит о себе:

— Когда-то давно я хотел научиться играть на саксофоне, но, увы, не преуспел, поскольку саксофон — сложный инструмент и, когда учишься на нем играть, это малоприятно для окружающих. Поэтому я забросил его и взялся за ударные. Я и сейчас иногда стучу на барабанах. Я очень люблю музыку, хотя никоим образом не считаю себя великим музыкантом. Мне нравится Чайковский. Я бы назвал себя поклонником романтической музыки. С другой стороны, я не в восторге от Моцарта, его творчество кажется мне несколько однообразным. Вагнера я не люблю: все его произведения слишком шумные, слишком тевтонские. Не люблю и вагнеровские оперы — мне не нравится звучание голосов. Зато итальянскую оперу обожаю, считаю ее лучшей в мире.

Неудивительно, что Грейс и Ренье в Рок-Ажель (особенно Ренье) и в Монако — совершенно разные люди. Во дворце Ренье был князем. В Рок-Ажель — мужем, Грейс была женой, а вместе — родителями. Позднее Ренье стал дедом.

Он всегда был довольно сдержанным. Он прекрасно сознавал свое положение и поддерживал соответствующий имидж. Но в Рок-Ажель он вел себя как обычный человек. Лишь увидев эту разницу, начинаешь понимать, насколько непростым было его положение.

В конце прошлого века об одном из предков Ренье князе Флорестане была написана пьеса. Называлась она «Рабагас» и преподносилась как политическая комедия. Самой трогательной сценой пьесы был монолог Флорестана, в котором он размышлял о бремени августейших обязанностей:

«Стоит мне отправиться на прогулку, как говорят, будто я предаюсь праздности. Если я не иду на прогулку, а сижу дома, меня обвиняют в том, будто я боюсь показаться людям на глаза. Если устраиваю бал, меня обвиняют в мотовстве. Если не даю балов, то слышу упреки в скаредности. Если устраиваю военный парад, значит, я готовлю военное вторжение. Если же этого не делаю, меня упрекают в недоверии к собственным войскам. Когда в день моего рождения устраивают фейерверки, то получается, что я пускаю на ветер народные деньги. Когда запрещаю устраивать фейерверки, то получаю обвинения в том, что не желаю развлекать свой народ. Если я в добром здравии, значит, я беспечен и не занимаюсь общественными делами. Если мне нездоровится, то это результат излишеств. Если много строю, то я расточителен. Если вообще ничего не строю, то оставляю рабочий класс без работы. Что бы я ни сделал, все объявляется отвратительным, все, чего не делаю, провозглашается еще большим оскорблением для общества».

Век спустя Ренье утверждает, что этот монолог не утратил своей актуальности:

— Эти слова нисколько не устарели. Положение монарха крайне сложное. Всегда нужно чувствовать некую грань. Мне потребовалось время, чтобы это усвоить, ведь в школе этому не учат. Приходится, так сказать, двигаться осторожно, на ощупь. Мой дед обычно говорил мне: «Будь осмотрителен и не спеши. Не хватайся сразу за все. Тщательно выбирай момент, когда тебе появиться на людях, иначе твое присутствие мало что значит». Никто не говорил мне, что десять протокольных мероприятий слишком много, а пять — слишком мало. Вначале я был склонен идти туда, куда приглашали, пожимать руки, вручать призы и награды, показываться на публике. Я не сразу научился находить золотую середину. Я пытался научить этому и моего сына Альбера, который когда-нибудь займет мое место. Сначала он должен часто появляться на людях и многое делать, но потом нужно делать это все реже и реже, чтобы его присутствие, его участие в общественной жизни ценилось, чтобы люди с нетерпением ждали, когда он появится вновь.

Иными словами, монаршие обязанности требуют сдержанности.

— Временами я веду себя сдержанно, ибо сдержанность вызывает уважение. В противном случае вы рискуете примелькаться; тогда ваше присутствие уже никого не удивляет и не радует. Я не говорю сыну, что не следует появляться на людях и что он должен оставаться недоступным, но часть моих нынешних обязанностей и тех, которые он унаследует, состоит в том, чтобы научиться проводить черту между доступностью и излишней фамильярностью. Возможно, президенту Соединенных Штатов, премьер-министру Великобритании или даже мэру Парижа достичь этого проще. Но здесь, в Монако, это чрезвычайно трудно, потому что наше государство очень маленькое.