Техносфера - Андрей Ливадный

Жуть пришла с ощущением непроизвольного нервного озноба. Работа датчиков мгновенно рассеяла мрак, отдавая похолодевшему взгляду новые подробности внутренней структуры инопланетного корабля.

Заглядывая вглубь, Захар не придал значения конструкциям, расположенным выше, а там было на что посмотреть. Сканирование очертило контуры глубоких ниш, перекрытых полупрозрачными мембранами. Такого рода препятствие не помеха для активного излучения. В отсеках, наполненных желеобразной массой, хранились невиданные существа. Некоторые давно погибли, другие, оплетенные жилами и едва заметно пульсирующими трубками, находились в состоянии гибернации, третьи усохли и мумифицировались вследствие нарушения герметичности узилищ, из которых вытекла полупрозрачная биомасса.

Выходит, что Иной, прежде чем попасть на Везувий посетил десятки, если не сотни звездных систем?

Захар бегло просмотрел данные. Подробностей оказалось немного. Маломощное излучение лишь обозначило фигуры ксеноморфов, позволяя осознать их абсолютную чуждость, но не более.

Однако, вялая пульсация «систем», расположенных внутри консервационных отсеков, со всей очевидностью дала понять: некоторые структуры Иного все еще функциональны.

Надо уходить. Немедленно. Захару всерьез начало казаться, что исполинский корабль каким-то образом наблюдает за ним.

Полученная информация, даже без учета трофейных деталей, была бесценна. Теперь понятно, как появились «БТК». Иной изучил планетарные машины, сумел ассимилировать некоторые человеческие технологии, дополнив их достижениями других цивилизаций.

Захар вздрогнул, заметив, как по стене отсека пробежала запоздалая судорога, словно сканирующее излучение потревожило нервную систему хитвара. Ответной реакцией стало непроизвольное сокращение органических тканей корпуса, но процесс на этом не остановился. Внутри корабля раздались чавкающие звуки, несколько мембран внезапно лопнули, на пол с глухим стуком упали измазанные желеобразной субстанцией рагды.

Не дожидаясь еще более худших последствий своего безрассудного любопытства, Прилепин развернулся и пополз назад по тесному коридору, стены которого теперь мелко подрагивали.

Через минуту он выбрался в уже знакомый отсек внешнего слоя, метнулся к пробоине и спрыгнул в пепельную мглу разыгравшейся непогоды.

* * *

Шквалистый ветер норовил сбить с ног, нес тонны пыли, перекатывал камни.

Хитвар лежал на «брюхе». При крушении он подломил скалы, раскрошив их в щебень. Вряд ли корабль способен залечить столь серьезные повреждения и вновь подняться в космос. Значит, координаты его местоположения вместе с добытыми сведениями и артефактами станут предметом переговоров с корпорациями Окраины.

Убраться с планеты с полученными сведениями выглядело наиболее разумным решением, но как поведут себя наниты? Этого Захар не знал. Договор с ИскИном все равно придется выполнить, хотя бы формально. Еще нужно увидеться с Дайши и связаться со «Стальными». Люди, ставшие заложниками Везувия, достойны лучшего.

С такими мыслями он обогнул крупный обломок, внутри которого только что побывал, и настороженно осмотрелся, используя минимальную мощность сканеров.

К хитвару с трех сторон приближались группы рагдов. Этот корабль изначально не был прикрыт барражем дронов, именно потому Прилепин выбрал его в качестве цели, но теперь все изменилось. Видимо сканирование, произведенное внутри инопланетного объекта, послужило для них безусловным сигналом тревоги, что косвенно подтверждало догадку: хитвар все еще жив, способен воспринимать окружающее и транслировать свои наблюдения в общую для Иных информационную сеть.

К счастью, пылевая буря лишь усилилась, переходя в натуральный шторм. Только это обстоятельство спасло Захара от немедленно обнаружения и атаки со стороны рагдов. Те с трудом преодолевали шквал, а их датчики не могли обнаружить нарушителя. Но все относительно. При сокращении дистанции или случайном визуальном контакте не спасет никакая маскировка, и Захар, недолго думая, побежал в единственном направлении, где еще не появились дроны.

Порывы ветра, несущие частицы вулканического туфа, тем временем становились все мощнее, неистовее, губительно воздействуя на экипировку. От маскирующего покрытия уже практически ничего не осталось, а сигнальные датчики лайкороновых вставок начали бить тревогу, — эрозия постепенно добралась и до них.

К тому же Захар быстро выбился из сил. Бежать, утопая по колено в рыхлом грунте, оказалось слишком тяжело. Через несколько километров, удалившись от скопления чужих кораблей, он вынужденно перешел на шаг, чувствуя себя совершенно измотанным.

Рагды вроде бы отстали. Их поглотила мгла. Надо найти укрытие, иначе ветер в конечном итоге собьет с ног и похоронит заживо под наносами пепла.

Видимость не превышала метра. Вокруг простиралась неразведанная местность.

Захар рискнул подключить блок микроядерных батарей, чтобы сберечь жизненные силы и задействовать сканеры.

Идти стало немногим легче, а вскоре среди руин ему попалась подбитая серв-машина.

«Фалангер» застыл между трех разрушенных зданий. Кожухи его исполинских ступоходов были иссечены снарядами и частично сорваны, большинство скрытых под ними механизмов привода превратились в бесполезный хлам, но рубка сохранила бронирование, — внутри вполне можно укрыться от бури, тем более что серв-машина прочно застряла между стеклобетонными остовами многоэтажек.

И кому пришло в голову колонизировать столь опасную планету? Экстремальные условия для испытаний техники можно было бы создать искусственно.

Рискованное восхождение по увитому покореженными деталями ступоходу привело его к пробоине. Тратя остатки сил, Прилепин забрался внутрь «Фалангера» и обессиленно затих, с трудом восстанавливая сбившееся дыхание.

Снаружи заунывно выл ветер. Корпус серв-машины пронзали вибрации, похожие на крупную дрожь. Под ураганным напором какая-то деталь монотонно била о корпус.

Кое-как отдышавшись, Захар осмотрелся.

Отсек, куда удалось забраться, раньше предназначался для хранения боекомплекта, об этом свидетельствовали механизмы боевого эскалатора.

При обычных условиях попасть отсюда в рубку невозможно, но машина сильно пострадала в бою. Ее реактор был сброшен, кое-где виднелся характерный зеленоватый налет застывшего морф-металла, а массивные переборки внутреннего корпуса были прошиты попаданиями гаусс-снарядов крупного калибра.

Воспользовавшись пробоинами, он взобрался уровнем выше, а затем, миновав пустой модуль крепления реакторов, добрался до технического лаза и через него протиснулся в рубку.

Здесь было темно и относительно тихо. Вой ветра глох в отдалении. Бронирование рубки выдержало даже попадание противокорабельного гаусса.

Захар доковылял до пилотажного кресла, установленного на вращающемся ложементе, сел в него. Некоторое время он провел неподвижно, чувствуя лишь ломоту в мышцах, затем, преодолевая накопившуюся усталость, сделал несколько глотков воды и занялся тестированием экипировки.