Берег тысячи зеркал - Кристина Ли

Ты послал меня сюда в надежде, что я найду другого мужчину. Я уверена в этом, и не ври, что не права.

— Абсолютно права, — так же резко парирует отец. — Права во всем, и я больше тебе скажу. Я требую, чтобы ты подписала документы на развод. Требую, Вера. Вас уже ничего не связывает. Иван и Надежда постоянно рядом с Алексеем. Его родители прекратили и меня подпускать к нему.

— Что? — замираю, сжав крепче сотовый в руке.

— Да, Вера. Алексей не хочет видеть даже меня. Увы, я ничего не могу с этим поделать.

Мое молчание становится слишком красноречивым. Обида давит. Обида за отца, и за себя. Папа так любил Лешу, мы стали, как настоящая семья. Он никогда и словом не оскорбил моего мужа. Не придирался к нему, поддерживал, и пытался с пониманием относиться ко всем его ошибкам. Ведь Алексей рос почти что сиротой. Дядя Ваня обычный шахтер, и с Надеждой Викторовной давно в разводе. Последняя укатила в Италию за хорошей жизнью спустя пять лет брака, а сына оставила на мать. Бабушка Алексея скончалась, когда ему было шестнадцать. Он остался и вовсе один. Так и решил пойти сразу в армию. Так и попал в летное.

— Прекрати это, Вера. Ты стала жить. Я слышу это по голосу, вижу по твоим успехам. Не ломай то, что смогла вернуть. Я не заставляю тебя бросаться на первого встречного. Это твой выбор. Но и гнить рядом с Алексеем, не позволю. Я уже говорил. Можешь ненавидеть меня, если того желаешь. Но ты полетишь в эту экспедицию, даже если мне придется силком заставить тебя.

Взгляд застывает на чашке кофе, а за окном громыхает лишь сильнее. В какой-то момент в квартире потухает свет, но я не замечаю и этого. Они выгнали меня из его жизни? Через столько лет, которые я провела рядом с ним, они и моего отца посмели оскорбить? Он-то в чем виноват? Что он сделал такого?

— Вера, ты меня слышишь?

— Слышу, папа. Я тебя слышу, — тихо ответив, поднимаю взгляд на окна, за которыми громыхает небо. Издевательски напоминает, что отобрало все.

— Я полечу на остров. Полечу, папа. Только береги себя.

Глава 4

"Нет, я хочу, чтобы она знала. Я словно чувствую: она должна знать мое имя, иначе вся жизнь, что я прожил, останется пуста."

©Кристина Ли. Заброшенный рай

Становлюсь у окна, и жду. На часах шесть тридцать утра. В это время она только просыпается, но в последние дни Вера поднимается в шесть. В этом же часу, я получаю новые распоряжения от руководства. Мне бы поторопиться, но продолжаю стоять неподвижно, готовый к выходу.

В наушниках слышен гул и переговоры парней. Я абстрагируюсь от них, концентрируя внимание на том, что жажду увидеть, но не могу вот уже неделю. Вера исчезла из поля зрения сразу после прогулки у Монмартра. Я, конечно, встречал ее в стенах Сорбонны, когда сопровождал молодую госпожу, но она упорно продолжает делать вид, что мы не знакомы.

Сперва подобное поведение удивило. Я до сих пор ищу его причины в том, что мог сказать ей, или что мог сделать не так. Она явно избегает не просто моего общества. Вера и вовсе убегает сразу, как только я появляюсь рядом. По любым причинам, она старается уйти, отлучиться, и не попадаться на глаза.

— Сан-ши? — Джеха выходит на связь, вынуждая вернуться к работе. — Борт атташе Квон Мина приземлится через час. Они миновали воздушное пространство Италии. Объект только что покинул номер, и направился в консульство, чтобы встретить атташе французской стороны.

— Понял. Буду на позиции согласно плану, через полтора часа.

Коротко ответив, надеваю черную кепку, и в последний раз бросаю взгляд на пустые окна. С ней точно все в порядке? Почему она до сих пор не проснулась, если вчера вскочила с постели в шесть? Да и спать легла раньше обычного… Тревога растет, но я не могу позволить себе и дальше игнорировать приказ и выполнение задачи, только ради мимолетных нескольких минут. Ясно же, что я перестал быть ей интересен. Очевидно, я не понял ее, ведь впервые пытался общаться с белой женщиной.

К обусловленной точке, добираюсь раньше времени. На входе в здание музея стоит блокпост с металлоискателем. Я прохожу его без проблем, а минуя залы, полные экскурсионных групп, попадаю на девятый этаж. Здание старое, ему пара сотен лет. Это то, что нужно для того, чтобы не дать работать такому, как я. Музей наиболее выгодный выбор, чтобы из него попасть на крышу соседнего бизнес центра. Он располагается на расстоянии узкого проулка, в котором я должен перехватить цель. После проверки борта неделю назад, удалось перехватить троих наемных бойцов из Сербии. Их привлекли, как приманку, чтобы проверить охраняется ли наш борт, или нет.

Всегда считал, что дипломатия — искусство лживой лести. Ведь пока создается видимость переговорного процесса, обе стороны пытаются усилить позиции, с помощью далеко не дипломатических приемов.

Оказавшись в мужской уборной, без труда выбираюсь через окно на довольно широкий парапет. Внизу слышен шум оживленного перекрестка, но я стараюсь не обращать на него внимания. Наконец, попав на крышу, с широкой старинной террасы купола здания, осматриваюсь в поисках достаточной площадки для разбега. Она находится ниже, потому спрыгиваю, а сгруппировавшись у края крыши, осматриваю проулок.

Он пустынный, а все, что замечаю — ряд переполненных мусорных баков у одной из стен. Если именно здесь агент попытается передать материалы по острову — это лучшее место, чтобы скрыться. Проулок выходит с одной стороны на широкий перекресток, а с другой — на спуск в подземку. Очевидно, он оставит материалы в баках. В одном из пакетов, которые лежат прямо у металлических контейнеров.

— Джеха, я занимаю огневую точку.

Отрывисто прошептав в наручный браслет, встаю во весь рост, чтобы разогнаться. Дыхание становится глубоким, а шум в ушах усиливается. Я понимаю, что одно неверное движение отделяет от неминуемого падения с высоты в десять этажей. Однако иного выбора нет. Я должен попасть в бизнес центр до того, как после передачи, в него войдет цель. Если я не успею его остановить, то придется работать внутри здания. И лучше, чтобы я не попал под прицел внутреннего видео наблюдения.

Мысли перед прыжком превращаются в тишину. Она взрывается звуками опять, когда я спружиниваю на ноги, ощущая под ними твердую поверхность крыши. Проклятье. Еще бы сантиметр… Стискиваю зубы, но не