Берег тысячи зеркал - Кристина Ли

убрали британцы. Материалы у нас.

— Тебя понял. Ты цел? — Джеха отвечает спокойно, а значит, у него все проходит гладко.

— Цел.

— А твоя агашши? — злорадствует друг. — Сперва хотя бы поинтересуйся, зачем она туда примчалась, прежде чем засунешь свой язык ей в рот.

— Джеха, — холодно осекаю его.

— Идиот. Убирайтесь оттуда.

— Обеспечь прикрытие.

— А то, как же. Почистим и за твоей дамой сердца. Уводи ее оттуда, пока жандармерия не явилась.

* * *

Я дрожу всем телом, из последних сил цепляясь за Сана. Знаю, что это он. Чувствую его запах, как тогда у Монмартра. Он терпкий, сладковатый и приятный. Так пахнут его духи. Кажется, я могу ощущать только это. Ведь ни видеть, ни слышать не хочу. Страх сковал каждую часть тела, а озноб гуляет по нему, как ветер. Одно ощущаю — крепкие мужские объятия, закрывшие собой от всего.

Его сердце стучит так же гулко, как мое, а когда я решаюсь открыть глаза, замираю.

— Нет. Не открывай, пока не скажу, — его голос из-за маски звучит глухо, а руки ледяные.

Одной он помогает встать, продолжая обнимать, а вторая ложится на мои глаза. В такой ситуации, я не обращаю внимания на подобные глупости. Просто хочу бежать. Убраться подальше от этого места, ведь понимаю, что Поль мертв. Его только что убили.

Сан крепче обхватывает талию, а я сильнее прижимаюсь к нему. Боюсь представить, как он здесь оказался. Как вообще попал сюда? Как смог меня спасти? Вопросы вертятся в голове, напоминая поток бессвязных мыслей. Я продолжаю биться в лихорадке, а зубы стучат во рту, от страшного озноба. Боюсь открыть глаза, а значит, придется довериться Сану.

— Постой тут, и не смотри.

Объятия исчезают, он отпускает, но я хватаюсь за него мертвой хваткой. Сглотнув сухой ком, шепчу:

— Ты… Вы… Сан, ты ведь накопитель ищешь? Ты… Ты тоже…

Сан обхватывает мои плечи, его руки дрожат, но держат крепко. Медленно открываю глаза. Взгляд тут же падает на тело, лежащее в луже крови.

— Мамочка… — едва шепчу на родном.

Сан немедленно заслоняет страшную картину, вынуждая смотреть в абсолютную тьму. Смотреть на него, и ему в глаза. Они сверкают опять. Жадно осматривают каждый сантиметр лица, пристально следят за реакцией на его следующий вопрос:

— Он у тебя?

— Да… Я успела… Я успела заменить все, я следила за ним, — сбивчиво отвечаю, понимая, что еще секунда, и просто провалюсь в обморок.

Почему-то немею, но Сан жестко вжимает в себя, и шепчет:

— Сосредоточься на мне, Вера, и отвечай максимально быстро.

Все что могу — кивнуть. Все вижу — собранный взгляд. Он острый, но не пугает, а вселяет доверие.

— Материалы, которые он украл у тебя?

— Да.

— Ты знаешь, что на них?

— Нет. Я не смотрела. Просто заменила большинство на другие документы. Он залез в кабинет профессора. Сегодня… Я поехала за ним.

— Машина?

— У обочины… Я… Я следила за ним.

— Кто еще в курсе?

— Только я.

— Ключи, — он разворачивается в сторону выхода на перекресток, но мои ноги подкашиваются.

Я не могу идти, понимая, что меньше чем две минуты назад, стала свидетелем того, как застрелили человека. Поля убили, а его тело лежит за моей спиной.

— Ключи, Вера, — Сан повторяет, а я едва передвигаю ногами, но достаю связку ключей от машины Женьки.

— Держись крепче, и старайся не поднимать головы, — он перенимает мой вес на себя, а стянув маску, уверенно осматривает оставшийся отрезок узкого проулка. — Все будет хорошо.

Сан повторяет это с нажимом, но я не реагирую. Слишком яркой остается картина убийства. Настолько, что у машины, едва не падаю опять, но Сан вовремя открывает дверцы. Усадив меня на сидение, он быстро огибает автомобиль, а сев за руль, немедленно срывается с места.

— Кто… Кто его убил? Это британские спецслужбы? Ты о них… Я слышала, как Ким Сун Нам называла таким словом англичан. Ты…

Продолжая говорить, я пытаюсь привести мысли в порядок, чтобы удержать сознание. Когда неделю назад, в разговоре с Полем у Монмартра, я уловила, как он пытается втереться в доверие, решила, что он снова хочет оболгать Вадима Геннадьевича. Я никак не могла предположить, что стану свидетелем убийства, когда сегодня решу последовать за ним.

— Сан, я задала вопрос. Это…

Повернув голову и окинув взглядом мужчину, замечаю испарину, и дорожку пота. Начинаясь у виска, она двигается прямо к жилистой и массивной шее. Темные волосы тоже покрыты влагой, а пухлые и яркие губы, сейчас побледнели и сжаты в тонкую линию. Пока рассматриваю его, Сан молчит. Вижу, что он злится. Чувствую, что не намерен отвечать ни на один вопрос. Я уже видела подобное. Знаю, как это. Он не ответит, потому что под присягой. Лешка… поступал так же. Всегда.

Воспоминания о муже больно жалят уколом совести. Даже в такой ситуации, я ощущаю себя предательницей. Чувствую себя грязной эгоисткой, но ничего с собой поделать не могу. С первой минуты, когда увидела этого мужчину, когда он посмотрел на меня таким взглядом, от которого не могу избавиться, как от клейма, — с той самой поры, я сравниваю Сана с Алексеем. А после прогулки у Монмартра, именно это чувство заставило сбежать, спрятаться, не попадаться ему больше на глаза. Я не имею на это права, и сегодня пришла расплата.

Пришла заслужено. Ведь дело не в том, что мне нравится Сан. Проблема в том, что я пытаюсь восполнить чувство пустоты этим человеком. Воспользоваться им. Сейчас это становится особенно ясно. В момент, когда сравниваю их, замечая сходство в поведении.

Машина резко останавливается прямо у заезда в арку моего дома. В недоумении, снова кошусь на Сана. Откуда он знает, где я живу? Но мужчина не позволяет опомниться. Он быстро выходит из автомобиля, а открыв дверь, отрывисто произносит:

— Нужно проверить твои апаты *(квартира).

Его голос не терпит возражений, а выражение лица выглядит совсем каменным. Сан бледен, дышит рывками. Я только сейчас понимаю, что он может быть ранен. Мимолетная догадка заставляет подскочить от ужаса, и немедленно выскочить из салона. Захлопнув дверцы, вхожу в арку, а за ней в дверь широкого фойе. Лифт приезжает не сразу, но как только мы оказываемся внутри, я, наконец, слышу отчетливый свистящий звук дыхания сквозь зубы. Он ранен.

У дверей, как дура, с минуту пытаюсь попасть дрожащими руками в замочную скважину. Картинка перед глазами плывет, страх все еще не дает дышать, но в какой-то момент, я понимаю, что расслабляюсь полностью. Сан становится за спиной, совсем близко,