Рогора. Пламя войны - Даниил Калинин
Шрифт:
Интервал:
– Здесь все просто: расходитесь к реке, на безопасном расстоянии от вражеских батарей, разворачиваетесь фронтом к флангам противника, сами упретесь правым крылом – и соответственно левым, в зависимости от собственного месторасположения, – в Данапр. Далее сближаетесь с лехами и открываете частый огонь. После восьми – десяти залпов врага атакуют пикинеры.
Что касается орудий – у Бергарского их не так много, не более тридцати, и большая часть пушек приспособлена для стрельбы по фронту. Так что, если противник не совсем глуп, он будет вынужден разворачиваться к вам, иначе вы просто задавите их числом на узких флангах. Но как только лехи перестроятся, я атакую их крылья кавалерией, а одновременно с началом вашего движения ввожу в бой центр. Вопросы?
– Никак нет, ваше величество!
– Тогда галопом к командирам!!!
– Есть!
Начало битвы отложилось примерно на час. Но вот стрелки и лучшие пикинеры заняли исходные позиции для атаки, а центр моей армии растянулся, при этом монолитную массу фаланги я рискнул также разбить на десять коробочек-баталий по пятьсот воинов. Однако и противник не терял времени даром и вполне грамотно среагировал на мои перестроения: развернул фланги лицом к моим ударным отрядам, а с фронта прикрыл их пикинерами. Впрочем, это перестроение еще более утончило их порядки в центре. Также противник развернул часть орудий к новой опасности – но меньшую часть.
Солнечный луч, отразившийся от стальной кирасы стоящего впереди гвардейца, больно ударил по глазам. На мгновение зажмурившись, я устремил свой взгляд к небу, ища светило. А оно уже в зените… Еще чуть-чуть, и будет бить моим воинам в лицо, слепя их.
Пора!
– Барабанщики! Сигнал флангам и центру – в атаку!!!
Дум-дум-дум-дум-дум!!!
Удары здоровенных бил звонко отразились от туго натянутых на медные котлы воловьих шкур. Одновременно с ними впереди заиграли многочисленные рожки, и огромная масса пехоты, чеканя шаг, двинулась с места…
Орудия ударили, когда до позиций вражеских пикинеров моим воинам осталось менее половины пути. Бергарский не стал мелочиться, и среди боевых порядков баталий оглушительно взрывались бомбические ядра, сея вокруг смерть. Когда до моего слуха донесся леденящий душу крик тяжело раненных, сердце болезненно сжалось.
– Быстрее бы… Сойдетесь с фрязями в рукопашной, и они уже не смогут использовать артиллерию!
Но бежать, сохраняя строй, невозможно – и коробочки моих воинов продолжают сближаться с врагом, оставляя позади десятки покалеченных и убитых.
На мгновение мне стало страшно, даже жутко. Я представил, как сам неспешно марширую в шеренге пикинеров, стараясь не сбиться с ноги и не нарушить равнение, а с фронта по мне жарят вражеские орудия. На их огонь нечем ответить, и в каждый миг мое тело может на куски порвать разрыв бомбы… Я уже видел, как падает мой товарищ, который еще утром разговаривал с тобой, нервно, не смешно шутил, но я все равно заливался, надрывая живот. Ведь смех позволяет хоть немного сбросить жуткое напряжение перед боем… А минуту назад меня обдало фонтаном его крови: бомба на излете оторвала ему голову и взорвалась где-то позади. Оттуда по ушам ударил дикий крик нечеловеческой боли…
В это мгновение я не смог себе ответить, хватило бы мне мужества идти вперед, как они, каждое мгновение ожидая неминуемой, жуткой смерти, не имея возможности хоть что-то с этим поделать. Может быть… Хотя я воин, не раз глядевший в глаза смерти. А что держит в строю их – вчерашних крестьян, только научившихся ходить строем да наносить пикой самые простые уколы? Что держит их в строю сейчас, в первую их битву, когда враг безнаказанно расстреливает их боевые порядки?! Да на них даже кирас нет – не хватило! Нет даже тонкой стальной пластинки, способной защитить хотя бы от случайного осколка! Так что их держит?! Всплывшая вдруг из сознания воинская честь? Память крови тех поколений, что жили в полубылинные времена древнего княжества, когда каждый мужчина был воином? Или глубокое осознание необходимости защищать Отечество? Любовь к родной земле или близким, что пострадают от врага, желание жить свободно от захватчика?
Или, может, их держит сам строй? То самое чувство товарищества, осознание себя и своих сослуживцев единым целым, боевым организмом, что появилось за время короткой службы? Но если так, гибель большинства бойцов сложившихся десятков – или тех командиров, на которых они держались, – лишит новоиспеченных воинов мужества.
Но пока они все еще идут вперед.
Дистанция сокращается, еще чуть-чуть, и рогорцы достигнут боевых порядков лехов. Мои пикинеры невольно ускоряются, ломая шеренги, несмотря на предупредительные крики командиров…
Чистый, пронзительный звук боевых труб, раздавшихся в тылу лехов, – и пикинеры Бергарского ровно, не ломая боевых шеренг, начинают оттягиваться к батареям. Мои же воины, теряя рассудок при виде пятящегося противника, ломают строй – кто-то продолжает держать равнение, а у кого-то сдают нервы, и часть бойцов побежало навстречу врагу.
Ловушка! Сейчас они сломают строй наших, как румляне мармедонцев в битве при Пиде!
– Барабанщики! Играйте команду «равнение»! Что есть силы!!!
Билы с утроенной мощностью обрушились на кожу барабанов. Офицеры пикинеров в центре услышали их (или сами поняли опасность сломанного строя) и истошными призывами восстановили равнение. Тех же, кто бросился вперед, фрязи с легкостью приняли на пики и алебарды.
Но вот вражеская пехота остановилась – у самого подножия земляного вала, на котором расположены батареи. И в тот же миг они окутались дымом – пушки извергли пуды картечи в моих воинов, буквально выкосив первые три шеренги. А через мгновение фрязи сами бросились в атаку, чуть ли не бегом сократив расстояние до рогорцев, и дружно, синхронно, только четырехгранные наконечники сверкнули на солнце, ударили в пики.
Это стало последней каплей – до врага дошло примерно две трети начавших движение пикинеров, но сейчас больше половины их бросились бежать. Еще чуть-чуть, и я проиграю битву.
– Полковник Карчев!
– Да, ваше величество!
Здоровенный, на голову выше меня и вдвое шире рубака, выбившийся в командиры кирасир благодаря личному мужеству и отменному воинскому чутью, сегодня возглавил всю гвардию. И именно на него теперь я должен положиться.
– Я иду вперед с телохранителями.
– Нельзя!
– Что?!
– Ваше величество, мы не можем рисковать вами!
– Забываешься, полковник! Я король! И я решаю, что можно, а что нельзя! А сегодня нам нельзя проиграть битву!
– Но, может быть, стоит бросить в бой кирасир…
– Если повести сейчас кирасир в атаку, мы лишь подставим их под лехские пушки! Я же могу остановить бегство пикинеров, а вы поведете в бой гвардию, как только мой знаменщик даст сигнал флажками. Если же погибну, бейте в удобный момент на свое усмотрение – в открывшийся фланг или же встретьте атаку гусарии. Вы меня поняли?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!