Изумруд раджи - Агата Кристи

– Странное название, но кормят там, кажется, неплохо.

– Пробовать не буду, – сказал сэр Эдвард. – Но хоть моедетство прошло очень давно, я хорошо помню песенки, которые мне пела моя няня.Одна из них называлась: «Песенка за шесть пенсов».

За песню полный ржи карман

Насыпать я готов.

Кондитер раз запек в пирог

Две дюжины дроздов.

Остальное нас сейчас не интересует. – Сэр Эдвард резкоповернулся.

– Куда вы? – удивленно спросил молодой человек.

– Возвращаюсь в ваш дом, мой мальчик.

Они шли молча. Мэттью не сводил с адвоката удивленных глаз.

Войдя в гостиную, сэр Эдвард открыл ящик стола, досталчерную бархатную сумочку и пристально посмотрел на Мэттью. Молодой человекпонял это как знак и неохотно вышел.

Тогда адвокат высыпал мелочь на стол и обрадованно кивнул:память его не обманула. Он встал и позвонил. Вошла Марта.

– Насколько я помню, вы мне рассказывали о небольшойразмолвке с вашей хозяйкой из-за новой шестипенсовой монетки?

– Да, сэр.

– Интересно, как могло так получиться, что этой монеты всумочке нет?

Служанка ошеломленно смотрела на сэра Эдварда.

– Вы понимаете? Кто-то пришел в этот дом в тот вечер...Кто-то, кому ваша хозяйка дала шесть пенсов... И скорее всего, в обмен на это.– Он быстро вытянул руку, показывая на листок бумаги со стихами «Жалоба безработного».И одного взгляда на лицо старухи было достаточно, чтобы в следующий мигсказать: – Вы проиграли, Марта. Теперь говорите все. Это лучшее, что вы можетесделать.

Она опустилась на стул. Слезы так и текли по ее щекам.

– Это правда... звонок едва тенькнул, и я не была уверена,но потом подумала, что надо бы посмотреть, кто пришел. Я вышла из кухни, какраз когда он ее ударил. На столе лежала пачка пятифунтовых купюр. Он пошел наэто ради них... Она ему открыла, и он решил, что она одна в доме. Я даже немогла закричать: была словно парализована ужасом. Когда он повернулся, я егоузнала... своего сына... своего мальчика... Он всегда был дурным. Я отдавалаему все деньги, какие только зарабатывала. Он уже два раза сидел в тюрьме и,видно, шел ко мне тогда. Мисс Крэбтри, видя, что я не отвечаю на звонок, пошлаоткрыть сама. Он был захвачен врасплох и, наверное, достал из кармана этотстишок. Слушаясь только своего доброго сердца, она впустила его, чтобы дать емушесть пенсов. А пачка банкнотов лежала на столе. Дьявол овладел моим Беном, ион убил мисс Крэбтри.

– А потом?

– Что я могла сделать, сэр? Он плоть от моей плоти! С отцомнам тоже не повезло, никудышный человек, а Бен похож на отца... но ведь он мойсын!.. Я вытолкала его тогда и вернулась в кухню, где, как обычно, готовилаобед... Я так старалась не лгать вам, сэр!..

Адвокат встал.

– Бедная женщина, – сказал он с сочувствием. – Мне оченьжаль вас, но правосудие пойдет по его следам.

– Он покинул страну, сэр. И я не знаю, куда он отправился.

– Он надеется избежать виселицы? Как бы не так! И ненадейтесь на это. Пошлите ко мне мисс Магдален, Марта.

– Вы бесподобны! – вскричала девушка, когда адвокат кончилсвой рассказ. – Вы спасли нас. Как мне вас благодарить?

Сэр Эдвард улыбнулся и дружески похлопал ее по руке. Ончувствовал себя в этот момент истинно великим человеком. А все эта маленькаяМагдален с «Силлурика» и свежесть ее семнадцати лет!

– В следующий раз, когда вам понадобится друг...

– Я приду к вам! – не дала она договорить ему.

– Нет, нет! – вскричал сэр Эдвард, искренне встревоженный. –От этого я вам советую воздержаться: идите за советом к более молодомуадвокату.

Избавившись наконец от трогательного прощания со всемичленами семейства, он опустился на сиденье такси и облегченно вздохнул: ведьдаже самое свежее очарование юности не шло ни в какое сравнение с прекраснойбиблиотекой по криминалистике.

Такси, как всегда, остановилось в милом его сердцу тупичке,в его надежном убежище от шума света.

«Одним движением сильных рук Билл поднял ее и прижал кгруди. Она едва слышно застонала и подставила ему губы, которые в пламенномпоцелуе слились с его губами...»

Эдвард Робинсон вздохнул, отложил пухлый роман «Когда любовь– королева» и посмотрел в окно. Вот это был мужчина! Эдвард Робинсон завидовалБиллу, его мускулам, его мощному очарованию и его просто-таки ужасающим страстям.Он снова взял книгу в руки, прочитал описание гордой маркизы Бианки (котораятак хорошо целовалась!). Ее красота была всемогуща, ее обольстительность такобжигала, что самые сильные мужчины, потеряв от любви голову, падали к ееногам.

– Конечно, все это вздор, – говорил себе Эдвард, – новсе-таки хотелось бы знать...

В его глазах горела зависть. Существует ли где-то мирромантических приключений с женщинами несказанной красоты? Бывает ли такаялюбовь, пожирающая, как пламя?

– Вот это жизнь, настоящая жизнь...

По большому счету, Эдварду нечего было жаловаться на судьбу.У него было прекрасное положение служащего в крупном предприятии, отличноездоровье, полная независимость, и он был обручен с Мод.

При одном воспоминании о Мод его лицо омрачилось. Он дажесамому себе не хотел признаваться, что побаивался ее. Он любил ее, да, любил!Как сейчас помнит трепет, который охватил его при одном взгляде на ее белуюшею, когда он впервые с ней встретился. Он пошел в кино, сидел позади нее сприятелем, который был знаком с ней и представил его ей. Бесспорно, Мод былапо-настоящему приятна: красива, умна, умела себя вести. И, похоже, всегда былаправа. Все говорило о том, что из нее выйдет со временем прекрасная жена.

Интересно, а маркиза Бианка могла бы стать хорошей женой?Эдвард очень сомневался на этот счет. Трудно было представить себеобольстительну?? Бианку, с ее малиновыми губами и пышными формами, штопающейноски великолепному Биллу.

Бианка – женщина для романа.

Мод и он составят счастливую пару. У нее столько здравогосмысла...

Однако он хотел, чтобы она была чуть мягче, чуть реже делалабы ему замечания.

Но он знал, что Мод всегда поступала разумно. Эдвард,конечно, тоже не был безрассудным, но иногда... Вот, скажем, он хотел бысыграть свадьбу на Рождество, а Мод доказывала, что разумнее немногоподождать... ну, скажем, год или два. Он зарабатывал не очень-то много, нокупил ей дорогое кольцо. Мод пришла в ужас от этого и заставила его обменятькольцо на более дешевое.