...И в трещинах зеркальный круг - Агата Кристи

– Да, – сказал Крэддок. – Это. Чем бы оно нибыло.

– В наши дни народ почти не читает Теннисона, –сокрушенно произнесла миссис Бэнтри.

– Что-то такое я помню из детства, – покопался впамяти Дермот Крэддок. – Ведь это она смотрела на замок Камелот?

На паутине взмыл паук,

И в трещинах зеркальный круг.

Вскричав: «Злой рок!» – застыла вдруг

Леди из Шалотта.

– Именно. Вот и она так же, – сказала миссисБэнтри.

– Простите? Кто так же? И что?

– Выглядела так же, – пояснила миссис Бэнтри.

– Кто?

– Марина Грегг.

– Ага. Марина Грегг. Когда?

– Вам Джейн Марпл разве не рассказала?

– Нет. Послала прямо к вам.

– Ну, это нечестно с ее стороны, ведь она куда лучшаярассказчица, чем я. Мой муж всегда говорил: я так резко перескакиваю с одногона другое, что он не может толком понять, о чем речь. Вообще, может быть, мневсе это только показалось. Но когда замечаешь на чьем-то лице такой взгляд, аналогияприходит в голову сама по себе.

– Расскажите, пожалуйста, – попросил ДермотКрэддок.

– Ну что ж, все произошло на празднике. Я говорю«праздник», потому что как еще это назовешь? У них наверху, у лестницы, теперьчто-то вроде большущей ниши. Там Марина Грегг и ее муж принимали особо важныхгостей. Удостоился чести и кое-кто из местных. Лично я – потому что когда-тобыла хозяйкой этого дома, а Хитер Бэдкок с мужем – потому что она организовалавесь этот прием, обо всем хлопотала. Так вышло, что мы поднялись наверх почтивместе, я стояла рядом – вот и заметила это.

– Так. Что же именно вы заметили?

– Сейчас. Ну, миссис Бэдкок заахала и заохала, знаете,как бывает, когда вдруг встречаешь какую-то знаменитость. Мол, как этопрекрасно, да она в таком восторге, да они и мечтать не могли о такой встрече.А потом затянула какую-то нудную историю, как когда-то, много лет назад, ониуже встречались и как она по этому поводу была счастлива. Я еще тогда подумала:каково этим знаменитостям всякий раз такое выслушивать и терпеть с милойулыбкой – с ума сойти можно! И вдруг я заметила, что никакой милой улыбки налице мисс Грегг нет. Она просто стояла оцепенев, вперившись в одну точку.

– В одну точку… на миссис Бэдкок?

– Нет… нет, она про миссис Бэдкок и думать забыла.Казалось, она вообще не слышит, что та плетет. Она стояла оцепенев и смотрелавзглядом, как я его назвала, Леди из Шалотта – будто увидела что-то жуткое.Что-то кошмарное, такое, чего она увидеть никак не ожидала, и смотреть на этоей было невыносимо.

– «Вскричав: «Злой рок!» – застыла вдруг…»? –подсказал Дермот Крэддок.

– Да, именно так. Потому я и назвала этот взглядвзглядом Леди из Шалотта.

– Но на что она смотрела, миссис Бэнтри?

– Если бы я знала!

– Вы говорите, она стояла у верха лестницы?

– Она смотрела через голову миссис Бэдкок… Нет, скореечерез ее плечо.

– То есть прямо в середину лестницы?

– Может быть, не в самую середину.

– А по лестнице поднимались люди?

– Да, человек пять или шесть.

– Может, она смотрела на кого-то конкретно?

– Не могу сказать, – честно призналась миссисБэнтри. – Я ведь смотрела не на лестницу. Я смотрела на нее. А сама стояласпиной к лестнице. Я подумала, может, она смотрит на одну из картин.

– Но если она живет в этом доме, все свои картины онадолжна прекрасно знать.

– Да, конечно. Скорее всего, она уставилась на кого-тоиз гостей. Только на кого?

– Попробуем это выяснить, – сказал ДермотКрэддок. – А кто хоть там был, вы помните?

– Мэр с женой. Какой-то, по-моему, журналист,рыжеволосый такой, нас позже представили друг другу, но фамилию я не запомнила.Фамилии у меня всегда пролетают мимо ушей. Гэлбрайт… что-то в этом роде. Ещебыл крупный такой, черный мужчина. Нет, не негр – просто темноволосый, черноймасти, чувствуется, что сильная личность. С ним была актриса. Броская такая,яркая блондинка, из тех, что ходят в норковых манто. Был там и старый генералБарнстэпл. Он, бедняга, сейчас уже совсем ку-ку. Едва ли кто-то может оцепенетьот ужаса, глядя на него. Да, еще были Грайсы с фермы.

– Это все, кого вы можете вспомнить?

– Может, там был и еще кто-то. Но, понимаете, я ведь…специально ни за кем не наблюдала. Я знаю, что примерно в это время пришли мэр,генерал Барнстэпл и американцы. Кстати, там работали фотографы. Один, по-моему,местный, а кроме него, девушка из Лондона, вся из себя богемная, с длиннымиволосами и здоровенным фотоаппаратом.

– И вы полагаете, что этот взгляд появился на лицеМарины Грегг оттого, что она увидела кого-то из этих людей?

– Да я, собственно, ничего тогда не подумала, – собезоруживающей откровенностью призналась миссис Бэнтри. – Простоудивилась: на что это она могла так уставиться? А вскоре про это и думатьзабыла. Ну а потом-то все вспоминается. Но если честно, – призналасьмиссис Бэнтри, – может, я все это напридумывала. Вдруг у нее в эту минутузуб заболел, или булавка в тело врезалась, или закололо где-нибудь в боку, чтосвет стал не мил. Стараешься не подать виду, но лицо тебя выдает, ничего с нимподелать не можешь.

Дермот Крэддок засмеялся.

– Я рад, что вы такая реалистка, миссис Бэнтри, –сказал он. – Да, вы правы, вполне могло быть и что-то в этом роде. Нофакт, несомненно, занятный, может, кое-что он нам и подскажет.

Он пожал ей руку и отправился в Мач-Бенэм, в полицейский участок, –представиться официально.

– Значит, на местном фронте тишь да гладь? –спросил Крэддок, протягивая Фрэнку Корнишу свой портсигар.

– Полнейшая, – подтвердил Корниш. – Врагов унее не было, ни с кем она не ссорилась, с мужем отношения – лучше не бывает.

– О другой женщине или другом мужчине нет и речи?

Корниш покачал головой:

– И не пахнет. Никакого намека на скандал. Она была неиз тех, кого называют сексуальными. Сидела во всех возможных комитетах изанималась прочими подобными делами, кто-то из местных ей потихоньку завидовал,но не более того.