...И в трещинах зеркальный круг - Агата Кристи

– Может, ее муж хотел на ком-то жениться? В конторе,где он работает, никого нет?

– Он трудится в фирме «Биддл энд Расселл», агенты иэксперты по недвижимости. Там есть некая Флорри Уэст, особа с больнойщитовидкой, еще мисс Грандл, которой минимум пятьдесят, шарма у нее не больше,чем у стога сена, – в общем, мужчине там зариться особенно не на что. Сдругой стороны, не удивлюсь, если он вскоре женится.

Крэддок с интересом посмотрел на собеседника.

– Соседка, – объяснил Корниш. – Вдова. Когдая приехал с ним после дознания, она уже была у него дома, готовила ему чай ивообще всячески о нем заботилась. Он был очень удивлен, очень ей благодарен.Похоже, она вознамерилась его на себе женить, а он, несчастный, пока об этом ине подозревает.

– Что она за женщина?

– Симпатичная, – признал Корниш. – Не первоймолодости, но вполне хороша собой, на цыганский манер. Яркие краски. Темные глаза.

– Как ее зовут?

– Бейн. Миссис Бейн. Мэри Бейн. Вдова.

– Чем занимался ее муж?

– Понятия не имею. С ней живет сын, он работает где-тонеподалеку. С виду тихая, достойная женщина. Но у меня такое чувство, что я еераньше видел. – Он взглянул на часы: – Без десяти двенадцать. Ядоговорился в Госсингтон-Холле, что вы будете там в двенадцать. Так что нампора.

Глаза Дермота Крэддока, всегда как бы слегкарасфокусированные, на самом деле пристально всматривались в очертанияГоссингтон-Холла, все примечали. Инспектор Корниш привез его туда и передал напопечение молодого человека по имени Хейли Престон, после чего тактичноудалился. Затем Дермот Крэддок какое-то время лишь спокойно кивал, слушаямногоречивые излияния мистера Престона. Хейли Престон работал на ДжейсонаРадда, был у него, как понял Дермот, то ли администратором, то ли помощником,то ли личным секретарем, а возможно, выполнял все эти обязанности. Он сидел иговорил. Говорил свободно и пространно, несколько монотонно, но чудеснымобразом ему удавалось почти не повторяться. Это был приятный молодой человек,страстно жаждавший, подобно незабвенному доктору Панглосу из вольтеровского«Кандида», чтобы его взгляды разделяли все, в чьем обществе он в данный моментнаходился, – «что ни делается, все к лучшему в этом лучшем из миров».Несколько раз он с вариациями сообщил, как мерзко все случившееся, как всеобеспокоены, в каком жутком состоянии находится Марина, а мистер Радд огорчентак, что и не расскажешь, и кто вообще мог ожидать, что произойдет такойкошмар? А может, это какая-нибудь особенная аллергия? Что вы насчет этогоскажете? Ведь бывает же у людей аллергия на самые неожиданные вещества или дажеявления. Главный инспектор Крэддок, разумеется, может рассчитывать на любуюпомощь, которая потребуется от студии «Хеллингфорт» или любого ее сотрудника.Он волен задавать любые вопросы, волен заходить куда угодно. Если они смогуткак-то помочь, они с готовностью это сделают. Все они питали неподдельноеуважение к миссис Бэдкок и ценили в ней удивительную общественную жилку и туважную работу, которую она вела для «Службы скорой помощи Святого Иоанна».

Потом он затянул эту песню снова, слова были другие, номелодия, несомненно, осталась той же самой. Человек так жаждал помочь, чтоможно было прийти в умиление. При этом он дал понять, что от мира киностудиивсе это безумно далеко – он отделен от остального мира целлофановой оболочкой.Но мистер Джейсон Радд и мисс Марина Грегг, да все, кто был в доме, окажутлюбую возможную помощь, и не сомневайтесь. Потом он легонько покивал головой,раза эдак сорок четыре. Воспользовавшись паузой, Дермот Крэддок поблагодарил:

– Большое спасибо.

Это было произнесено негромко, но ставило такую весомуюточку, что мистер Хейли Престон даже встрепенулся. Он пробормотал:

– Ну вот, – и выжидающе смолк.

– Вы сказали, что я могу задавать вопросы.

– Конечно. Конечно. Я весь внимание.

– Она умерла здесь?

– Миссис Бэдкок?

– Да, миссис Бэдкок. На этом самом месте?

– Да, именно. На этом самом. По крайней мере, могупоказать вам стул.

Они стояли в углублении возле лестницы. Хейли Престон прошелнесколько шагов по коридору и указал на дубовый стул, смахивавший на имитацию.

– Она сидела здесь. Сказала, что ей нездоровится.Кто-то пошел ей что-нибудь принести, и тут она скончалась, прямо на месте.

– Понятно.

– Не знаю, давно ли она была у своего врача. Если еепредупреждали, что с сердцем у нее нелады…

– Никаких неладов с сердцем у нее не было, –прервал его Дермот Крэддок. – На здоровье она не жаловалась. А умерла оттого, что приняла средство, произнести официальное название которого язатрудняюсь, а в народе оно называется «Калмо». Только она приняла дозу,превышающую норму в шесть раз.

– Я это средство знаю, – подхватил ХейлиПрестон. – Сам, бывает, его принимаю.

– Неужели? Это интересно. И что, здорово помогает?

– Да просто чудо, а не лекарство. Взбадривает, если тысник, а если разгулялся, наоборот, успокаивает. Понимаете, да?Естественно, – добавил он, – дозу надо соблюдать.

– А в доме это средство могло быть?

Он знал ответ на этот вопрос, но сделал вид, что не знает.Хейли Престон и не думал скрывать правду.

– Еще сколько! В каждой туалетной комнате, в шкафчике –минимум по бутылочке.

– Нашу задачу это только усложняет.

– Конечно, – не стал возражать ХейлиПрестон. – Она могла принять эту штуковину сама, причем обычную дозу, незная, к примеру, что у нее на это дело аллергия.

Крэддока, судя по выражению лица, это не убедило, ХейлиПрестон вздохнул и сказал:

– А насчет дозы вы абсолютно уверены?

– Да. Доза была смертельной, а миссис Бэдкок ничегоподобного не принимала. Насколько мы выяснили, она вообще ничего и никогда непринимала, разве что питьевую соду или аспирин.

Хейли Престон покачал головой и изрек:

– Выходит, вам есть над чем поломать голову. Да, естьнад чем.

– Где именно мистер Радд и мисс Грегг принимали гостей?

– Вот здесь. – Хейли Престон остановился вопределенной точке у верхнего основания лестницы.

Главный инспектор Крэддок подошел и стал рядом. Взглянул настену напротив. В центре висела картина – итальянская мадонна с младенцем.Хорошая копия, решил Крэддок, и картина довольно известная. Мадонна в голубомплатье держит высоко перед собой младенца Иисуса, ребенок и мать смеются.Вокруг стоят люди, их взоры устремлены вверх, на ребенка. Одна из самыхсимпатичных мадонн, подумал Дермот Крэддок. Справа и слева от картинырасполагались два узких окна. Общее впечатление довольно радужное, и ничто,решительно ничто не могло заставить женщину оцепенеть, как Леди из Шалотта,которую настигла ее судьба.