Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков - Егор Яковлев

Отдельный конфликт касался солдат и офицеров военного времени, которые не всегда были близки к народу. Многие из них были студентами, мобилизованными буквально вчера. Им приходилось управлять мужиками тридцати-сорока лет, и они нередко, не умея по-другому повлиять на подчиненных, прибегали к рукоприкладству или ставили солдата под ружье: в полной амуниции он должен был длительное время стоять недвижно при любой погоде, даже в дождь и град. Были и более унизительные ситуации, например когда заставляли ходить вокруг казармы гусиным шагом. Этим грешили и офицеры военного времени, и кадровые. Есть красноречивый документ: письмо учебной команды запасного батальона Московского полка. Они просят поскорее отправить их на фронт, потому что для них кулак их командира страшнее, чем немецкая пуля. Это декабрь 1916 года!

А офицеры видели, что ситуация накалялась?

Обычно такие вещи вспоминают мемуаристы задним числом. Каких-то серьезных сигналов мне в архивах не встречалось. Единственное, что было предпринято (и что красноречиво говорит о «доверии» власти к военнослужащим), так это инструкция о том, как должны вести себя военные при возникновении беспорядков. В этом случае действовать должны были только учебные команды гвардейских полков, помогая полиции. Всех остальных солдат было предписано запереть в казармах до особого распоряжения! Вероятно, власть чувствовала: что-то может произойти. Но она, видимо, уповала на весеннее наступление 1917 года, которое должно было серьезно сократить количество солдат в Петрограде.

События февраля в гарнизоне начинаются под воздействием пропаганды или стихийно?

Абсолютно точно стихийно. Вести пропаганду в казармах было сложно, это все-таки не проходной двор. Если мы посмотрим на материалы охранки, то увидим, что полицейские были прекрасно осведомлены обо всех политических перипетиях в городе, знали, кто из оппозиционеров на какие слои опирается и кто где имеет влияние. Но о заметной работе политических партий в полках данных нет. Кстати, охранка не бездействовала в отношении революционеров. К примеру, петроградскую организацию большевиков она разгромила дважды. К февралю 1917 года большевики имели более-менее заметное представительство только в Кронштадте, вели агитацию в пригороде, но не в самом городе. Так что никакой агитации в петроградских полках не было.

Но тут и не нужен был политический агитатор. Когда в казарме крыша протекает, и так понятно, кто виноват: начальство. Такие настроения не нужно было дополнительно подпитывать. В воспоминаниях солдат нахождение в казарме сравнивается с тюремным заключением.

Вообще достаточно четко видно, как в феврале начиналась солдатская революция. Спусковым крючком стал приказ стрелять в народ. Демонстранты ходили по городу, выдвигали лозунги. Долгое время их пытались сдерживать, но полиции это не удавалось. И тогда власти отдали приказ, согласно которому гвардейские части должны были помогать полиции. А следом еще один приказ — о том, что солдаты должны открывать огонь в случае неповиновения.

Весь город был разделен на сектора, и каждая гвардейская учебная команда отвечала за определенный район. Например, Невский проспект контролировала 2-я воинская часть, которая состояла из запасных батальонов Павловского и Волынского полков. Один стоял рядом с Казанским собором, другой возле Знаменской площади (ныне площадь Восстания). В обоих местах солдаты открывали огонь. Там было сумасшедшее напряжение: напор толпы, психологическое давление. И уже 26 февраля начались выступления в казармах Павловского полка, а на следующий день волнения в Волынском. Солдаты не выдержали морального напряжения, когда приходилось стрелять в народ, в женщин, которых было немало среди демонстрантов. В толпе действительно были убитые, и на кладбище жертв революции на Марсовом поле не один человек похоронен!

В Павловском полку прошел слух, что во время демонстрации была убита жена одного солдата. Правда ли это, мы не знаем, но суть в том, что крестьянские полки идентифицировали себя с тем народом, который вышел на демонстрации. Если мы обратимся к воспоминаниям Тимофея Кирпичникова, организовавшего выступление Волынского полка, то увидим, что он призывал солдат пойти против офицеров примерно такими словами: «Нас призвали сражаться с немцами, а не с мирными жителями, которых мы должны защищать». В общем, после того как выступили павловцы и волынцы, восстание пошло лавиной. Слухи о выступлении одних полков немедленно приводили к выступлению других. Первый пулеметный полк — это действительно легендарный случай — в двадцатиградусный мороз из Ораниенбаума пешком дошел до Петрограда.

Таким образом, изначально вмешательства каких-либо политических сил не было. В дальнейшем происходит попытка «оседлать» этот бунт. Когда открываются двери тюрьмы «Кресты», выходит огромное число не только уголовников, но и политзаключенных, эсеров, меньшевиков, которые, естественно, попытались взять управление развернувшимися процессами в свои руки. Вмешиваются и либеральные депутаты Государственной думы: они считают, что солдатское движение нужно подпитывать для свержения самодержавия. Становится понятно, что на стороне революции есть офицеры, которые начинают руководить массой и занимать объекты в Петрограде. И уже полностью берут ситуацию под свой контроль.

За что солдаты вышли на улицы?

Прежде всего за социальную справедливость. Вспомним приказ № 1 Петроградского совета. Этот документ напрямую связан с влиянием солдат, по сути, это стихийное народное творчество. Было бы абсурдно утверждать, что авторство этого приказа принадлежит адвокату и социал-демократу Николаю Соколову. Есть воспоминания шести-семи человек, которые описывают появление этого приказа практически одинаково. Соколов просто записал требования солдатских представителей: отменить титулование офицеров вроде «ваше превосходительство», вставание во фронт и отдачу чести вне службы, обязать называть солдат на «вы», обо всех случаях грубого обращения с нижними чинами сообщать в ротные солдатские комитеты. Наиболее важным было создание самих выборных солдатских комитетов, которые должны были руководить политической жизнью солдат и подчиняться только Петроградскому совету рабочих и солдатских депутатов. Это, конечно, резко пошатнуло авторитет офицеров.

Борьбу политических партий за солдат можно проследить по лозунгам. Изначально либеральными думцами был выдвинут лозунг «Война до победы», и первые воинские части, направлявшиеся к Таврическому дворцу, шли с этим лозунгом. Но эсерам и меньшевикам, которые вошли в исполком Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, это не понравилось. Они хотели перехватить инициативу и взять Петроградский гарнизон под свой контроль, поэтому придумали лозунг «Война за свободу» в духе знаменитого революционного оборончества. То есть воевать надо, но не за Босфор и Дарданеллы, а чтобы враги не поработили. И мы видим курьез — в один из дней какая-то воинская часть пришла с лозунгом «Война за свободу до победы». Но потом исполком Совета договорился с членами Временного правительства — и они попытались действовать согласованно.

Что изменилось с приездом Ленина в Петроград в апреле 1917 года?