Предатель жребий не бросает - Сергей Самаров

– Внимание! Огонь!

Он и сам поднял автомат и дал несколько коротких прицельных очередей по целям, которые еще помнил после рассматривания в бинокль. Однако темнота не способствовала прицельности стрельбы. Тогда вторая команда прозвучала:

– Огнемет! Огонь!

Огнемет ухнул не слабее артиллерийского орудия. А когда капсула с огнесмесью долетела до цели и разорвалась, улица сразу осветилась. Горели и давали яркий свет не только кусты и деревья, но и бегающие люди светились, как живые поленья. И автоматные очереди эти поленья гасили… Несколько раз ухал гранатомет майора Паутова. Мощные осколки «РПГ-7» с визгом и треском разносились в разные стороны, корежа и ломая дома и заборы точно так же, как корежили и ломали людей.

Включились в обстрел спецназовцы второй группы, подошедшие с фланга. Второй пулемет вторил первому.

– Я – Волга. Таксист, гони сюда…

Минуты не прошло, как «БМП-2» ворвалась в улицу, кроша кусты и людей выстрелами из автоматической пушки, а навстречу, выкашивая те же кусты пулеметной очередью, уже несся ментовский бронетранспортер. Две машины едва-едва успели затормозить, чтобы не столкнуться. Стрелять уже было не в кого. И преследование организовывать уже не стали, хотя видели, как несколько человек попыталось уйти, перебравшись через заборы. Но наличные силы были слишком невелики, чтобы организовывать преследование.

И только тогда, когда все стихло, подполковник Разин переглянулся с майором Паутовым. Майор кивнул и сунул руку в карман разгрузки. И тут же грохнул последний взрыв – в ментовском гараже взорвалась машина, в которой хранился героин.

– Кто-то все же пробрался туда… – с сожалением сказал долговязый майор Яковлев.

– Ну и дурак… – сказал Паутов. – Я там такой фугас установил… Любого по стенке размажет… Куска не найдешь…

Яковлев все же посмотрел на спецназовца с подозрением. Но тот на мента не смотрел, только нос сильно чесал.

– Надо же, – пожаловался. – Пуля по кончику носа чиркнула… Кровинки не выбила… Только нос обожгла…

– Осмотреть всех убитых! – дал команду подполковник Разин. – Мне нужен капитан Ханкаев… Он должен быть среди них…

– Машина его стоит через три квартала отсюда, – сообщил Таксист, уже покинувший БМП, чтобы посмотреть на свою работу.

– Это не его, – сказал подполковник. – Это трофейная машина отделения милиции. Взамен взорвавшегося в гараже «уазика»…

Такая замена ментов вполне устроила. В Чечне подобную замену можно провести без излишних проблем с оформлением. И всем это покажется законным…

– Раненым оказать помощь – и в отделение, на допрос… В наручники и в дежурку их, – распорядился майор Яковлев. – Сулейманов! Ты у нас автомобилист старый… За новой нашей машиной сходи-ка, пока кто-то ее не присмотрел…

– Сначала Ханкаева найдите. Он ключи наверняка в машине не оставил… – подсказал Паутов, все еще продолжая нос ощупывать и радуясь, что хотя бы кончик пуля не оторвала…

* * *

Подполковник Разин не любил ментовские допросы. Несколько раз доводилось присутствовать, и потому не пожелал присутствовать сейчас, когда запах крови и без того всю улицу, казалось, заполнил. И вообще, слишком жестоким и убийственным организованный им бой выдался, чтобы на лишнюю жестокость смотреть… Вообще-то, любой бой, которому предшествует дотошная и качественная профессиональная разведка, бывает таким. Грубо говоря, удачным… Говоря по-человечески, убийственным… Не все большие командиры значение разведки понимают и потому не могут воевать так, как спецназ ГРУ – без потерь, с нанесением противнику потерь максимальных. Спецназ ГРУ этому еще в Афгане хорошо выучился и даже там потерь почти не имел…

И не потому не пошел подполковник в «дежурку», что был он человеком не в меру чувствительным или излишне жалостливым. Сам он, как спецназовец, обученный для разведки в глубоком тылу противника, имел навыки силового допроса и многократно такие допросы проводил. Но ментовский допрос особый. И потому подполковник просто присел на бордюр рядом со зданием отделения милиции и отдыхал, пока менты и его подчиненные искали среди убитых и раненых капитана Ханкаева.

Тело капитана вскоре принесли из сквера. Вернее, не тело, а только то, что от него осталось. Капитан, похоже, лично на мину нарвался. Или же она взорвалась не больше чем в метре от него. После такого соседства даже танк получает повреждения. О человеке и говорить нечего.

– Что и требовалось доказать… – сказал подполковник, глядя в лишенное жизни окровавленное лицо недавно уверенного в себе человека, и придвинул ближе ко рту микрофон «Подснежника». – Все запомните… Капитан Ханкаев приехал к нам в городок и забрал нашего пленника с собой… Куда увез, мы не знаем… Таксист, пленника ментам отведи… Для следствия… Паутов!

– Я здесь, – со спины откликнулся майор.

– Выставь часовых по всем направлениям. Снайперов с тепловизорами…

– Мы разве не уезжаем? – удивился Паутов, помнивший намерение Разина еще ночью вернуться в расположение батальона.

– Уедем после окончания допросов… Может, что интересное узнаем… Чтобы не пришлось снова возвращаться. Не забудь, пошли кого-то снять в сквере оставшиеся мины и «растяжки». Не то местные завтра проклинать нас будут.

– И без того будут, – не остался в долгу Паутов, но капитана Ростовцева снимать мины отправил сразу.

Разин сам не понимал, почему он не хочет поторопиться и уехать на базу, где можно выспаться, спокойно вытянув ноги. Группа не отдыхала, по большому счету, уже почти сутки. Полудремотное состояние в тесной боевой машине пехоты во время возвращения из рейда отдыхом назвать трудно. И все же что-то держало здесь, словно бы дело еще не закончено и предстоит еще нечто важное совершить, чтобы поставить в деле жирную точку.

Паутов ушел расставлять посты. Подполковник встал и прошелся вдоль фасада отделения милиции. Стенку пальцем потрогал, постучал по ней костяшками пальцев. Да, это здание явно не предназначено для того, чтобы осаду выдерживать. Автоматная очередь такую стену прошьет насквозь…

От фасада Разин перешел к приоткрытым взрывом в гараже воротам двора, с которых сорвало верхние петли, оставив правую тяжелую металлическую створку криво висеть только на нижней. Вторая створка только углом в землю уткнулась. На поверхности створки кто-то упражнялся, обучаясь писать с ошибками русские матерные слова, а кто-то другой тем же мелом исправлял ошибки. Так в Чечне сейчас русский язык изучают… Не отодвигая тяжелую створку, а просто протиснувшись в щель, Разин вошел во двор. Майор Паутов в самом деле основательно постарался, минируя ментовский «уазик». Разорвало не только машину, разворотило кирпичные стены гаража, и крыша из пустотных панелей перекрытия подпрыгнула и криво опустилась на то, что от гаража и от машины осталось. Подполковник ближе подошел и посмотрел, подсвечивая в развалины ярким диодным фонариком. Красный кирпич был покрыт серым налетом. И это была не пыль, как понял подполковник. Героин, можно сказать, уничтожен, хотя для порядка следовало бы все это еще водой из шланга промыть. В гараже должен быть кран и шланг для мытья машин… Запах и вкус наркотика подполковник Разин не знал, он вообще не знал, имеет ли героин запах, но здесь пахло только взрывной гарью и немножко горелым бензином. Но все же смочил слюной палец и ткнул им в серую пыль.