Предатель жребий не бросает - Сергей Самаров

– Порошок попробовать хочется… – услышал Разин за спиной голос ментовского майора Ялаева.

Подполковник обернулся. Ментовский майор протискивался между створками ворот, чтобы войти во двор.

– Угощаю… Сам пробуй… – сказал Разин. – Что пожаловал? Ко мне?

– Нет… У меня там, в машине, трубка мобильника оставалась… В кармашке чехла на переднем сиденье.

– Вот именно – оставалась… – прокомментировал подполковник. – Сейчас уже не осталась… Там уже ни хрена не осталось…

– Полезу… Посмотрю… – Ялаев не поленился и стал отбрасывать кирпичи, чтобы под бетонную плиту забраться. Плита не совсем машину придавила. Вернее, не машину, а то, что от машины осталось. Но спереди на блок двигателя легла. Сиденье в нижней своей части могло и целым остаться.

– Смотри… – Разин повернулся и пошел к выходу из двора. Уже пробравшись между створками, он оглянулся. Ялаев выкопал-таки небольшой лаз и туда заглядывал, подсвечивая себе фонариком.

– Волга, я – Спартак… – раздался в наушнике голос старшего лейтенанта Парамонова. – Женщин нет, но вижу машину. «Нива»… Приближается на большой скорости. Похоже, ментовская… Да… На капоте «ДПС» написано… «Гиббоны»… Стрелять?

– Пропустить… Паутов! Встречай гостей… Пулемет выставь в стороне…

– Может, командир, все-таки выстрелить… Все-таки «гиббоны»… – Парамоша умоляющим голосом выклянчивал разрешение.

Разин даже не ответил, понимая, что старший лейтенант кривляется. Но, как автомобилист автомобилиста, понять старшего лейтенанта мог.

Ментовская «Нива» въехала на площадь на скорости, но, увидев, как менты и спецназовцы рядком складывают возле сквера трупы, скорость тут же сбросила и к зданию отделения милиции подкатила уже плавно и почти с опаской. У «Нивы» в нескольких местах было прострелено лобовое стекло. Майор Паутов вышел встретить с поднятой рукой. Капитан Решетников встал сбоку с пулеметом, откровенно показывая, что он совсем не шутник. При любом обострении ситуации пулеметная очередь разнесла бы и дверцы, и стекла, и людей достала бы…

Из машины не сразу, но вышли два мента в бронежилетах, с «тупорылыми» автоматами «АКСУ»[12]. Оглянулись обеспокоенно, переглянулись и пошли к майору. Разин наблюдал за встречей с пяти шагов и разговор слышал.

– Кто такие? – сразу спросил майор Паутов, радушного приема не оказав, но все же взглядом специалиста оценив очередь, пробившую лобовое стекло. – На ходу, похоже, шмаляли?…

– На ходу, товарищ майор… Инспектор дорожной службы старший лейтенант Самохвалов, – козырнув, представился первый. – Мы из командировки с гор возвращались, хотели в Железнодорожном заночевать… В отделении… И прямо на въезде, уже когда пустой блокпост проехали, на нас вылетает из-за поворота белая «Нива» и сразу, без всякого предупреждения, открывает огонь… С левой стороны над плечом водителя… Ствол из окна выставили… Водителя, наверное, стреляными гильзами засыпали… Правда, никого не задели… И собака из машины залаяла… Тяжелый такой голос…

– Преследовали? – спросил, подходя ближе, подполковник Разин.

– Никак нет, товарищ подполковник. После очереди мой старший прапорщик вильнул резко и в кювет вылетел… Еле выбрались… – Старший лейтенант показал в качестве доказательства грязные ладони. Должно быть, ему пришлось машину из кювета выталкивать. – Ладно хоть не с обрыва… Мы только-только мимо последнего обрыва проехали… Там перед блокпостом обрыв… С него бы – приятного мало…

– Знаю, – сказал Разин. – Проезжал мимо… Там сгоревший грузовик еще стоит… По другую сторону дороги…

– Стоит, – согласился старший лейтенант.

– Номер «Нивы» запомнили?

– Замазан грязью… А что у вас здесь?…

– Командно-штабные учения[13], – за командира ответил майор Паутов.

– Доложите о происшествии майору Яковлеву, – чуть повернувшись, показал подполковник за спину на дверь отделения милиции. – По вашему ведомству он здесь командует…

Но этот короткий поворот позволил Разину заметить, что к нему идет, вывалившись между створок ворот двора, майор Ялаев. Причем как-то странно идет, что периферийное зрение сразу отметило. Разин повернулся полностью.

Во всех окнах отделения милиции теперь уже горел свет, и фигуру приближающегося майора видно было хорошо. Даже походку можно было выделить. А именно походка и привлекла внимание подполковника.

Майор Ялаев как-то неестественно наклонил голову, придерживая подбородком ремень падающего с плеча автомата, а обе руки держал перед собой, ладонями кверху. И шел медленно, словно у него ноги отнимались. Такая походка – признак растерянности, понял Разин, когда Ялаев приблизился.

– Товарищ подполковник… – майор показал свои раскрытые ладони.

В одной ладони белый порошок… Половина горсточки… Удалось наскрести… Во второй какой-то комок. Разин даже не понял, что ему показывают, хотя предположил, зная, откуда появился Ялаев, что тот показывает героин, не уничтоженный полностью.

– Что там? – спросил подполковник…

– Радиатор разбило… Вода вытекла… На порошок… Несколько пачек вперед выбросило, к радиатору… И там разорвало… – Майор путано стал объяснять. – Слипся комок… Героин так не слипается… Вот…

Ялаев во вторую ладонь, где порошок нес, плюнул, и там тоже сразу образовался комок.

– Это алебастр… Строительный материал…

– Ты раньше с героином работал? – спросил Разин.

– Работал… Трижды встречался… Дома… В машине во время взрыва был алебастр… А мы клали туда героин… Я сам проверял… В упаковках по килограмму… Сложено в коробку… Там тоже в упаковках по килограмму… Все не разворотило… Нижние пачки целые… Только героин заменили алебастром… И не так сложили… Не плотно, второпях…

Ялаев растерянно посмотрел на майора Паутова, который минировал гараж.

– Я в коробку заглядывал, – признался Паутов. – Упаковки примерно по килограмму… А что там было, сказать трудно…

Естественно, на майора Паутова подозрение пасть не могло. И Ялаев понимал это хорошо. За три минуты, что понадобились Паутову на минирование гаража, невозможно было и минирование завершить, и, одновременно, перенести куда-то героин, заменив его алебастром. Да еще перепрятать куда-то настоящий героин…

– Зови сюда Яковлева… – распорядился подполковник. – А вы… В машине подождите…

Это уже относилось к гаишникам, которые слушали слишком уж внимательно.

Ялаев алебастр выбросил на землю, руки отряхнул и крикнул одному из ментов, выходящему из двери: