Виолончелист - Юлия Монакова

Она отшатнулась, как от пощёчины, а потом с отвращением процедила сквозь зубы:

— Пошёл вон. Ненавижу тебя, Макс. Чтоб ты сдох.

Максим выскочил из палаты, напоследок от души шарахнув дверью. Словно отсёк этим ударом всё, что связывало его с Лерой. Навсегда захлопнул дверь в прошлую жизнь…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Лондон, двухтысячные

Рука слабо пошарила по тумбочке, разыскивая оставленную там накануне бутылку с водой. Неужели выпил?

Утренний свет бил в окно спальни — забыл вчера задёрнуть шторы, до того ли ему было… Каждое движение отдавалось адской головной болью и острой, мучительной пульсацией в глазных яблоках. Похоже, они с Андрюхой здорово перебрали накануне.

Не открывая глаз, Макс потянулся, пытаясь размять онемевшие за ночь мышцы, и тут же почувствовал, что задевает плечом чьё-то горячее тело. Твою ж!..

С трудом разлепив неподъёмные, как у Вия, веки, он опасливо покосился на спящую рядом обнажённую девушку. Сказать, что он совсем ничего не помнил, было бы преувеличением — какие-то отдельные флешбэки вспыхивали в его сознании, словно быстро сменяющие друг друга кадры видеоклипа, но тут же гасли. Нет, начало вечера Макс помнил весьма отчётливо: они с Андреем немного посидели в пабе, а затем отправились тусить в клуб… где, вроде бы, и подцепили каких-то девчонок и, судя по всему, привели их затем сюда, на съёмную квартиру. По крайней мере, одну из них… он снова покосился на мирно сопящее рядышком тело.

Что это была за девчонка, как её зовут, чем занимается и прочие детали биографии своей дамы Макс не мог вспомнить, как ни пытался. Даже не сумел бы сейчас сказать с уверенностью, трахались они ночью или сразу же завалились спать. Может быть, она просто привыкла дрыхнуть, в чём мать родила? Он с трудом скосил глаза вниз и приподнял край одеяла. Хм… судя по тому, что он тоже без трусов — они по-любому трахались.

Он со сдержанным интересом принялся рассматривать спящую незнакомку. Отметил смуглую шелковистую кожу… Итальянка? Пакистанка? Или, не дай бог, цыганка какая-нибудь?

Лицо девушки было занавешено длинными чёрными волосами, и Макс пока что довольствовался тем, что изучал её фигуру. Очень ладненькая, изящная… видимо, невысокая, хотя рост лежащего человека определить довольно трудно. Талия и бёдра что надо, да и грудь вроде ничего, хотя можно было бы и побольше… на запястье тонкой руки — изящный серебряный браслет. “Господи, смилуйся, — взмолился он, собравшись духом и подцепив локон девушки, готовясь откинуть его с её лица, — пусть она не будет страшной, как атомная война!..”

Едва он пошевелил её волосы, собираясь отодвинуть их в сторону, как спящая красавица вдруг резко подорвалась на постели, одной рукой с размаху влепила Максу пощёчину (ему показалось, что глаза сейчас вылетят из орбит), а второй прикрыла обнажённую грудь и пронзительно заверещала:

— Pagal! Kutta! Kamina! Saala!..*

Макс с шумом выдохнул. Намасте, Индия, блин! Он не знал хинди, но легко мог определить этот язык на слух, тем более, при обилии индийцев в Лондоне самые ходовые слова так или иначе откладывались в памяти.

— Так, спокойно, — сказал он, переходя на английский. — Остынь, детка. Я просто хотел увидеть твоё лицо. Не собираюсь тебя насиловать и всё такое.

Она продолжала с ненавистью буравить его взглядом, но хоть орать перестала, и на том спасибо. Девчонка, кстати, была ничего себе, очень даже миленькая: пухлые губки, выразительные чёрные глаза, длиннющие густые ресницы…

— Мы… — она с ужасом окинула взглядом разворошённую постель. — У нас с тобой что-то было?!

— Спроси чего-нибудь полегче, — Макс, наконец, обнаружил бутылку воды, закатившуюся под тумбочку, и с радостным возгласом устремился за ней, свесившись с кровати и рискуя упасть — штормило его всё ещё ощутимо.

— Да или нет?! — требовательно вопросила она.

— Всё ещё не могу тебе ответить, — Макс отвинтил крышечку и с наслаждением припал к источнику живительной влаги.

— Почему?!

— Потому что и сам не знаю. Не помню ничего, — пояснил он виновато. — Я, может быть, сам в шоке. Проснулся — а тут ты…

— Придурок, — обидно бросила девица и, подобрав с пола какое-то тряпьё, очевидно, служившее ей одеждой, решительно поднялась с кровати.

— Я в душ, — заявила она, и это был не вопрос, а утверждение — она просто поставила Макса в известность.

___________________________

*Неподвластная буквальному переводу игра слов на хинди — ряд оскорблений, обозначающий в общем примерно следующее: “Ты очень и очень нехороший человек!”

Считалось, что они с Андрюхой снимают эту квартиру вдвоём. По сути же, аренду полностью оплачивал отец Веселова. “Мажорчик”, - периодически беззлобно подкалывал друга Макс. Тот не обижался, невозмутимо и рассудительно пожимая плечами: разве он виноват, что родился в обеспеченной семье и может позволить себе то, что недоступно многим его сверстникам?.. На самом деле — Макс догадывался — Андрея подбешивала вынужденная финансовая зависимость от отца, и он мечтал, что однажды слезет с его шеи… однако пока что с удовольствием пользовался предоставленными родителем благами.

Когда Макс впервые увидел его в колледже на занятиях, то чуть не обалдел. Андрей Веселов! Московский виолончелист, его вечный конкурент и соперник на всех юношеских конкурсах! Вот уж “приятная” встреча, ничего не скажешь.

С другой стороны, они с Андреем оказались единственными студентами из России не то что на факультете, а даже во всём колледже. Максу так не хватало общения на родном языке! Английский давался ему легко, но наслаждение от звуков русской речи нельзя было переоценить. Он и сам не мог предположить раньше, что в первые же дни на чужбине в нём проснётся рьяный “квасной патриот”, отчаянно тоскующий по дому.

— А ты что здесь делаешь? — спросил Макс у Андрея как можно равнодушнее. — Тебе что, тоже выделили стипендию от фонда виолончелистов?

— Нет, за меня предок заплатил, — невозмутимо пояснил тот. — Просто я всегда мечтал учиться именно в Англии. Наверное, с детства в голове засело вот это вот школьное, классическое: “London is the capital of Great Britain…* — произнёс он с практически безупречным британским акцентом.

Денег у Андрея и правда было немеряно — и привычки вкупе с образом жизни сформировались соответствующие. Предоставленные колледжем апартаменты для студентов его категорически не устраивали, он находил их слишком уж аскетичными, хотя, на взгляд Макса, всё было как надо: комнаты на двоих или троих человек, помещения для практики с отличной акустикой и звуконепроницаемыми стенами, спортзал, прачечная… До ближайших магазинов рукой подать, рядом много недорогих студенческих кафе, в общем — живи и радуйся.

— Я собираюсь снять какую-нибудь небольшую, но уютную квартирку неподалёку, — заявил Веселов. — Не хочешь присоединиться? Вдвоём веселее!