2024-й - Юрий Никитин

— Можно сделать ПвП, — сказал я, — как ужеесть в некоторых, когда ПвП идет по правилам. Ну там нельзя нападать нанизколевельного, а то и вовсе разрешить только по обоюдному согласию…

Роман сказал непонимающе:

— Но как это… ПвП только по обоюдному согласию? Этонеинтересно!

Тарас Гулько подал голос:

— А интересно, когда на тебя со спины нападет ублюдоквтрое сильнее и убьет ни за что ни про что? Только чтобы потешиться?

Роман буркнул:

— Он станет пэкашником, такие вне закона. На негосмогут охотиться все, кто захочет, без риска стать убийцей!

Я покачал головой:

— Это мы уже проходили. Во-первых, ничего не стоит отмыться,минут десять поохотившись на мобов. Ну, пусть полчасика. Во-вторых, это толькона очень многолюдных серверах пэкашника легко заловят. А если онлайн несколькодесятков? В огромном же мире месяцами будет бегать по локациям, никого невстречая. Так что легко пэкашить и отмываться, пэкашить и отмываться.

Тимур покачал головой и сказал с осуждением:

— Все равно плохо. Без пэкашников.

— Почему? — спросил я.

— Нереалистично.

— В чем?

— А как в реале? — напомнил он. — Убийцабегает еще долго, пока поймают. И то если поймают. И еще не одного человекаманьяк замочит, прежде чем сам сдохнет или его наконец-то арестуют.

— Это в реале, — согласился я. — А ктосказал, что мы должны копировать реал? Те писатели, что стараются писать«правильно», то есть поближе к действительности, самые незаметные и самыенеинтересные существа. Настоящие писатели… и не только они, должны создаватьмиры, в которых людям захочется побывать, а если миры очень удачные, то ипожить!

Он задумался, хмыкнул:

— Ну не знаю, не знаю. Мир без ПК обеднеет.

— И реальный мир без убийц обеднеет, — согласилсяя. — Но почему-то все на это готовы. И еще людям почему-то не хочетсяпопадать в автомобильные катастрофы, хотя на чужие смотрят по видео сагромадным удовольствием. И кино с авариями смотреть любим. Но для себя хотимтолько безоблачной радости…

— Ну ладно, ладно! Не надо это ля-ля. Если безпэкашников, что вообще-то вроде перчика в пресном блюде, то чем ты можешьзаманить в игру новых людей?

— Еще не знаю, — признался я. — Думаю.

Гулько прогрохотал могучим голосом, что как нельзясоответствует его фигуре:

— Мне очень не нравится, что никак не сойдем снаезженной колеи! Не только мы, а вся индустрия. Сперва игры делалисьпростейшие догонялки-хваталки, верно? И даже сейчас, когда изумительная графикаи невероятные для прошлых времен мощности компов, они остаются в основном этимисамыми догонялками-хваталками-рубилками.

Тимур спросил ревниво, не любит, когда перехватываютинициативу:

— Почему так решил?

— Это не я решил, — ответил Гулько кротко. —Со времен первых простейших игр прошло ничтожно малое время. Старшее поколение,например, их не понимает, не принимает и, понятно, не играет. Оно вообщекомпьютеров боится!.. Тут надо, чтобы нынешние геймеры постарели или хотя быповзрослели, чтобы их перестали удовлетворять простейшие рубилки, пусть иреализованные с применением всех наворотов графики.

Василий Петрович сказал веско:

— Ну что вы говорите, юноша? Существует же в новейшихиграх харвест, крафтинг… можно покупать и обустраивать дома…

Гулько сказал вежливо:

— Простите, Василий Петрович, но это делается, чтобыпривлечь в игру девочек вроде нашей Алёны. А вот для взрослыхрубилово-догонялово — уже прошлый день.

— Взрослые не играют, — напомнил Василий Петрович, —вы сами это сказали.

— Но повзрослеют нынешние, — ответил Гулькосерьезно. — Они захотят чего-то большего.

Тимур сказал раздраженно:

— Чего можно желать от игр большего? Чего вообще можетжелать человечество, если у него на уме только война и секс?

Алёна тихонько вытащила у меня из-под руки пустую чашку итут же придвинула полную. Я взял из ее пальцев горячий хрустящий хлебец срумяной корочкой, а она проследила, улыбаясь, загляну ли снова в декольте. Язаглянул, мне не трудно, а ей приятно.

— Тимур прав, — сказал я. — Толькопереставьте местами: секс и война. С войнами боремся, они уже вне правил изаконов, а вот роль секса все растет просто не знаю какими темпами. Скоро впрезиденты будут по принципу, чем больше трахается — тем президентней. Уже иперверсии всякие разрешены. Даже запрещено считать их перверсиями…

Гулько прорычал недовольно:

— Я — пас!

Тимур спросил в недоумении:

— В чем?

— Если собираетесь, — сказал он голосом, подобнымгрому, — в духе времени заниматься какими-то извращениями, я лучше выхожуиз баймы! Я вполне нормальный здоровый мужик с нормальными инстинктами! И меняне тянет ни на гомосеков, ни на скотоложество, ни на всякое другое, чемзаполнен Интернет…

— Но от баб не отказываешься? — спросил Тимурехидно.

— От бабс, — сказал он гордо, — никогда!

— Слава богу, — сказал Тимур с облегчением, —а то я уж подумал, в асексуалы подался.

— А что это? — спросил Гулько с подозрением.

— Не бери в голову, — успокоил ВасилийПетрович. — Это тоже нормальные мужики, но когда вокруг столько пива, футбола,экстрима концертов и даже байм, то на фиг еще какие-то капризные бабы и вообщесекс?

— Нет, — сказал Гулько твердо. — От бабс — низа что.

— Тогда ты с нами, — сказал Тимур.

Гулько спросил с подозрением:

— А вы точно… никаких отклонений?

Я поморщился, серьезный разговор быстро переходит в треп,что-то слишком рано устают, кофе уже не срабатывает, нужно таблетки алертекавсем раздать.

— Какие еще отклонения, — сказал я сдосадой. — Такие примерные, что самим противно. В вопросах секса мы напозициях наших отцов, даже дедов. С другой стороны — настоящие мужчины должныделом заниматься, а не бабами.

Алёна сложила на большую тарелку горку сдобного печенья,хлебцев на всех не хватает, сказала просительно:

— Можно мне вякнуть? Спасибо. Мне кажется, нужносистему бонусов ввести обязательно. Скажем, кто побаймил год — выдавать большиепряники!.. Например, единорога, который будет летать по воздуху. И оченьбыстро. Чтоб как бесплатный телепортер.

Тимур фыркнул:

— Год? Да кто в игре столько удержится, если контентисчерпают за полгода? А то и раньше?