Ловцы пыли - Ила Опалова

Кристина призвала на память детективы, но такой ситуации не припомнила. Стала рассуждать логически. Если она не может выйти сама, ее могут вывести. Например, можно вызвать пожарных, а для этого сделать дымовую шашку из старой фотопленки и открыть окно. Ага, это воспримут как ложный вызов, глупый розыгрыш, и штраф начислят не шутейный.

Может, вызвать «скорую помощь», перед приездом которой выпить горсть таблеток и упасть в руки вошедшим врачам? Пожалуй, это лучший вариант… Ага, а вдруг «скорая» не приедет? Говорят, такое бывает.

Самое простое – это вызвать милицию. Но что она скажет? У нее пропал любимый человек, а его друг караулит ее внизу с овчаркой, чтобы убить? Бред. Надо придумать что-нибудь убедительное. Если бы она могла стать невидимкой! А ведь это возможно! Кристина вспомнила Честертона: на человека в униформе никто не обращает внимания.

Девушка подскочила к шкафу с одеждой. Что у нее есть? Светлый халат типа японского кимоно. Кристина на компьютере набрала «ООО „Чистые окна“», затем распечатала надпись на голубом листе-наклейке и, аккуратно вырезав буквы, наклеила их на спину халата. Второй лист с надписью целиком наклеила на ведро, третий – на полиэтиленовый пакет.

Надела халат на себя. Нет, неубедительно, нелепо. Вот если бы это была одежда дворника.

И тут Кристина вспомнила, что есть люди, на которых окружающие стараются даже не смотреть, потому что на них смотреть стыдно. Это бомжи.

Кристина достала из шкафа старую длинную юбку на пуговицах, выцветшую ветровку отца, выгоревшую бейсболку. Затем натянула новые легинсы, короткую джинсовую юбку, джинсовую же курточку в обтяжку, сверху надела на себя одежду родителей, волосы спрятала под платок, на который нахлобучила бейсболку. Взяла сумочку, которую бросила в ведро, глубоко вдохнула, задержала дыхание, резко выдохнула и вышла из квартиры.

Со стороны это выглядело так: из подъезда вышла старая бомжиха в обнимку с ведром, словно защищаясь им. Куртка была ей едва ли не до колен, рукава болтались. Женщина, согнувшись, еле волочила ноги, обутые в мужские сапоги.

Нелепо одетая Кристина из-под козырька бейсболки быстро оглядела двор. Незнакомый парень с овчаркой на поводке медленно шел через детскую площадку. Славы рядом не было, но он мог где-то прятаться и оттуда наблюдать. У подъезда судачили две соседки.

– И как эти бомжи проникают в подъезд? – брезгливо спросила одна женщина другую. – Металлическую дверь установили, домофон, все равно залезают, как тараканы. Еле ковыляет. Поди, заразная, ведь видно, что больная.

– А мне жалко этих бедняг, – ответила ей собеседница. – Как я ее не увидела? Покормила бы.

– Дура ты, Григорьева! – раздражительно сказала первая.

Кристина с трудом удержалась от того, чтобы не поздороваться по привычке с соседями. Девушка не пошла мимо них, а, едва ли не прижимаясь к стене, добрела до конца дома, не выпуская из поля зрения парня с собакой, свернула за угол и добралась до соседнего здания. Подойдя к гаражам, огляделась. Никого не было. Кристина зашла за длинную цепь низких гаражей, достала из ведра темные очки. Затем стянула с головы бейсболку, платок, скинула с плеч легкую куртку, расстегнула пуговицы на юбке, сняла сапоги, оставшись в кроссовках. Все вещи, кроме сапог, положила в ведро. Сапоги оставила у гаража – мама давно хотела выбросить их на помойку.

Так, с ведром в руке, девушка вошла в отделение милиции.

Гладко причесанная, без косметики на лице, похудевшая Кристина выглядела школьницей.

– Мне нужно сделать заявление о пропаже человека, – нерешительно сказала она.

– А ведро-то тебе зачем?

– Я его здесь оставлю. Можно?

– Ну, нет, забирай с собой. Только покажи, что в нем лежит. Паспорт есть?

Кристина достала из ведра паспорт.

* * *

Миша шел по узкому коридору, выкрашенному в серый цвет, пока не обнаружил таблички с фамилией следователя Каратаева. Около двери сидела девушка, уткнувшись взглядом в колени. Джинсовая одежда, кроссовки – все банально. У ног стояло ведро с надписью «ООО „Чистые окна“». Пряди темных волос закрывали опущенное лицо.

– К Каратаеву? – кивнул на дверь кабинета Миша, усаживаясь рядом на обитую дерматином скамью.

– Не знаю, – бесцветным голосом ответила девушка, не поднимая глаз.

– Как же ты не знаешь? – прицепился к ней Миша.

– А почему на «ты»? Мы знакомы? – с легкой гримаской отвращения спросила девушка.

«Полы моет, а пальцы гнет, как топ-модель», – недовольно подумал молодой человек.

– Пока нет, но ведь можно познакомиться… – критически оглядывая девушку, проговорил Миша.

– Отвали! – неожиданно грубо сказала незнакомка и прижала тонкие пальцы к виску.

– Черт! – вырвалось у Миши.

Он узнал эту руку и дорогое кольцо с топазом на среднем пальце.

– А ведь мы знакомы, – сдерживая охватившее его волнение, он наклонился к девушке. – Ты приходила к нам в контору. Букмекерская фирма «Счастливое пари». Было такое? – В его голосе зазвучало торжество. – Ты была с…

– Костей, – почти прошептала девушка.

– Да, с Осокиным, и тебя звать Тинатина, и это кольцо подарил тебе он!

– Я знала, что кольцо надо снять, – прошептала девушка, – но не смогла. Оно дорогое.

– Ну да, тысяч сорок, я видел подобное в ювелирном.

– Не из-за денег дорогое. А звать меня Кристина, – поправила девушка, и ее лицо страдальчески исказилось.

Миша вспомнил, как великолепно выглядела она в белой кожаной куртке с пушистым воротником. Темные кудри шикарно оттеняли ее румяное лицо с высокими скулами и прямо-таки сияющими глазами. Она была похожа на дорогую куклу, на ожившую картинку из глянцевого журнала. Миша тогда жадно позавидовал Косте.

– Вот не думал, что ты моешь окна! – воскликнул он с развязным удивлением. – Ты в ментовке глянец наводишь?

Кристина внимательно посмотрела на соседа и нерешительно сказала:

– Я прячусь.

– От кого? – весело удивился Миша. – Это игра такая?

Кристина прошептала:

– От бандитов. Меня караулили у дома с собакой… чтобы незаметно выйти, я взяла ведро… ну и одежду поменяла. Знаешь, как у Честертона?

– Не знаю, – Миша с интересом слушал девушку.

– Никто не обращает внимания на людей, одетых в спецодежду. Их как бы нет.

– Неужели? – удивился Миша.

– Ну да. Например, думают, что человек работает, а он убивает…

Миша помолчал и нерешительно спросил:

– Ты фильм ужасов смотрела? Я не понял что-то, ты о ком?

Кристина вздрогнула и прошептала:

– В моей жизни страшнее, чем в кино.