Ловцы пыли - Ила Опалова

Генерал взял будущее молодой пары в свои руки. Дочь он определил в управление внутренних дел, а для зятя на первое время нашел работу следователя. Генерал сомневался, что от Тараса будет толк на следовательской работе, но надеялся, что стихоплетские глупости вылетят из его головы, он увидит жизнь такой, какая она есть, и захочет зарабатывать деньги.

Всех, знавших Тараса, удивило то, что он согласился на такую работу. «Сломался», – решили друзья. «Всегда был хитрюгой», – подумали остальные. Но Тарас сумел раскрыть первое несложное дело. Дальше – больше и сложнее. И тут стало очевидно, что он работает тщательно, вдумчиво. Тарас перестал сочинять стихи. Как когда-то в поисках рифмы, стал дотошен в работе. Любое дело начинал медленно, равнодушно. Его мозг таил от окружающих напряженную работу, сопоставлял, выискивал и в конце удивлял точностью итога. Генерал был поражен неожиданным талантом зятя, но и разочарован полным отсутствием у молодого человека карьеристских устремлений: Тарас решительно заявил ему, что не уйдет со следовательской работы.

А через полтора десятка лет супружеской жизни в семье следователя Тараса Петровича Каратаева грянул гром, и произошла катастрофа. Его Ирина влюбилась. Влюбилась глупо, болезненно в нескладного молодого парня. Разница в возрасте у них была пятнадцать лет, и все друзья понимали, что этот роман обречен на скорый разрыв. Друзья не сомневались, что Ирина попала в ловушку банального альфонса.

Тарасу сочувствовали, а у него было одно желание – убить жену, зарубить топором или, еще лучше, задушить. Сдавить нежную шею, глядя в подлые глаза, и чтобы она стала умолять о пощаде. Кто-то советовал ему отобрать у жены дочь и выгнать ее из квартиры.

И вот он увидел их, жену и ее молокососа, держащихся за руки, словно школьники. Они о чем-то увлеченно разговаривали. Неожиданно Ирина оглянулась, встретилась глазами с мужем, выдернула руку и замерла, развернувшись и заслонив своего молодого любовника.

И Тарас понял, что бесполезно ее душить, так же, как бессмысленно было скандалить и угрожать. В этот день он собрал свои вещи и ушел к родителям.

* * *

Следователь Каратаев издалека увидел вывеску «Счастливое пари» и не торопясь подошел, разглядывая все вокруг. Его взгляд, профессионально пробежав по окнам, зацепился за камеру слежения, расположенную на стене здания на уровне второго этажа.

Следователь посмотрел на себя в зеркальную дверь конторы: седеющие волосы ежиком, рубашка, пуловер, неброские брюки. Потянул за ручку и остановился внутри маленького помещения-кармана. Отсюда прекрасно просматривалась автостоянка, улица, стена с камерой слежения, но самого его снаружи видно не было.

Он открыл следующую дверь. Прежде ему не приходилось посещать букмекерские конторы, но он зашел уверенно, как завсегдатай.

Миша чуть насторожился, увидев нового человека: не поверяющий ли это из центрального офиса? Незнакомец прошел вдоль стенда, изучая вывешенную «линию», остановился перед листами с результатами соревнований.

«Игрок», – определил кассир и потерял к новенькому интерес, а тот подошел к спорящим мужчинам.

Когда через полчаса в окошечке появилось лицо неизвестного, Миша привычно сказал:

– Говорите… – и приготовился принять ставку.

– Минимальная сумма у вас какая?

– Пятьдесят рублей.

– Тогда примите на победу «Зенита» сто рублей.

Получив листочек с чеком, он захватил его, зажав края карточки между большим пальцем и остальными, как берут фотографию, не желая оставлять на глянце следы, и бережно положил ее в блокнот.

«Чудак»! – усмехнулся Миша.

Игроки – крайне суеверные люди. Миша знал игроков, которые специально комкали карточки, веря, что это принесет выигрыш, или даже рвали, а потом склеивали, но такое кассир видел впервые.

Новичок, однако, не отошел от окошечка, а негромко представился:

– Следователь Тарас Петрович Каратаев. У меня к вам несколько вопросов, – и он показал раскрытую красную книжечку.

Лицо Миши побледнело и стало растерянным.

– А… что?.. спрашивайте… – забормотал он.

– Я могу войти к вам? – спросил следователь и взялся за ручку двери, ведущую в комнату кассиров.

– Нет, – неожиданно резко ответил Миша, придя в себя. – Я не имею права никого впускать без разрешения директора. Здесь хранятся денежные средства. Подождите, я должен позвонить начальнице.

И он схватился за телефон. Каратаев миролюбиво кивнул, сказав:

– Хорошо, я подожду.

Он осмотрел помещение, заглянул в углы и за телевизоры. Затем, удобно устроившись на стуле, стал смотреть теннисный матч.

* * *

Ольга Николаевна дробно простучала каблуками по плиточному полу конторы. Мужчина, расслабленно сидящий на стуле, не был ей знаком.

«Это и есть следователь», – подумала она и перевела глаза на Мишу, который поднял голову на звук шагов и взглядом показал на незнакомца.

– Здравствуйте! – чуть запыхавшись, сказала Ольга Николаевна, и мужчина, словно нехотя, поднялся. – Следователь Каратаев? Пройдемте в комнату кассиров, там удобнее будет беседовать. Извините, что заставили вас ждать, но вы, как никто, знаете, что наличные деньги притягивают преступников. Кассирам запрещено пропускать в кассу посторонних… до установления их личности.

– Все правильно, – Тарас кивнул.

А женщина подумала: он кивнул в знак согласия или из вежливости? А может, одобрительно?

Внимательно прочитав удостоверение и осмотрев его со всех сторон, она пригласила следователя в комнату кассиров, но перед дверью Тарас Петрович сделал шаг назад, галантно пропуская женщину вперед.

Неспешно войдя следом, он привычно итожил первые впечатления от хозяйки букмекерской конторы.

«Нервничает… Почему? Торопилась, возможно, бежала. Блондинка, похоже, натуральная. – Тарасу не нравились блондинки, потому что светлые волосы создавали впечатление какой-то кукольности. – Умная женщина перекрасилась бы… Если умная и не перекрасилась, значит, сильная. Ей наплевать на то, что о ней думают. Эта не будет заморачиваться диетами. А дамочка крепкая, со спортом дружит, – оценил следователь, с удовольствием скользнув взглядом по ладной женской фигуре. – Сколько ей? Тридцать пять? К чужому мнению и впрямь относится пренебрежительно: ноготь сломала, а остальные ногти под него не подравняла… – Ольга взялась за ручку двери, и Каратаев остановил взгляд на ее крепкой кисти с замысловатым рисунком чуть вздувшихся вен. – Пожалуй, дамочке сорок. Такими руками можно задушить. А мотив? – он мигом представил, как Ольга в темном дворе подзывает свою работницу и внезапно накидывает на нее удавку. – А вот и мотив: служебный любовный треугольник. – Тарас охватил оценивающим взглядом поднявшуюся из-за стола огромную фигуру кассира. – Это ж воплотившаяся женская мечта, из-за такого великана у женщины может сорвать крышу».