Белые лилии - Саманта Кристи

class="p1">Все удивленно поворачиваются к Эрин. Ну, то есть кроме меня. Я жалею, что у меня в ушах нет створок, которые я могла бы закрыть и не слушать истории про Гриффина, которые, скорее всего, вскоре появятся в моих фантазиях.

– Я вам рассказывала про ночь, когда он лишил меня девственности? – спрашивает она.

Минди поднимает свой бокал.

– Класс! – Язык у нее уже заплетается. – Нет ничего лучше историй про потерю девственности! Рассказывай.

Дженна и Бэйлор улыбаются и кивают, соглашаясь с Минди. Пайпер выглядит так, словно проглотила горькую пилюлю. Она заявляет, что устала, и отключается.

– Зануда, – говорит Минди, обращаясь к погасшему монитору. Потом поворачивается к Эрин: – Давай, выкладывай.

Эрин устраивается поудобнее и протягивает Минди полупустой бокал, чтобы та его наполнила.

– Мне было девятнадцать, – начинает она. – После химиотерапии волосы у меня отросли на несколько сантиметров, и я выглядела, как юная Джейми Ли Кертис[8]. За несколько месяцев до этого мне сделали… гис… гис… э-э-э… – Эрин качает головой. – Операцию.

Мы все с сочувствием киваем.

– Гриффин поддерживал меня во время химиотерапии. Мы встречались почти год. Ему тоже было девятнадцать. Девятнадцатилетний девственник. Я до сих пор не могу поверить, что у такого привлекательного парня, как мой муж, никого до меня не было. Особенно учитывая его талант в сексе…

– Вы встречались почти год, и что дальше? – грубо прерываю я ее, за что получаю строгий взгляд и пинок от Бэйлор.

– Ой, простите, – говорит Эрин. – Я немного отклонилась от темы.

– Что?! – визжит пьяная Минди. – Обожаю, когда люди отклоняются от темы! Отклоняйся и дальше!

К счастью, Эрин опускает подробности про то, насколько Гриффин великолепен в сексе, и продолжает:

– В общем, мы только что уехали учиться в университет. Мы жили в одном общежитии, поэтому он иногда украдкой пробирался на мой этаж, хотя после полуночи парней туда не пускали. Иногда, когда моей соседки не было дома, он оставался в моей комнате до утра. Мы обнимались на моей узкой односпальной кровати.

Она смеется с мечтательным и ностальгическим видом.

– Это было непросто. Он же высокий. У него уже тогда был рост сто девяносто сантиметров и телосложение квотербека. Он боялся сделать мне больно после всей моей химиотерапии, лучевой терапии и операции. Но мы были молоды. И хотели секса. Так что однажды я наконец убедила его, что со мной все будет в порядке. Я пошутила, что ему даже не нужно использовать… э‐э‐э… использовать…

– Презерватив? – спрашивает Дженна.

Эрин на секунду прикрывает глаза и встревоженно вздыхает:

– Да, презерватив.

Я прыскаю от смеха. Эрин опять запнулась. Интересно, я тоже была такой, когда много пила?

Эрин продолжает развлекать нас романтической историей, которая могла бы составить конкуренцию даже истории Бэйлор. Когда она закончила, мы все изумленно смотрим на нее. Даже я вздыхаю, хотя обычно терпеть не могу все эти розовые сопли.

– Кто следующий? – спрашивает Эрин.

– Ну, моя история ни для кого не секрет, – говорит Бэйлор. – Вы все читали про меня с Гэвином.

– Знаешь, Бэйлор, – говорит Минди, – мы больше не сможем смотреть Гэвину в глаза, зная, что он тот самый парень, который проделывал все эти восхитительно непристойные штуки в твоей последней книге.

– Да уж… – соглашаюсь я. – Бррр! – Не стоило Минди напоминать мне обо всех постельных сценах, подробно описанных моей сестрой.

И почему я не могу относиться к Гриффину так же, как к Гэвину? Как к мужу сестры. Гэвин тоже сексуальный. Настолько, что мог бы работать фотомоделью. Но он ни разу не становился объектом моих сексуальных фантазий. Это было бы неправильно сразу на многих уровнях. Если бы я могла относиться к мужу Эрин точно так же!

Минди рассказывает нам про своего парня в старших классах школы и про то, как все неуклюже произошло на заднем сиденье машины ее матери. У Дженны все тоже было довольно нелепо, но это сделал лучший друг ее брата.

Потом все поворачиваются ко мне. Я почти уверена, что уже рассказывала эту историю, разве нет? Это никакой не секрет. Просто в моей истории нет ничего примечательного. Это произошло не с любовью всей моей жизни, как у Бэйлор или у Эрин. Это даже нельзя назвать неловким моментом с моим парнем. Это случилось с совершенно незнакомым человеком.

– У меня отстойная история, – говорю я. – Это было в каком-то подпольном клубе. На тусовке. В Нью-Йорке. Мы с подругами танцевали с какими-то парнями, которые просто фантастически двигались. Они как будто трахали нас прямо там, на танцполе.

Я морщусь.

– Извини, – обращаюсь я к Эрин.

– Блин, да даже не переживай! – с невозмутимым видом выдает она.

Все сидящие за столом открывают рты от изумления. Кажется, никто из них еще ни разу не слышал, чтобы Эрин сказала «блин». Как выясняется, когда Эрин пьет, она рассказывает про Гриффина и ругается.

– Смотри не скажи такого при Гриффине, – предостерегаю я ее. – Он терпеть не может, когда женщины ругаются.

Эрин прищуривается, глядя на меня, так что между бровей у нее появляется небольшая складочка.

– Хм-м-м… раньше его это не волновало. Девушки все время ругаются в его присутствии.

Да уж, видно, я сильно действую ему на нервы. С другой стороны, может, это не так уж плохо.

После того как смех затих, а бокалы снова были наполнены, я продолжаю:

– Ну так вот, я была молода. И пьяна. И мы с этим парнем нашли какую-то кладовку или что-то в этом роде и просто сделали это.

Бэйлор грустно качает головой. Она уже слышала эту историю. Она пишет любовные романы, поэтому ей, конечно, хотелось бы для меня большего, чем быстрый секс с незнакомцем.

Дженна с отвращением произносит:

– Ты потеряла девственность в грязной кладовке на какой-то тусовке?

– В этом нет ничего такого. Просто моя история не заслуживает большого внимания, – отвечаю я. – И я не говорила, что кладовка была грязной. Правда, на самом деле я не знаю, потому что там было так темно, что хоть глаз выколи.

– А как его звали? – спрашивает Дженна.

Я пожимаю плечами.

Боже, ну и шлюхой же я была! Ну как можно не знать, как звали парня, которому ты отдала свою девственность? Я кладу руку на свой едва начавший округляться животик – я рада, что у меня появилась причина изменить свой образ жизни.

Бэйлор ласково накрывает мою руку ладонью, и мы обмениваемся взглядами. Она чувствует себя виноватой, словно она каким-то образом меня сломала. Словно она виновата в том, что я не способна сблизиться с мужчиной. Да, это и правда произошло вскоре после того, как она вернулась из университета брошенная и совершенно