Инстинкт - Бен Кей

— Вы, кажется, говорили, что этим занимается НАТО.

— Я перейду к этому. Пять лет назад мы смогли применить в своих исследованиях новые достижения генетики и при этом полностью контролировать процесс.

Лора внимательно прислушивалась к каждому слову Бишопа и в этот момент поняла: речь идет о том, что входит в сферу ее собственных научных интересов.

— Рост, — сказала она. — Вы говорите о том времени, когда генетическое воздействие на рост получило неведомые ранее возможности.

— Именно так, — ответил Бишоп. — Не мне вам объяснять, что рост насекомых увязан с необходимостью сбрасывать внешнюю оболочку в процессе линьки. Взрослые особи уже не линяют, и поэтому…

— Господин Бишоп, я защитила диссертацию по генетической энтомологии.

Бишоп продолжил:

— Но мы не открыли доступ к информации, которая привела к настоящему прорыву в возможности регулировать рост. Доктор Хит изобрел способ выделить ювенильный гормон, что продлевает период роста, препятствуя созреванию. В сочетании со стимуляцией гормона линьки, экдизона, это позволяет насекомому сбрасывать внешнюю оболочку и расти без ограничения. Поначалу нам не удавалось держать рост в узде, но дальнейшие исследования с использованием гормона вылупления и бурсикона, регулирующего образование кутикулы,[21]позволили взять процесс под контроль.

— Однако кое-какие статьи по этой теме все же появились в печати, — заметила Лора.

— Мы допустили утечку небольшой части сведений во внешний мир, поскольку это могло хоть как-то объяснить появление там гигантских насекомых, оказавшихся вне нашего контроля. Обычные научные организации, подобные той, где вы работаете, лишены достаточного финансирования и необходимого оборудования, а поэтому вероятность того, что там удастся вывести такой же вид насекомых, практически ничтожна. Но по крайней мере случайная встреча с таким существом не вызовет столь уж сильного шока.

В настоящее время наши операции завершены, причем мы добились очень высокой эффективности и практически полной гарантии, что эти создания доберутся только до запланированных целей. Все они снабжены наноскопическими приборами, позволяющими отслеживать каждую особь, а привитый этим насекомым инстинкт стремиться к своему гнезду превосходит по силе свойственную им агрессивность и удерживает их вблизи зоны изначального базирования. — На экране возник следующий слайд. Крепко сбитый морской пехотинец стоял вблизи огромного бурого осиного гнезда, доходчиво иллюстрируя слова Бишопа. — Операция, которую вы вчера видели, заключалась в зачистке территории после ликвидации одного из полевых командиров «Талибана», связанного непосредственно с Осамой бен Ладеном. Никто никогда об этом не узнает.

— Таков способ устранения врагов Америки?

— В начале девяностых большинство стран, входящих в НАТО, отказались от дальнейшего участия в программе и предложили ее закрыть. Ситуация становилась непредсказуемой, а с учетом настырности средств массовой информации все могло обернуться скандалом. Кроме того, как вы и отметили, у потенциальных жертв наличествовали прежде всего антиамериканские настроения, и именно США больше всех других участников вкладывали средства в эти разработки. После сокращения финансирования Пентагон согласился закрыть военную составляющую программы и переориентировать нашу базу на менее опасные генетические исследования. Было бы стыдно выбросить на свалку столь совершенное оборудование и наработанный опыт.

— Но…

— Но программу не закрыли. Она просто стала чисто американской. Одной из многочисленных строго засекреченных военных программ. Так или иначе, БРЭВИС уже несколько лет работает без сбоев. Команда, которая сопровождала вас в Афганистан, выполнила операцию по зачистке в высшей степени успешно. Эта программа стала самым серьезным достижением базы с момента ее перехода в исключительное ведение США. Не было потеряно ни одно насекомое. Все цели поражались без потерь с нашей стороны. — Тут Бишоп сделал паузу. Он понимал, какое впечатление на Лору произведет его следующая фраза, и хотел придать ей должный вес. — За единственным изъятием. Я говорю о нашем главном энтомологе Дэвиде Хите.

Начался этап расслабления после выполненной операции — в основном это означало возможность выспаться. На сей раз нужда в отдыхе была велика — больше, чем обычно, учитывая крюк, который пришлось сделать, чтобы захватить эту гражданскую бабенку. Как правило, после операции они впадали в спячку, словно медведи, лишь время от времени прерывая сон — сгонять партию в домино, побаловаться видеоигрой, похлебать чего-нибудь — и снова заваливаясь в койку на несколько часов.

Впрочем, двое из вернувшейся команды не спали.

— По-моему, мы все вляпались в дерьмо. — Голос Гаррет звучал зло и невнятно. Женщина была измучена до предела.

— Ну-ну, слушаю тебя, — отозвался Ван Аренн, выдергивая нитки из повязки на руке.

Они выбрали это время для разговора, зная, что их никто не услышит. Обычный распорядок службы в замкнутом пространстве базы означал, что, захоти они поговорить, когда прочие члены команды бодрствуют, им придется либо мириться с тем, что их слышат, либо искать укромное место, а последнее неминуемо вызовет подозрения. Разговаривать в общем помещении, наполненном людьми, было рискованно, но других мест, не охваченных системой наблюдения, в комплексе не существовало. Можно было, конечно, подняться на поверхность, но там Мэдисон готовил «Спартан» к очередному полету, а уж его-то они хотели видеть в последнюю очередь.

Гаррет покачала головой.

— Именно в дерьмо. Я хочу уйти отсюда.

Ван Аренн поднял голову и внимательно посмотрел на Гаррет.

— Ты уверена?

— Ты не думай, дело не в том, что случилось с Роучем и Мартин. Я вовсе не ждала, будто служба тут станет легкой прогулкой. Но то ли здешний гребаный распорядок меня душит, то ли эта жуткая пальба в пещерах доводит. Бывает, застрелиться хочется. Знаешь, мне иногда кажется, они просто не понимают, что творят, и мы еще нахлебаемся…

— Откуда тебе знать.

— Мы с тобой простаки, Ван Аренн. Что говорят, то и делаем, вопросов не задаем и верим — в случае чего нас вытащат, как и всех других ребят. — Она посмотрела на Миллса, который спал, зажав подушку между колен. — Но вот они притащили сюда эту британку. Какого хрена ей здесь нужно? Когда она здесь окопается, нам придется иметь дело с новыми осами, а дело-то становится еще хуже, чем на прошлой неделе. Так вот, с меня довольно, я больше не желаю служить им ходячей банкой инсектицида.

— Думаешь, они тебя отпустят?

— Так мне сказал Уэбстер, когда звал сюда.

Ван Аренн нахмурился.

— Он нам всем говорил одно и то же.