Шмяк! - Терри Пратчетт

— Успокойтесь, сэр.

— Все, что Пламен говорит и делает, — вопиющее оскорбление! У меня прямо кровь кипит! — заявил Ваймс, шагая вперед и не обращая внимания на возгласы Пламена.

— Впереди дверь, сэр!

— Я еще не совсем ослеп! Только наполовину! — рявкнул Ваймс.

Он протянул руку к большой круглой двери с колесом в центре. На ней мелом были написаны гномьи руны.

— Ты можешь их прочесть, сержант?

— Э… «Смертельная опасность. Затопление. Не входить», — сказала Ангва. — Примерно так, сэр. Это водонепроницаемая дверь, сэр. Я такие видела.

— И тоже заперта, — заметил Ваймс. — Похоже, сплошное железо… Ч-черт!

— Сэр?

— Напоролся на гвоздь. — Ваймс сунул руку в карман. Сибилла исправно следила за тем, чтобы в нем каждый день был чистый платок.

— Гвоздь в железной двери, сэр?

— Ну, значит, заклепка. Я в темноте ничего не вижу. Почему бы им не…

— Следуйте за мной! Это же шахта. Здесь опасно, — предостерег Пламен, наконец догнав их.

— Вас заливает? — поинтересовался Ваймс.

— Ничего удивительного. Но мы знаем, как бороться с водой. А теперь держитесь ближе ко мне!

— Я так и поступлю, сэр, если буду знать наверняка, что мы идем прямой дорогой! — возразил Ваймс. — В противном случае я предпочту поискать короткий путь.

— Мы уже почти пришли, командор, — сказал Пламен, шагая в темноту. — Почти пришли.

Тролль брел бесцельно и безнадежно…

Его звали Кирпич, хотя сейчас он этого и не помнил. Голова болела. Дико болела. Ето все из-за «Скреба». Как там, ета, говорят? Когда начинаешь наводить «Скреб», значит, типа, ты пал так низко, что даже тараканам приходится нагибаться, чтоб на тебя плюнуть…

Вчера ночью… что там стряслось? Что он видел, что сделал? Какие именно картинки в его пульсирующем, кипящем мозгу были правдой? Ета, огромные косматые слоны, наверное, все-таки ему померещились. Кирпич был уверен, что в городе нет никаких огромных косматых слонов, потому как если б они были, то, ета, он бы их раньше заметил и на улицах лежали бы огромные кучи етого самого, ну и, типа, все такое… короче, он бы точно заметил.

Его звали Кирпич, потому что он родился в городе. Тролли состоят из метаморфической породы, а потому зачастую принимают облик местных камней. Он был грязно-оранжевого цвета, с рисунком в виде горизонтальных и вертикальных линий. Если Кирпич стоял вплотную к стене, то почти сливался с ней. Но большинство и так не замечало Кирпича. Он был из тех, чье существование — само по себе оскорбление для приличных граждан. С их точки зрения.

Ета, а шахта с теми гномами — правда или нет? Он, типа, пошел искать укромное местечко, чтоб отлежаться и поглядеть красивые картинки, и вдруг — опаньки! — оказался в гномьей норе. Ну, ето точно глюк. Хотя-я… на той улице говорили, типа, что какой-то тролль залез в гномий ход, ага, и все теперь его ищут, и вовсе не затем, чтоб поздороваться… Говорят, Лавина очень, очень хочет его найти. Пацаны разозлились. Пацанам не понравилось, что какой-то тролль, ета, замочил гнома, который говорил плохие слова. Они там, ета, рехнулись все, что ли? Хотя-я… неважно, рехнулись или нет, потому что они, ета, будут задавать вопросы, от которых потом больно целый месяц, так что, ета, он лучше спрячется подальше…

С другой стороны… Гномы все равно не отличают одного тролля от другого. И никто его не видел. Поэтому, типа, надо вести себя как всегда. И все будет тип-топ. Тип-топ, ага. И ваще, ето ж не мог быть он…

До Кирпича… — ага, ета, типа, меня так зовут, я ж всю дорогу помнил — до Кирпича дошло, что на дне мешочка у него еще осталось немного белого порошка. Теперь надо только найти испуганного голубя и капельку спиртного. Любого. И тогда все будет тип-топ. Дык. Да ваще. Не о чем беспокоиться.

Дык.

Когда Ваймс вышел на улицу, залитую ослепительным солнечным светом, первое, что он сделал, так это втянул побольше воздуха, а затем вытащил меч и поморщился, когда раненая рука дала о себе знать.

Свежий воздух. О да. Под землей у Ваймса кружилась голова и крошечный порез чесался. «Пусть Игорь на него глянет. В подземной грязи можно подцепить любую дрянь».

Да, вот так уже лучше. Ваймс почувствовал, что остывает. Внизу ему было не по себе.

С первого взгляда толпа на улице уже всерьез походила на банду, но со второго взгляда Ваймс определил, что она скорее напоминает кекс с изюмом. Вовсе не нужно много людей, чтобы превратить встревоженную, возбужденную толпу в боевую силу. Там крикнуть, тут пихнуть, здесь бросить камень… и тогда, если правильно постараться, нерешительные и робкие индивидуумы сольются в большинство, которого, по сути, не существует.

Детрит по-прежнему стоял как статуя и, видимо, не обращал внимания на растущий гам. Но Кольцедел… о, черт. Он горячо спорил с первыми рядами. Стражнику нельзя спорить! Нельзя позволять втягивать себя в скандал!

— Капрал Кольцедел! — рявкнул Ваймс. — Сюда!

Гном повернулся — и тут же половинка кирпича, пролетев над головами, с лязгом отскочила от его шлема. Стражник повалился, как срубленное дерево.

Детрит двигался так быстро, что добрался до середины толпы, прежде чем Кольцедел рухнул на булыжники. Тролль сунул руку в гущу спрессованных тел и извлек оттуда извивающегося нарушителя. Затем он развернулся, зашагал обратно по проходу, который еще не успел сомкнуться, и остановился перед Ваймсом. Шлем Кольцедела вращался на мостовой.

— Отличная работа, сержант, — вполголоса сказал Ваймс. — У тебя есть план, что делать дальше?

— Я, ета, в основном тактик, сэр, — ответил Детрит.

Ну-ну. В такие минуты нельзя спорить — и нельзя отступать. Ваймс вытащил и поднял повыше значок.

— Этот гном арестован за нападение на офицера Стражи! — заорал он. — Пропустите нас, именем закона!

К его удивлению, толпа затихла, совсем как школьники, которые поняли, что на сей раз учитель разозлился всерьез. «Может быть, — подумал он, — все дело в словах на значке. Их-то не сотрешь».

В тишине из свободной руки гнома, которого крепкой хваткой держал Детрит, вывалилась вторая половинка кирпича. Годы спустя Ваймсу достаточно было закрыть глаза, чтобы припомнить стук, с которым кирпич упал на мостовую.

Ангва выпрямилась, держа на руках безчувственного Кольцедела.

— Он оглушен, — сказала она. — И, кстати, сэр, обернитесь на секундочку…

Ваймс рискнул оглянуться. Пламен — по крайней мере, этот гном в кожаном облачении вполне мог быть им — стоял в тени за дверью. Толпа смотрела на него.

— Нам дозволено уйти? — уточнил Ваймс, кивком указывая на гнома.

— Думаю, это самое лучшее, сэр, вам так не кажется?