Клейма ставить негде - Алексей Макеев

— Видите ли, Дмитрий Захарович, господин Гурманидзе, более известный в некоторых кругах как Феликс Батумский, «коронован» воровскими авторитетами как главный вор России. «Консалтинговая фирма» — это для маскировки. Так что Давишин, надо думать, побаивался своего «друга Феликса» не с пустого. Опасная личность…

— Лев Иванович, но если известно, что Гурманидзе — «король» российского преступного мира, то почему его не задержат? Почему он может беспрепятственно осуществлять свою преступную деятельность? — наморщил лоб профессор.

— Видите ли, Дмитрий Захарович, это не так просто… — с сокрушенным видом развел руками Гуров. — Прежде всего надо учесть, что этих людей защитным кольцом окружают орды адвокатов, уйма так называемых «шестерок» — прислужников, которые, например, могут обеспечить своему боссу любое алиби. Поэтому, если сейчас прийти к Гурманидзе с намерением его задержать, он вполне закономерно может поставить вопрос: а на основании чего? В чем я виноват? Я — криминальный «король»? А чем это доказано? К нему тут же примчится толпа адвокатов, которые, пользуясь несовершенством нашего законодательства, в пять минут докажут незаконность предъявленных ему претензий. И все. На этом можно ставить точку.

— И… Как же быть?! Выходит, эти люди могут творить все, что им заблагорассудится, и закон в отношении их бессилен?! — растерянно спросил Тульницков.

— Дмитрий Захарович, не все так просто, — покачал головой Лев. — Мы работаем и, несмотря на наше несовершенное законодательство, периодически добиваемся того, что тот или иной вор в законе отправляется на нары. То же самое и с Гурманидзе — свои нары он получит. Кстати, ходят слухи, что уже готовится законопроект, согласно которому всякий, относящий себя к криминальным авторитетам, будет получать весьма приличный срок именно за это — как организатор криминального сообщества. Тогда задача освобождения общества от организованного криминала значительно упростится.

— Ну, хотелось бы надеяться, что это случится не в самой отдаленной перспективе, еще при нашей жизни… — грустно улыбнулся профессор.

Возвращаясь в Москву, Гуров обдумывал итоги своей встречи с Тульницковым. Теперь едва ли у кого-либо могли бы возникнуть сомнения в том, был ли Давишин связан с организованной преступностью. А он был не просто связан, он являлся ее составной частью, активно действующим пособником тех, кто разворовывал достояние страны, кто высасывал жизненные силы из тех проектов, которые предназначались для улучшения жизни многих тысяч человек. Из строительства дорог, из строительства больниц и школ, из финансирования детских домов и домов престарелых… Вот только недавно стало известно об очередных миллиардах рублей, похищенных из средств, выделенных на возрождение малых рек России. И не просто похищенных, но и выведенных за границу. Фигуранты хищения уже там, и попробуй добейся их выдачи, — они уже позиционировали себя как диссиденты, противостоящие «тоталитарному режиму»… А на деле — ворюги из ворюг, по которым давно рыдает тюрьма.

Причем не по ним одним! Ведь суть вопроса в том, что кто-то помог эти деньги украсть, «не заметив» подозрительных банковских операций, а кто-то помог вывести их через фальшивые банковские платежи за несуществующие товары и никем не оказанные услуги «за бугор». Кроме того, кто-то вовремя предупредил воров о том, что их собираются задержать, кто-то помог им покинуть страну… Это сколько же «кротов», обслуживающих «беловоротничковый криминалитет», таится в самых разных структурах государственной и муниципальной власти, в банковской и бизнес-среде?! Сажать — не пересажать… Наверное, жизни не хватит на то, чтобы вывести на чистую воду всех этих подколодных «патриотов» при чинах, которые на деле — конченые иуды, готовые за тридцать (а то и меньше!) сребреников продать и страну, и свою обглоданную грехами совесть, и даже душу, лишь бы дьявол выложил за нее побольше, желательно в долларах…

Ну а что касается конкретно Давишина, то завтра же надо лететь в Иркутск. Если не найти кончика нитки, то клубок никогда не распутать. А все концы можно найти только там. Интересно, Орлов решится на такую авантюру, как откомандирование их со Стасом на юг Сибири? А ведь это и в самом деле административная авантюра — а как еще назвать нарушение запрета на участие в расследовании, наложенного министерством? Его мысли прервал телефонный звонок генерала. В голосе его явно прослеживались нотки досады.

— Лева, ты сейчас где? — поинтересовался он.

— Возвращаюсь с рыбалки… — с зевотцой в голосе откликнулся Лев, догадавшись, что где-то в административных дебрях началось что-то типа «бюрократического сафари».

— По-о-нял… — негромко произнес Орлов с оттенком сарказма. — Рули в «контору» — намечается заседание сборной команды инквизиторов. Через час начало… Ты как там? Духом не пал?

— А ты меня когда-нибудь видел павшим духом? — рассмеялся Гуров. — Мне на комиссиях не впервой отдуваться. Или это какая-то особенная?

— Вообще-то да… — сокрушенно вздохнул Орлов. — Мне тут негласно сообщили, что «комиссионистам» дано ЦУ тебя дожать, чтобы ты или признал вину в том, что «незаконно применил оружие», или кинул на стол рапорт об увольнении. Последнее для них — самый желанный финал.

Теперь Лев рассмеялся уже во весь голос:

— Даже так?! Они жаждут моего увольнения?

— Ну, не сами эти «инквизиторы»… Персонально им — все «до лампочки», они лишь будут выполнять наставления нашего «лучшего друга». А вот он, я так понял, аж подпрыгивает от нетерпения — уж очень ему хочется выставить меня из Главка и посадить в это кресло такого же «Молчалина», каким был Давишин. Если ему удастся убрать вас со Стасом, значит, следующим буду я…

— Обломится! — уверенно проговорил Гуров, не допуская и тени сомнения, — Один такой нас уже пытался сломать, да только сам сломался. Ни покаяния, ни рапорта они от меня не дождутся. Кстати, готовь на завтра Стасу командировку в Иркутск. Я полечу туда за свой счет. Повод? Посмотреть на Байкал, познакомиться с Иркутском. Но это на тот случай, если где-то что-то просочится.

— Что, считаешь, только там вам удастся найти хоть какие-то подходы к этому делу? — озабоченно спросил Орлов.

— Только там, только там… — подтвердил Лев, глядя на виднеющиеся вдали столичные дома-башни. — На том, что нам удается накопать здесь, едва ли удастся построить хотя бы самую примитивную версию, так как все в информационном смысле простерилизовано. Давишин зачистил все возможные базы данных. Те, кто с ним был в контакте, никакой реальной информации о нем не имеют. Здесь мы в полном тупике, а там у нас есть шансы найти о нем хоть какую-то реальную информацию — с кем жил, с кем служил, с кем дружил.

— Вот как? Всего лишь шансы? Считаешь, он и там мог все зачистить?

— Почему бы нет? При его возможностях — это раз плюнуть. Надеюсь, что им были ликвидированы только бумажные и электронные носители информации. А вот если он «зачистил» и живых «носителей» — тогда совсем дело худо… — выдохнул Лев с ноткой пессимизма.

— Считаешь, и такое возможно? — Орлов был несколько огорошен. — Ну, допустим, этот полоумный убрал всех, кто хоть что-то знал о нем. И что тогда будете делать?